Между тем в военном Лондоне царила несколько экзальтированная атмосфера всеобщего веселья, и многие сослуживицы Конни по ее работе в МИ-5 вовсю наслаждались ею. Они постоянно бегали на свидания с офицерами, прибывшими в отпуск, а те, в свою очередь, с готовностью водили их по ресторанам и ночным клубам. Причем многие из этих девушек были обручены, а некоторыео, ужас! и вовсе замужем. Их молодые мужья сражались где-то на фронте, как и ее Лоренс, что отнюдь не останавливало их ветреных супруг от поисков развлечений на стороне.
У Конни все было по-другому. Лоренс всегда был и оставался единственной любовью всей ее жизни. С тех самых пор, когда она еще шестилетней девочкой познакомилась с ним на каком-то теннисном мероприятии в Йоркшире. Несмотря на то что она успешно окончила Сорбонну и могла бы продолжить свою карьеру, несмотря на то что она всегда отдавала предпочтение Франции в сравнении с промозглым и холодным Северным Йоркширом, Конни без раздумий согласилась прожить всю свою оставшуюся жизнь в качестве жены своего возлюбленного Лоренса и хозяйки его поместья Блэкмор-Холл.
А потом была их свадьба. И она, переступив порог небольшой католической часовни прямо на территории поместья Блэкмор-Холл, произнесла у алтаря слова клятвы верности мужчине, которого она любила на протяжении целых четырнадцати лет и которого у нее отнимут всего лишь спустя несколько недель после свадьбы.
Конни тяжело вздохнула. Четыре года, минувшие с тех пор, она прожила в вечном страхе, каждый день ожидая телеграммы, сообщающей ей, что муж погиб или пропал без вести. И в один прекрасный день такая телеграмма пришла. Работая в МИ-5, Конни отлично представляла себе, сколь мизерны шансы Лоренса остаться в живых после двух месяцев неизвестности, причем с каждым днем эти шансы все уменьшались и уменьшались.
Она отвернулась от окна и, пройдя через холл, стала подниматься по лестнице. Получается, что самый большой страх в своей жизни она уже пережила в тот самый день, когда несколько недель тому назад получила эту злополучную телеграмму. Лоренс продолжал числиться в списках пропавших без вести и по сей день, но лично для нее жизнь уже утратила всякий смысл. Да и какая ей, в самом деле, разницаумереть или продолжать жить без Лоренса?
Она улеглась в постель, оставив гореть ночник. На всякий случай, для Венеции. Но та явилась лишь под самое утро. Конни слышала, как, войдя в комнату, Венеция зацепилась ногой обо что-то на полу и тут же издала короткий смешок.
Не спишь, Конни? послышался ее шепот.
Не сплю, ответила она сонным голосом.
Громко скрипнула кровать под Венецией.
Ей-же богу! Отличная была ночь. Генри просто чудо. Ты как считаешь?
Он действительно очень красив.
Венеция сладко зевнула и сказала.
Думаю, ближайшие недели окажутся более приятными, чем я предполагала. Доброй ночи, Кон.
Несмотря на оптимистичные прогнозы Венеции, последующие недели испытали курсантов, всех и каждого по отдельности, на прочность, потребовав от них всех сил, без остатка. Каждый день был наполнен интенсивными физическими упражнениями, плюс интеллектуальные занятия. И это помимо того, что они часами просиживали в окопах, обучаясь навыкам обращения с динамитом, лазили по деревьям, пытаясь замаскировать свое присутствие среди густой кроны. Съедобные орехи, ягоды, грибы, листья деревьеввсе это нужно было научиться различать и запомнить. Бесконечные занятия по стрельбе и обязательные пробежки на пять миль каждое утро. Венеция, уже успевшая закрутить полномасштабный роман с Генри, с грехом пополам как-то управлялась и со своими дневными нагрузками тоже. Зачастую она возвращалась к себе уже в пятом часу утра и с тихим стоном падала в кровать, предвкушая, что через каких-то полчаса надо будет снова вставать и бежать.
К своему немалому изумлению, Конни обнаружила, что справляется со всеми тренировками гораздо лучше, чем она предполагала. Что, впрочем, было и не так уж удивительно. Ведь она с детства привыкла ко всякого рода играм на свежем воздухе среди болот Йоркшира. Но здесь, на курсах подготовки, она буквально физически ощущала, как крепнет не по дням, а по часам. В группе она оказалась лучшим стрелком, очень быстро набила руку в умелом обращении с динамитом, чего никак нельзя было сказать о Венеции. Та едва не подорвала их всех прямо в окопе, неловко манипулируя с гранатой.
Что ж, по крайней мере, сейчас я хоть знаю, как это делается, оправдывалась она на обратном пути в Уанборо-Мейнор.
Как полагаете, наша Венеция подходит к той работе, которая ее ждет впереди? как-то вечером поинтересовался у Конни Джеймс, когда они оба сидели в гостиной за чашечкой кофе и бренди. Уж слишком она яркая. Сразу же бросается в глаза всем и всякому, не так ли? Он слегка рассмеялся, наблюдая за тем, как девушка сплелась в страстном объятии с Генри на ступеньках террасы за окном.
А я вот, напротив, думаю, что Венеция справится со всем на отлично, возразила ему Конни, немедленно бросившись на защиту подруги. Она живет своим умом и вообще, она очень сообразительная. А нам ведь постоянно напоминают о том, что сообразительностьэто все девяносто процентов успеха в нашей будущей работе.
Разумеется, эта девушка чертовски привлекательна, согласился с ней Джеймс. Пожалуй, с помощью своих чар она легко выпутается из любой, даже самой сложной ситуации. И уж справится с этим гораздо лучше, чем, скажем, я сам, добавил он с некоторой грустью в голосе. Итак, у нас сейчас затишье перед бурей, не так ли, Кон? Если честно, то я побаиваюсь того, что ждет меня впереди. Особенно боюсь прыгать с парашютом. У меня коленки уже и сейчас подгибаются от страха.
Не переживайте раньше времени. Конни осторожно погладила его руку. Вдруг повезет и прыгать придется не над морем, а на сушу, где-нибудь в окрестностях Лизи.
Дай-то бог, тяжело вздохнул Джеймс. Но, зная свое счастье, меня наверняка угораздит приземлиться на какое-нибудь дерево. Запутаюсь стропами в его кроне и тем самым сразу же выдам себя с головой.
Джеймс единственный из курсантов откровенно делился с Конни своими сомнениями и страхами. Они как-то очень быстро сдружились, наверное, отчасти и потому, что обоих отличала рассудительность и они были поспокойнее остальных своих коллег.
Как странно порой складывается жизнь. Идешь дорогой, которую сам не выбирал. Джеймс отхлебнул немного бренди и помолчал. Если бы у меня было право выбора, то я наверняка выбрал бы себе иную стезю.
По-моему, сейчас у большинства людей нет этого права выбора, откликнулась Конни. Идет война, о чем тут можно говорить? Если бы не война, то я бы, к примеру, коротала свои годы среди йоркширских болот, рожала бы себе по ребеночку в год и толстела бы постепенно.
Есть новости? участливо поинтересовался у нее Джеймс, зная о том, что случилось с Лоренсом.
Ничего, вздохнула в ответ Конни.
Но вы держитесь, Кон! Надежда, как известно, умирает последней. Теперь уже наступила очередь Джеймса утешать Конни, и он тоже погладил ее руку. Сами же понимаете, там сейчас такая мясорубка творится. Но шанс остаться в живых есть всегда. Будем надеяться, что ваш муж окажется счастливчиком.
Я стараюсь не падать духом, ответила Конни, а про себя подумала, что каждый прожитый в неизвестности день для нее словно еще одна лопата земли, брошенная на могилу Лоренса. Если эта проклятая война когда-нибудь закончится, чем займетесь потом? резко поменяла она тему разговора, дабы не бередить лишний раз свои душевные раны.
Ну и вопрос, господи! издал короткий смешок Джеймс. Сегодня даже сама мысль о том, что эта война может когда-то закончиться, представляется чистейшим безумием. А в остальном Моя жизнь, в принципе, очень схожа с вашей, Конни. Вернусь домой и взвалю на себя тяжкое бремя ответственности перед семьей. Женюсь, произведу на свет потомство. Он равнодушно пожал плечами. Словом, все как у всех. Понимаете, о чем я.
Зато у вас появится возможность обучить своих детей хорошему французскому, улыбнулась в ответ Конни. Вы сильно подтянулись за последние несколько недель. Несомненные успехи налицо, похвалила она приятеля.