Однако, по его словам, имелась зацепка, и я уже была начеку. Готова, чтобы пролить кровь.
Было приятно познакомиться, соврала. Итак, значит, мы уходим? спросила у Ромеро.
Кали, угомонись. Тебе необходимы еда и сон. Как только отправимся в путь, остановок не будет. Выедем до рассвета, чтобы успеть добраться до хижины, пока солнце не взойдет.
Он говорил с такой решительностью, что у меня аж мурашки по коже побежали. Хотела немедленно уйти, но понимала, что спорить не стану.
Что бы там ни было, уверена, ты уже все спланировал, попыталась отстраниться, но он не отпустил. Интересно, почему Ром так старательно скрывал от меня информацию? Не понимала; мы же вроде бы должны сотрудничать.
Не смей убегать из-за собственных переживаний. Не строй из себя чертову малолетку. Скажи-ка лучше, в чем дело.
Ром, если тебе дорога способность мочиться стоя, то отпустишь меня.
Черт бы тебя побрал, Кали. Я не могу постоянно справляться с твоим эмоциональным дерьмом. Давай, уматывай. Отвали нах*й подальше. Мне надо переговорить с Броком.
Члонососущий засранец.
Он укорял меня, как ребенка, а я, уходя прочь, подтвердила его правоту.
Почти забыла, что Брайс исполнял роль телохранителя, пока тот не вышел из укромного места и не потащился за мной с довольной улыбкой на лице.
Двойник Гримма разразился громогласным хохотом, а я услышала, как он произнес:
Эх, сынок, тебе предстоит с ней потягаться.
Уже, бл*ть, понял, огрызнулся Ромеро, и прозвучало так, будто он врезал кулаком по трейлеру.
Улыбнулась про себя, потеряв дар речи, как только задумалась о том, что он имел в виду под «едой». Уж если мы собирались здесь что-нибудь съесть, то лучше бы его заднице достать побольше орехов. Скорее ад замерзнет, чем добавлю каннибализм к списку своих личных качеств.
Глава 27
Ромеро
Она пристально смотрела на меня с противоположной стороны костра. Гипнотические голубые глаза светились подобно луне.
Как только назвал ее ревнивой, то сразу понял, что облажался. Если бы взглядом можно было убить, мой член был бы уже подброшен на двенадцать футов в воздух и испепелен. А ведь она считала, что я скрывал от нее какую-то информацию. Брок, на самом деле, дал мне зацепку, хотя то, что мы обсуждали, не имело к этому ни малейшего отношения.
Что следует за тем, когда выжил из ума? Именно то, что она сделала со мной.
Девушка просочилась мне под кожу, как токсичный яд. Чертовски ненавидел ее. Был зависим от нее. Я, бл*ть, любил ее. Полагаю.
Кали оказалась единственной вещью, которую невозможно контролировать, а это лишь усиливало мое стремление владеть ею.
В ее руке была баночка с томатным супом, которую Брок вручил, а рядом находилась Арлен, откровенно сторонящаяся Гримма.
Не будь девушка такой преданной, то выпотрошил бы ее и получил от этого огромное удовольствие, но Кали была необходима, по крайней мере, единственная подруга, которая не поимела бы ее.
Уж точно не Дал. Она мне и двух слов не сказала с тех пор, как ее пнули под зад. Да и я уже давно ей говорил, что между нами ничего не будет, не упоминая даже о том, что это было много лет назад. Не стал бы совать член во все доступные дырки. Слишком уважал себя, чтобы так поступать. И Кали, онавсе для меня. Никогда бы не дал сучке нечто, способное вскружить ей голову.
Однако мои эмоции по этому поводу не имели значения. Она все еще хотела прикончить Дал.
Большинство мужчин беспокоились о том, что их женщина способна уничтожить бывшую пассию, выражаясь метафорически. В действительности, мне приходилось следить за тем, чтобы сумасшедшая задница Кали не пырнула ножом мою, посреди ночи.
Не сводя с нее пристального взгляда, оторвал кусочек жареной плоти от фаланги пальца, который сжимал в руке, и медленно втянул в рот. Не смог сдержать ухмылку, когда ее ротик открылся в шоке. Человечинане так уж плоха, на мой взгляд. По вкусу сильно напоминала свинину. Порой, даже настолько похожа, что можно было бы поменять местами, и тот, кто не ел людей, не заметил бы никакой разницы.
Конечно, это не было бы специально выбранным мной блюдом, но не собирался отказываться от него из-за предрассудков.
Я вырос, питаясь этим дерьмом. Гримм, Кобра и Дал занимались тем же самым, привыкнув к изысканному вкусу.
Кали так сосредоточилась на наблюдении за тем, как я ел, вообще не замечая, что Брок уставился на нее. Нельзя сказать, что винил этого мужчину. Он не видел собственную дочь больше десяти лет. В прошлый раз она сильно плакала, поскольку он уезжал, забрав с собой Гримма и меня, но не ее.
Никого из нас она не помнила. Однако, мы никогда о ней не забывалималенькая грустная девочка в розовой ночной рубашке, которая была так ужасно бледна, что походила на привидение.
Может быть, когда-нибудь и расскажу ей, но не сейчас. Это одурманит ей разум и заведет туда, куда пока не хотелось соваться.
Брок согласился, что так будет лучше, и убедился еще больше, когда Кали сказала про то, что Далакушерка, мужик легко сложил два и два.
Встав, вытер руки о джинсы, желая убраться подальше от всей этой кутерьмы. Не зря же тогда оставил все это позади. Брок стремился к полноте отношений между отцом и сыном, а я давал лишь крохи.
Больше ничего сделать не мог. И никто из нас никогда не пытался.
Отправляемся в три; это семь часов пути. Арлен, Гримм покажет тебе, где вы будете спать, объявил я и, повернувшись к Кали, многозначительно поманил пальцем.
Девушка пожелала подруге спокойной ночи и направилась прямо ко мне.
Даже взбешенная и, скорее всего, испытывающая брезгливость, она смотрела на меня так, будто яединственный мужик в этой гребаной вселенной. Каким бы извращенным или ненормальным ни был, она всегда находилась рядом, принимая каждую темную, мерзкую сторону моей сущности.
Кали позволила мне взять ее маленькую ладошку и повести к трейлеру, в котором остановились.
Дамы вперед, галантно указал жестом, отперев дверь.
Не вижу тут никаких дам, любезный сэр, ответила девушка с дрянным английским акцентом, сделав пару шагов внутрь. Вау, выдохнула она, осматриваясь.
Не то, чтобы было на что любоваться.
В комнате имелся один старый клетчатый диван, который раздвигался в односпальную кровать, ванная комната, с душевой кабиной, и мини-холодильник, с микроволновой печью. Единственный работающий фонарьтускло-желтый, который сейчас горел в туалете.
Тут все еще пахнет тобой.
Что за херня? Это хорошо или плохо?
Щелкнув хлипким замком на двери, сдернул с дивана пару подушек и отбросил их в сторону.
Хорошо. От тебя пахнет экзотично, это заводит.
Очень странно, детка. В любом случае, здесь есть душ, в котором можно помыться. Единственный температурный режимслегка тепловатый.
Неожиданный смех привлек мое внимание.
И сколько же им лет?
Она взяла в руки коробку с резинками, лежавшую на ночном столике.
Осталось всего лишь два. Ром, я знаю, что ты не притащил бы меня в трейлер, в котором вы с Дал обычно занимались анальными играми.
Откуда ты знаешь, что это была Дал?
Тот странн твой отец сказал нечто о том, что снова увидит ее через безумно-сумасшедшее количество лет. Однажды он все же отвлекся от разглядывания меня, она поджала губы, погрузившись в размышления, а затем отогнала их. А ведь я лишь пошутилане такая уж и мелочная. В смысле, это так, но мне хотелось бы пообниматься с тобой, пока не перейдем к кровавым расправам.
Склонив голову, бесстрастно изучал ее. Она говорила искренне, но такое не в ее характере.
Никаких требований, чтобы рассказал тебе все, что хочешь узнать, и детали моего прошлого? По крайней мере, я ожидал, что выдашь хоть что-нибудь насчет моего пристрастия к человечине.
Вздохнув, она уперлась руками в бедра.
Я хочу знать о тебе все, что только возможно, Ром. Происхождение всех этих шрамов под чернилами и то, как ты вообще оказался здесь с этим человеком. Плевать на твое пристрастие. Таким уж тебя вырастили. До тех пор, пока здесь нет шведского стола с человечиной, я не против, даже если это отвратительно. Типа, действительно, вызывающая рвотный позыв мерзость. Она сморщила носик. Хочу знать, как ты встал во главе Дикарей. Почему скрываешь от меня такие пустяки, как мобильник, и что думаешь про малыша, о котором мы, похоже, говорим лишь в кругу друзей. Хочу узнать просто уйму всего, и если не желаешь говорить о прошлом, то хотя бы дай знать, что же происходит в настоящем. У меня никогда не было собственной жизни; тебе известно все. Со мной обращались, как с дрессированным животным. Говорили, когда показываться и как. Если я не участвовала, меня запирали в комнате с кучей фарфоровых игрушек на полках. Я чертовски ненавидела этих кукол. Тымоя новая кукла. С тобой я хочу провести жизнь.