- Ты ангел?
- Ну, меня еще никто не называл крылатым херувимом,-белозубо улыбнулся мой спаситель. Черт, черт, черт, но каков красавец. А я в таком виде.Меня зовут Дмитрий.
- Демон, значит,- глупо хихикнула я. Вот интересно, почему я всегда несу чушь, когда вижу перед собой объект своих девичьих мечт?
- Почему?идеальная бровь на лице красавца удивленно поползла вверх.
- Ну, Дмитрий. Димон. Демон значит,- снова хохотнула я, надеясь, что он оценит мой искрометный юмор.
- Да, так мое имя еще ни кто не интерпретировал,- задумчиво пробормотал Дима, - знаешь, помоему тебе не стоит сейчас говорить,- с тревогой посмотрел он в мои глазкищелки.
Я замолчала сразу, но не потому, что меня уж так затронуло его беспокойство. Хотя, было приятно, черт меня возьми. Нет, я снова почувствовала ощущение полета. Только он был другим.Я словно падала вниз, проваливаясь в темноту.
9:00
- Где моя дочь?я очнулась от маминого визга, и попыталась прикинуться мертвой. Ее стенаний сейчас я точно не вынесу.- Вы подсовываете мне какуюто алкоидную бомжиху. А я вас спрашиваю, где моя девочка?
- Леонсия Витальевна Пулькина, ваша дочь?спокойный мужской голос, в котором слышится дикий ржач. Да, вы угадали, меня зовут так по идиотски. Опять же спасибо мамуле. Имечко, которым она меня наградила постоянный объект насмешек, а в сочетании с восхитительной фамилией, так вообще ураган. Но тут уже папаня подгулял. Он Пулькин, я Пулькинаничего не попишешь. И тем не менее, фамилия не мешает ему стоять у руля огромной бизнес империи.
- Моя,- вякнула мамуся.
- Это точно она. В ее сумке мы нашли документы и записную книжку,- снова мужчина. Я чувствую аромат мамулиных духов, слишком сладкий.Она склонилась надо мной пытаяся видимо разглядеть мои черты, а потом рвано выдохнув начинает рыдать, как и обычно.- Боже, детка, ты меня слышишь? А я то думала ты бомжиха, стянувшая сумку у моей дочи. А ты это ты. Прости, но просто лицо у тебя сейчас похоже на месиво. Придется наверное пластику делать
-Угу,- мычу я, потому что губы почему то слиплись и не повинуются. Маме лишь бы пластику. Она перекроила себя всю, и теперь похожа на целулоидного пупса. И мне такой же желает красотищи. Я скорее сдохну, чем позволю так глумиться над своей внешностью. Но сейчас спорить с мамой не могу.
- Мне нужно с вами поговорить,- говорит все тот же незнакомый мужчитна моей маме.- Вы знаете диагноз вашей дочери?
- Что? Какой еще диагноз. Лео здорова, как коняшка. Мы внуков вообще то ждали. Что вы несете?ну все, мама села на своего любимого конька «все дураки, я одна умная» сейчас начнется.
- Пройдите за мной. Вашей дочери нельзя волноваться. Меня зовут Павел Константинович. Я лечащий врач Леонсии, и нас ожидает разговор,- не обращая внимания на мамин тон сказал доктор и явно пошел к двери, я не видела. И мама подчинилась, вот уж странность.
Я так обрадовалась, когда наступила блаженная тишина. Но точно знаю, это передышка временная. Скоро палата заполнится моими родственниками, как селедкой в бочке. Уж мамуля постарается.
И знаете, у меня ничего не дрогнуло. Даже предчувсвия никакого не было плохого. Я вдруг вспомнила синие встревоженные глаза и сильные руки моего ангеладемона на своем теле. И страшно захотела, чтобы вместо кучи родных рядом оказался незнакомый мне Дмитрий. Так тепло на душе стало от этих мечтаний. Я даже попыталась улыбнуться, но лицо болело так, словно по нему несколько раз проехал «Кировец», и я оставила попытки расплыться.
- Бедная моя девочка,- я наверное заснула, потому пропустила второе пришествие мамы, и вздрогнула от неожиданности,- господи, доктор, у нее уже судороги, да?
- Нет, вы просто ее напугали,- недовольный мужской голос меня порадовал, мама сразу затихла. Интересно, чего это с ней? Обычно, даже отец не может ее успокоить, а тут у чужого дядьки вышло с первого раза. Посмотреть бы на героя. Вот только глаза не открываются. Чудо вообще, что я смогла рассмотреть Дмитрия. А вдруг он мне приснился? Выплыл из тьмы покалеченного сознания? От этой мысли мне стало так тоскливо, что я попыталась взвыть. Но смогла только замычать.
- Как же я сообщу о том что моя дочь умирает родным. Доктор, вы же можете сами им об этом сказать?- зарыдала мамуля. Вот это номер. Это еще что за новости?
10:00
- Я умираю?повторяю я, как попугай, вот уже несколько минут. Странное ощущение, словно меня накрыло ватным одеялом с головой.И сколько мне осталось? Ну, в смысле, я же не завтра отдуплюсь?
- Леонсия (хрюк) Валерьевна (хрюк)- ну в принципе, я понимаю доктора, я бы тоже не сдержалась услышь зубодробительное имечко. Но вот повод, както не очень располагает к дикому ржачу. Вы так не считаете? Вот и врач видимо держал себя в руках колоссальным усилием воли, за что ему честь и хвала. А он красавчик, кстати.Нужно пройти еще исследования. На МРТ мы увидели опухоль в мозгу, и к сожалению, она находится в таком месте, что удалить ее невозможно. Опухоль неоперабельна. Но мы будем вас лечить. Постараемся уменьшить ее воздействие, и приостановить рост. Проведем сеанс химиотерапии, посмотрим динамику.
Он все говорил, а я слушала и понимала только одно. Последнии дни своей жизни я проведу в больнице, постоянных болях, безудержно рыгая в казенный унитаз, опуская в него облысевшую башку. И все это ради того,чтобы прожить на месяц дольше. Говняная перспективка, надо сказать.
- А если я откажусь от лечения, -спросила я, глядя, как у доктора приподнимаются от удивления очки в тонкой золотой оправе прямо на самый высокий, умный лоб.- Сколько я протяну?
- Тричетыре месяца. Но вы же не настолько глупы? Леонсия,послушайте...
- Меня зовут Лео,- перебила я словесный поток, обрушившийся на меня,- и я глупа и взбалмошна, вы правы. Но это моя жизнь, и распоряжаться ей буду я.
В принципе мне все было ясно. Папуля скорее всего наобещал доктору кучу благ и плюшек, когда разговаривал с ним. И теперь несчастному мужику просто жалко упускать дойную коровку.
- Три месяцаэто очень неплохо. Чувствую я себя отлично, как это ни странно. Так что адьос, мучачос,- я встала с кресла, вцепилась рукой в его мягкую спинку, чтобы не упасть. Комната завертелась перед глазами, как карусель с лошадками из моего детства. Переждав когда веселый аттракцион наконец остановится, я твердым шагом отправилась к выходу. У меня оказывается куча дел, а я даже не успела все распланировать. Да я за три месяца горы сверну. Но, главное, я хочу стать счастливой. И прожить отведенные мне дни весело, задорно и с огоньком, а не так, как раньше.
Я выскочила из кабинета доктора, вертя в голове кучу мечтаний. Что бы я хотела сделать? Но, главное, нужно найти моего спасителя. И в последний раз взглянуть в синие глаза. Я вдруг поняла поняла, что не успеваю. Слишком много оказывается я чего хочу. За своимим мыслями не заметила отца, которого едва не сшибла с ног.
- Ты сейчас же вернешься в палату,- строго сказал он. И я тут только поняла, чего это мой родитель стоит скрючившись.
- Подслушивал?ахнула я. - Позор, как мальчишка. А сам меня чему учил?Папочка, ты же ведь умный. И все понимаешь.
- Вернешься,- набычился папа.
- А вот фиг тебе,- впервые в жизни я пошла против его воли. И так мне стало хорошо, словно крылья за спиной выросли. Я увидела озадаченное выражение на его лице, и расправила перья.- Это моя жизнь, мой мозг, и мое чертово последнее желание. И мне нужна поддержка, а не эти твои приказы.
- Я тебя очень люблю,- прошептал папа. Господи, он ведь так постарел, осунулся.- Не делай глупостей, малышка. Как я жить буду, если тебя не станет?
- Папа, я не хочу сдохнуть разбив голову о больничный толчок. Пожалуйста, помоги мне прожить отведенное время так, чтобы чертям в аду стало жарко. Я всю жизнь жила по чьей - то указке. Не хочу больше.
- Ты упрямая, маленькая коза. Но я тебя понимаю,- криво улыбнулся отец, и я поняла, что нашла в его лице соучастника.- Мать ждет там в палате. Слушай, сама ей скажи, что ты решила не лечиться. Я могу раком любых конкурентов загнуть, но эту женщину я приручить не в состоянии.
Я поцеловала папу в небритую щеку, и пошла на свою голгофу, принимать участь умирающей двадцати пятилетней женщины.