Посплю немного. А ты не сиди здесь. К Диане поезжай. Ей одной плохо. Чего со мной сидеть. Это не нужно. Лишнее. Мне нянька не нужна. Поезжай.
Я завтра приеду. Апельсинов привезу.
Не люблю апельсины. Яблоки.
Тогда яблок.
Грустно и тяжело. До слез на глазах. Но плакать некогда. Потом. Может быть ночью, когда сна не будет. А сейчас надо проехать мимо магазина. Проверить не свалил ли Архип. Нет. Работает. Контейнер привезли. Она видела, как он вместе с каким-то парнем закидывали туда остатки прилавка. Подъезжать к ним Зина не стала. Поехала к сестре.
Старый дом много повидал на своем веку, но продолжал оставаться крепким. Крыльцо с пандусом. Расширить бы его. Сделать что-то подобие веранды, где можно было бы посидеть вечером. В далеком детстве Зина сидела на ступеньках.
Тетя Люба убрала вязание при ее появление. На плите стояла кастрюля супа. А захотелось пирогов. Свежих пирогов с повидлом. Или с яйцом. У них раньше всегда по выходным пекли пироги. Приходили родственники и знакомые, чтоб попить чаю. Поговорить. Сейчас это уже не принято. Выходные каждый сам по себе проводит.
Зина, с тобой все впорядке? тетя Люба потрясла ее за руку.
Что?
Я тебя спросила, как Валя, а ты не отвечаешь.
Задумалась, ответила Зина. Просто задумалась. Плохо все. Все очень плохо.
Диана от еды отказывается. Лежит целый день и в стену смотрит. Может ее врачу показать?
Потом покажу. Если в себя не придет, ответила Зина. Я сегодня с ней останусь. Завтра тогда, с утра, как договорились, придете.
Приду. Держись, Зин. Неприятности и бедыони заканчиваются рано или поздно.
А я и не сдаюсь. И переживать устала, ответила Зина. Она заставила себя улыбнуться. Не переживайте. И не такие шторма переживали.
Проводив тетю Любу, Зина заглянула к сестре. Та сразу закрыла глаза. Претворилась, что спит. Неумело притворилась. Небольшая комната с письменным столом со стареньким компьютером, телевизором в углу и шкафом, которому было лет сорок. Ремонт бы здесь сделать.
Почему ты не сделала ремонт здесь? Я вроде деньги присылала достаточно. Могла бы сказать, тогда выделила большую сумму.
Я не хочу тут ничего менять. Эту комнату когда-то мама помогала клеить. А стол еще с нашей квартиры. Как и тумбочка.
Живешь прошлым?
Я не забываю его.
А мне не надо вещи хранить, чтоб помнить. У меня с памятью все нормально. Пойдем пирожки печь? Завтра в больницу отнесу. Тетя Валя обрадуется. Она за тебя переживает. А ей переживать вредно.
Она умрет?
Мы все смертны. Но пока живем. Поэтому пока мы живы, мы будем печь пирожки, есть их и пить чай. А ссоры оставим в прошлом.
Это все не так просто, сказала Диана.
Жизнь никогда простой не была. Даже в садике у детей есть проблемы. Я помню, как тебе не нравилась воспитательница, поэтому ты не хотела туда ходить. Или как поссорилась с подругой. Верой вроде ее звали. Вы потом в первый класс вместе пошли.
В пятом дружба пропала. Класс разделили на два. Мы оказались в параллельных. И стало понятно, что дружбы не было.
Сейчас с кем-нибудь общаешься? спросила Зина.
С девчонками из техникума. Они хотели прийти в гости, но я отказываюсь.
Хочешь, чтоб мир стал этой комнатой?
А ты хочешь продолжить наш спор? Мне кажется, что ты не понимаешь случившегося.
Давай спорить не будем. Пойдем печь пирожки. Помнишь наш рецепт? решила отвлечь ее Зина.
Мы каждые выходные с тетей Валей пекли их.
Сейчас не выходные. Но я сто лет не стояла около плиты. Хочу вспомнить навыки, сказала Зина.
Что же ты ела, если не готовила?
Что придется, ответила Зина. Грустно улыбнулась. Маме бы точно не понравилось.
Тете Вали бы тоже. Наверное, потому что ты одна была. Когда есть семья, то начинаешь следить за питанием помимо воли.
Наверное так и есть.
Я сегодня суп сварила. А есть не могу. Кусок в горло не лезет.
Мне тоже. Поэтому и будем печь пирожки с луком и яйцами. Есть нужно, если мы не хотим с тобой вновь в больнице оказаться и питаться через зонд. Отвратительная процедура и стены угнетают. Будь то зеленые цвета или персиковые, но они словно давят на сознание. Почему-то у меня больница с тюрьмой ассоциируется.
Мне так тоже показалось. Оттуда нельзя выйти. Лежишь в кровати и не принадлежишь себе. Еще и понимаешь, что прежней жизни не будет.
Согласна. Прежней жизни не будет, вздохнула Зина. Хрупкий мост между ними начинал появляться. Пусть еще шаткий и готовый в любой момент развалиться, но это лучше, чем глупая и пустая ссора.
Глава 5
Архип утром еле встал. Все тело болело так, словно его избили. Руки не слушались. Спина отказывалась сгибаться. Он выполз из комнаты. Подошел к холодильнику.
Что с тобой? Кряхтишь, как старый дед, сказала Евгения Валерьевна.
Все нормально. Кружка кофе и я в норме.
Опять где-то болтался?
Опять, он отвлекся на сообщения от Темки. Тот решил слиться. А у них еще работы непочатый край. Слабак. Еще минуту назад, Архип сам хотел отказаться от этой затеи, но сейчас решил, что не откажется. Да и половины работы уже сделано.
Чего усмехаешься?
Да думаю, что все зависит от взгляда на проблему. Слышала про стакан, который наполовину полон, а еще он и наполовину пуст?
И?
Да так, он поморщился. Налил себе молока. А ты сегодня чего не на работе?
Потому что не на работе, ответила она. Поставила чайник.
Случилось чего?
Случилось. Уволили меня.
За что?
Отделения закрывают. Говорят, что мало пациентов. То, что я там двадцать лет проработала, это никого не волнует. Грубее бы сказала, да ругаться смысла нет.
И куда теперь?
А не знаю, она усмехнулась. На завод идтиздоровье уже не то. Пойду на биржу. Посмотрю, что они мне подскажут.
Ничего, мам. Прорвемся.
Было бы куда рваться. Денег нет. Комуналка дорожает. В магазин уже заходить страшно. Скоро захочешь веревку с мылом купить, так не на что будет.
Ну до веревки дело доводить не будем. Деньги будут. Где у нас ключи от сарая?
Зачем они тебе?
Косу достану. Пойду деньги косить.
Смеешься?
Серьезно. Хоть это я делать умею.
Деньги косой косить? спросила Евгения Валерьевна.
А что? Попробовать можно, улыбнулся Архип.
Чудак ты, она достала ключи. Протянула их Архипу.
Ладно, мам, выпивая залпом кофе наполовину разбавленное молоком. Я ушел. Вечером вернусь.
Куда хоть?
Так сказал, что деньги косить.
Архип вышел из дома и пошел в сторону покосившихся старых сараев. Там они хранили всякий мусор и инвентарь, который дома держать не было смысла. Например, триммер, которым окашивали деревянный дом от травы. Управляющей компании у их дома не было, поэтому жильцы чинили все сами. И дорожки чистили, и мостки деревянные клали за свой счет.
В сарае было пыльно и много ржавого мусора. Надо давно было там разобраться, но все руки не доходили. Решив, что как появиться время, он возьмет зашкирку младшего брата и вытащит весь мусор отсюда, а часть его и вовсе на металлолом сдаст, Архип взял триммер, канистру под бензин и пошел пешком до магазина, по дороге заглянул на бензоколонку.
Работа. Мышцы ноют и болят. Триммер оттягивает руки. Еще и жрать охота. Надо было все-таки позавтракать, только новость об увольнении матери выбила его из колеи и заодно лишила аппетита. Это плохо. Брат учится. Его еще содержать надо. А денег нет. Нужно идти на работу. Конец беззаботной жизни. Это если повезет. Но ему не везло. Упрямо так не везло. Поэтому все было совсем печально.
К четырем часам он уже проклял все на свете. Пришлось возвращаться домой за граблями и вилами, чтоб собрать мусор. Семь потов сошло, прежде чем участок был более-менее приведен в норму. При этом Архип чувствовал себя рабом на галерах. Не меньше.
Зина подъехала к пяти часам вечера. Аккуратная, с короткой стрижкой и длинными сережками, похожими на капельки воды, в ушах. При этом она стала выглядеть еще холоднее, чем раньше. Прям снежная королева.
Неплохо, оглядывая территорию, сказала она.
Всего лишь неплохо? даже как-то оскорбился Архип.
А чего ты ожидал услышать? холодный взгляд рассеянно скользнул по нему.