Вам сколько мела нужно? Могу всё отдать. Хотите?
О, а можно я вот эту коробочку возьму? С цветными мелками?
А не влетит?
С чего б влетело? Скажу, Вы настояли. Дескать, красок в жизни Вашему Серёже не хватает. Пусть забавляется.
Ахахах! Вы просто прелесть!
Вот как это удачно, что я Вас встретила! Узнала о себе важное. И Серёжке мела набрала. Хорошая у вас кафедра. Жизнеутверждающая. Напрасно я в математике разуверилась. Нужная она!
Глава 6. СЕРГЕЙ
Шкалик! Тебя ж только за смертью посылать!
Да там, Сергей Петрович, у вас на кафедре какой-то странный господинчик всё меня вопросами задерживал: кто я, мол, откуда, из хорошей ли семьи Странно даже, что нездоровым людям кафедры для пользования открывают. Да Вы не беспокойтесь, я ему всё равно наврала. Тайны он не выведал!
Звездец! Сёма там вообще, чтоль, охренел?! Это, вообще, что за вопросы??? Ладно, я ему настучу, но эта ж идиотка выводы соответствующие сделает! Не совсем же она дура! Даже совсем не дура. Во позорище! Кто б думал, что друг, да, практически, брат, может так подставить?! А потом иди доказывай, что это не ты, а просто родственнички твои с усердием маньяков пытаются тебя хотя бы даже к такой змее пристроить! Да я б и оправдался. Только, кто ж меня спросит? Кто шанс на оправдание даст? Сама себе выводы сделает, а Сёма подтвердит. И ходи потом от её довольных взглядов отмывайся.
А то ещё и приставать начнёт. То ей «подвезите домой, Сергей Петрович», то «сводите меня в театр, Серёжа», а потом «я уже и платье купила, и гостей созвала, а сына мы Дормидонтом назовём, это наше семейное имя» Только б всё постелью обошлось! Пару раз, и разбежались. Что там она про сексуальный подтекст вещала? Эстетка, блин!
Ну, ты, Семён, и скотина! У тебя, вообще, мозги есть? Я тебе, как другу, на уступки пошёл. Хочешь познакомиться? Знакомься! А ты что???
Да лан, Серёг, ты чего?! Ну, напишешь пару формул жёлтеньким. Это, чтоль, трагедия?! Да и белый, я уверен, у тебя остался.
Какой, нахрен, жёлтенький???!!! Ты больной? Кто почву для Дормидонта готовил?! За моей спиной! Ладно, я понимаю, когда вы МНЕ в уши льёте! Но девчонке-то зачем?! Она ж поверит! А мне потом ей всё по полочкам раскладывать и самооценку занижать!
Это ты, Серёга, нездоров. Какой ещё там, нахрен, Дормидонт нарисовался? Нам самим надо! Девочка хорошая, весёлая, будет тебе в старости анеки травить. В жопу Дормидонта! Пусть себе сам ищет! Пристроился на готовенькое! Зря, чтоль, ты её месяц математикой приманивал? Она, вон, мне прям разоткровенничалась, что оценила, дескать, математику. И жизнь ей теперь светлее кажется! В жопу Дормидонта!
Не, я не понял, ты это меня счас так нахрен послал? Чтоб не приставал да? Вы с Ленкой счас всё обстряпаете, а мне потом и не рыпнуться? Себе свою весёлую девочку бери! В гарем! Там и Дормидонт подоспеет! Хоть через жопу, хоть из другого интересного места! Насильники! Насильники и прилипалы вы с Ленкой, вот что! И эта ещё курица тут мельтешит! Хороших людей на грех подбивает! А вот пусть выкусит, понятно?! Я ей не дамся! И постелью своей она меня не привлечёт, так ей и скажи! Ишь, лыжи навострила! У меня таких баб полна улица! Тока свистни. Роден обзавидуется!
Франкенштейн.
Чё?
Франкенштейн, говорю, бабами твоими обзавидуется. Что ни краля, то русалка. Только нормальные русалкибабы с рыбьим хвостом, а твоирыбы с ногами. Нептун, блин! Ты чего, вообще, волну погнал, Посейдон? В чём, вообще, дело? Нормально мы с ней поговорили. Парой фраз перекинулись, да мелки она взяла. Я, по-твоему, дебил? Ничего я ей сомнительного не сказал. Пару комплиментов тока.
И про семью не спрашивал?
Про какую, блин, семью? Здравствуйте, я Семён Евгеньевич, а Вы единственный ребёнок? Так что ли?
А вообще, что спрашивал?
Да ничего не спрашивал, клянусь! Я только утверждал!
Она сказала, что спросил, кто и откуда и достойна ли семья.
И тут мой Сёма зарыдал. Нет, он не смеялся, он даже не ржал. Он да, именно рыдал. С соплями, со слезами, до истерики. Сквозь всхлипы иногда доносились: «достойная», «откуда» и, почему-то, «Франкенштейн».
Когда сил уже не осталось, Семён вытер лицо салфеткой и весело сказал:
Берём! Умная она у тебя. Двух дебилов развела ещё и, небось, потешалась.
О чём ты счас, вообще?
О прекрасном, Серёга, только о прекрасном! Девчонка сразу поняла про смотрины и нас, дураков, по носу щёлкнула. Понравились мы ей, понял? Какой твой следующий шаг?
Погоди, я не догнал, а при чём тут математика? И что ты там ей, кстати, «утверждал»?
Да нормально всё, сейчас не вспомню. По домам давай! А шаги ночью обдумай. А то примчится Дормидонт, и ищи-свищи. Как я понял, мужик ушлый
Глава 7. ИРИНА
Чё, вообще, происходит? Что за манипуляции с подвывертом? Он что, реально ко мне подсел? «15-минутная проверка знаний! Достали листки, староста, раздай карточки. Кто решил, на выход», и руку мне на спинку стула. Давай, сейчас ещё тараканов за выворот мне набросай! Это за мелки что ли? Да больно надо! У тебя, вон, целая коробка на кафедре. Это сколько ж яду в человеке, чтоб неделю план мести вынашивать?! Нашёл себе слабую-безответную, и травит. Мужики, блин! Ровню-то найти слабо?! Вот ей и мсти! Удовольствиявыше крыши: хоть в челюсть получи, хоть в пах. А я чё? Только, если плюнуть могу. И то, через неделю. Сейчас всё пересохло: ни слюны, ни матюков во рту. Одна сплошная паника. К уху наклонился, дыханием обжёг:
Фамилию на бумажке не забудь, студентка.
Точно счас за ворот что-то всыплет! Надо было свитер надеть. С воротом высоким. И броник на спину. Чтоб тепло его ладони не прошло. Чччёрт! Я тебе девчонка с нашего двора что ли?! Я уважаемый и строгий специалист! У меня 40 человек в подчинении. Почти И не у меня. Ну, почти у меня. Кончай мне спину гладить, профессор, блин! Я твоя студентка, вот и гоняй меня по своим дурацким примерам! А руки убери!
Так что там у нас с сексуальным подтекстом было, напомни?
Опять в ухо и снова жарким. Ты там углей, что ли, наглотал?! Дракоша, блин. Вот жалко, слюны нету. А то б, затушила. Все б угли твои поганые зашкворчали. Спокойно, родная, не время жалеть. Дома потом разберёшься. И с гардеробом, и со слюной. А эту игру можно и в оба вектора играть. Вот и поиграем.
Память у Вас девичья, Сергей Петрович. Я ж Вас как раз от сексуальных подтекстов освободила. Бесполый Вы как будто. Навроде малыша. Милый, голенький. Только что не писаетесь. Орёте только. О сиське мечтаете.
Вот это выдала, блин! Какую, нахрен, сиську? Ты куда рукой-то сейчас полез, младенец?! Младенцы губами ищут. Капец, ещё лучше! Хорошо хоть, смолчала. Могла б и озвучить. Аффектозно. Аффективно. Невменяемо, блин! В неконтролируемом простительном сумбуре.
Что ж ты делаешь, Серёжа? У меня ведь тоже руки есть!
Шепчу на ухо, а бедро ладонью глажу. Вверх. Медленно и жарко.
Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красная? Ядедушка Мороз. Примерчики решаю. Проверочные знания. Пол группы, вон, решило, а у меня заминка: ручку потеряла. Ищу вот.
Ты выпил, дедушка? Какие, нахрен, ручки у препода в штанах? Пффхх нашла, смотрю. Расписывай теперь.
Вот же, блин, не группа, а дебилы. Сколько можно там решать? На выход все! У нас тут канцелярия горит, на волю просится. Дверь за последним хлопнула. И затопило всё. Жарким жадным поцелуем. Отвал башки. И мыслей нету. К чертям все мысли, завтра пожалею. Завтра всё, потом
Идём!
Сгрёб в сумку вещи, за руку схватил.
Листочки-то с проверкой не забудь! Все знания впустую!
Идём, сказал!
За руку тащит. А чего тащить? Я и сама тащусь. Мороженым талым по всему полу. В машину сели. Молчит. Растекаюсь. Доехали уже. Вытищил наружу. Тащит-вытащил-тащусь В лифте прижал, целует. Здравствуй, русское поле, я твой сладкий пирожок Мамочки мои, хорошо-о-о-о!
Не помню я прихожую. И раздевание не помню. Ничего не помню и думать не хочу. Башню сорвало, как и одежду. У обоих сорвало. Руины.
Губы, руки, стоны и желанья. Знала б, что секстак приятно, в шлюхи бы пошла, а не это вот всё. Как хорошо-то, мамочки! Отвал башки. Ртом сосок терзает, а рука уже в трусах. Перебирает нежно, гладит, трогает. Ах, Серёжа, так, та-а-ак Руки к его попке прилипли. Мну, впиваюсь. Ну же, ну-у-у! Вошёл резко, пламенно, на всю длину. Всю заполнил, без остаточка. Охххх Замер. Больно? Нет! Ещё-ё-ё Вечные качели, старые, как мир. Туда-сюда-обратно, тебе и мне приятно Приятно, Господи, приятно! Взрыв, стон, судорога током до самых пальчиков, до всех костей и сухожилий с мышцами. Вата в голове. Пусто, аж звенит. Приятно без мозгов. Простор и вакуум. Откатился, прижал, в ухо дышит: