Черт год. ГОД как я уже окончательно одна.
Хотя, чего таить? Дороги наши с Рожей разошлись гораздо раньше (просто, что окончательная точка поставлена лишь теперь). А так да. Повзрослелии тучи заслали наш горизонт: ему где-то шестнадцать, мнепятнадцать Як нему, а онот меня. У него новые друзья, серьезные дела Даже не знакомил ни с кем из них: запретная зона. А вот дома все, как прежде, Рожамой Рожа: обнимет, по-братски приласкает, поцелует, с учебой поможет, советом где Но, как только за порог, словно и не мы делили беды и радость напополам, «защищали друг друга от шальной, бандитской пули», словно не мы кровь проливали вместе и носы ломали врагам.
Черт, я до сих пор не пойму Как так? Буквально в один миг, в один вечер. Новая компания, новые варианты и всёНекит, отойди в сторонку, не для твоих ушей, ума, понятий.
Так я и зависла с тех пор. Вот уже и восемнадцать мне стукнуло, а я всё еще стою в сторонке и жду Его. ЖДУ, пока он придет и снова позовет, заберет, пустит в свой мир дружбы и братства. В душу. Да толькоглупо. Отнынеглупо: закрыли его за разбой. Статья 162 УК ч. 2 и 3: «нападение, в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, совершенный группой лиц по предварительному сговору с применением оружия и с незаконным проникновением в «иное хранилище»». Семь лет. Как с куста С*КА, СЕМЬ ЛЕТ! Минус полгода отбытых в СИЗОи вот он срок на двоих, который так любезно заработал нам Рожа. Онтам, за решеткой. Яздесь, «в стороне» под серым, пустым небом.
Ничего даже не объяснил, не сказал. Только «прости».
На суды не ходилане смогла, но и Федька не хотел: говорил матери, что тяжело ему их, всех нас, видеть. Просил не являтьсячто мы покорно, как те тупые амебы, и исполнили
Жалею ли? Жалею Сейчас жалею, что так поступила. Но верни время обратнои опять бы не пошла. Да что там? Я и писем-то не пишу. Как и он уже мне
Не могу Не могу его простить. СЕМЬ ЛЕТ!
РОЖА! ЗА ЧТО?!!
Том I. Ч.1. Глава 1. Рокировка. Квинтэссенция самообмана
ТОМ I. ТЕМНОЕ ПРОШЛОЕ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Бой с Тенью
Глава 1. Рокировка. Квинтэссенция самообмана
30 сентября, 2005 г.
***
Второй курс. Еще только второй курс, а я уже всё здесь ненавижу: начиная с учебы и заканчивая последней тварью, что здесь «обитает». Хотя ненависть эта, скорее, и не к ним, а к себе родимой.
Как началось мое прозрение на выпускном (своей, моей никчемности, ненадобности ошибки существования) так и продолжается по сей деньмало мне моих доводов, еще и остальные не отстают: каждый норовит сие подтвердить, втолковать, вбить в мою дурную беспросветную голову, окрестить сознание столь вопиющей истиной.
Выпускной. Третье черное пятно на кинопленке моей жизни: приплюсованное к кадрам Её похорон и Рожи приговора
Буквально за пару недель до того, как менты Федьку забрали у нас в школе начался ажиотаж по поводу выпускного: определение, распределение, репетиции, сбор средств. Рожа к тому времени после девяти классов пошел учиться в ПТУ, а потому его всё это не коснулось. Конечно, с парнем я никаким не встречалась на то времякуда мне, Некиту? Да и ухажеров, явных воздыхателей, тоже не наблюдалось Может, конечно, кто и косился на меняда я не замечала. Мне было не до этого: учеба, Рожа и те редкие моменты, когда мы всё же вместе выбирались во двор (а вернее, наши «владения», карта «выджигериваний» распространялась минимум на парочку микрорайонов) и отжигали не по-детски.
Так что вопрос особо и не стал между нами. Вопрос, ответ на который удивил, конечно, батю, матушку и Ритку но не меня. Прочитав в очередной раз мои мысли, Рожа четко и с порога: со мной пойдешь. Вот мой кавалер на выпускной.
Кто же знал что, когда я впервые за столько лет облачусь в красивое платье (цвета бордо) ты, мой верный друг-товарищ-брат будешь сидеть под семью замками и мерить мыслями скудное наше, о котором столько грезили «светлое будущее».
Когда буду сидеть в углу пьянаяи рыдать, осознавая окончательно, что я осталась одна. Что ничего хорошего тебе не светит.
И даже когда эта тварь, гнида, ублюдок со мной, всё что хотел сделал, когда бросил рыдать на кровати окровавленную, под цвет багровых ошметков своего некогда битого лоском платья, захлебываться слезами и дурманом вина, что ядом сейчас растекался по моим венамдавая оправдание ему, и лишая всяческого приличия меня.
Тебя рядом не было.
Некит пали тебя рядом не оказалось.
Как, в прочем, и сейчас.
Опять чертов универ, чертовы одногруппники которые невзлюбили меня почти с первой нашей встречи. Но что я им, скотам, сделала? ЧТО?
Ровным счетом ничего.
После того, как Рожа меня бросил я закрылась в себе, конфронтаций усердно избегала, временами даже унижения терпела, многое пропуская мимо ушей, закрывая глаза на дерзость. Старалась ни с кем не общаться. Пришлаотучиласьи ушла.
Но мало этого было. Мало Особенно этой, Алёне. Не знаю почему я ее бесила. Сначала легкие докапывания, а затемчуть ли не явная война. Более того, такую несуразицу придумывала, такую чушь и главное, к чему цеплялась? Стрижка под мальчика, широкие джинсы, толстовка
КОМУ. КАКАЯ. РАЗНИЦА?.. Как я одеваюсь, какую музыку слушаю, что ем, что делаю за пределами универа?
Ан-нет. ВАЖНО. ОЧЕНЬ ВАЖНОпрямо до скрежета зубов. Не такая, как онаа значит, не имею права на существование. Так и норовит чем-нибудь меня укусить, ущипнуть, унизить. И не понимает, овца, элементарного что я ЯЕЕ ЖАЛЕЮ. Один мой прямой с правойи плакала ее карьера местной красавицы. Идиотка общипанная. Но вместе с теми мой придет конец: учебе, будущему и мечтам стать независимой от опекунов которым и без того немало нервов потрепала, из которых заботы и денег много высосалаа в ответ лишь только разочарование подарила. Как и Рожа: только что онзагремел, а я нетне успела еще достаточно оступиться пока.
А потомумолчу. Скрипя зубами, кривляясь, сжимая руки в кулаки, душа гордостьТЕРПЛЮ.
Черт, и когда уже под наш факультет в основных корпусах универа найдут, выделят аудитории? Как и в прошлом году (хотя нет, судя по расписанию, нынеи того будет чаще), несколько раз в неделюнаши пары так и приходятся на «общагу». Что не есть, самой оную, жилую. Одно крыло здания отдали под «аудитории»: комнатыдля семинаров, а какой-то огромный залпод лекционку. И такая «кара» настигла не только переводчиков, но и журналюг (из первых уст да воочиюмне моя подруга Женька (с которой квартиру снимаем напополам) сама не раз здесь на глаза попадалась, да и если что, коль состыковка, то на большой перемене в местном буфете пироги вместе точим) и, конечно же, юристов (куда ж без них, родимых?).
И вот, 30 сентября. Сутки изначально не задались, ознаменовываясь громогласным неформальным названием "День переводчиков". И это в довесок к трем парам после большой перемены (то бишь после полудня) и кураторскому часу опосля, в ведомой нам «аудитории» (опять, наверно, уборка грядет), во всё той же пресловутой общаге Но мало всего этого. Наша горячо любимая "опекунша", как всегда, «не успела»/«забыла» к нам явитьсявот и сиди теперь, жди, сомневайся в вероятностях и возможностях. Хотя грустить, конечно, по сему поводу особо никто не стал.
Ну, что товарищи-коллеги, ядовито выдал наш Староста (и кто этого обалдуя избрал?), ждем положенные пятнадцать минут выдержал театральную паузу. А после, с не менее важным видом, нежели его пушок под носом, добил окончательно:И по домам?
Может, десять? коварно улыбнулась мадемуазель Алёна и захлопала коровьими ресницами. И не по домам, а пошлите бухать отпразднуем уже нормально! Наш день, как-никак! Наш праздник!
Я бы рад заблеял враз с перепугу влюбленный барашек, но только правила
По правилам, все час двадцать ждать надо, не выдержала моя соседка по парте и опрометчиво вклинилась со своей пылкой речью в планы «бандитского синдиката». Ну, черт возьми, будто первый день на свете существует?! Что за зельц у этой курице в башке?
Чё ты вякнула? чуть ли не с разгону к ней Лукьянова. Какие на**й час двадцать?! Ты че е**нулась?! Опять нарываешься?!