Родители Бобринской, как и обещали, подали заявление в полицию. Нас с папой затаскали по разным инстанциям. Чтобы как-то уберечь дочь возлюбленного от «еще одного нервного срыва» в борьбу включилась Квашнякстаршая. Она много раз вела переговоры с родителями Викуси и, наконец, добилась своеготе забрали заявление. Папа тоже отозвал наше, встречное. В общем, случилось «примирение сторон». Адвокат счастливо выдохнул и сказал, что в данной ситуации это лучший выход, поскольку продолжать борьбу не имело смысла: все равно история бы закончилась постановкой на учет в ПДН и КДН меня и Бобринской. Я не жалела о своем поступке и ни в чем не раскаивалась, хотя попутно папа все же сделал внушение: хватит быть пацанкой, пора взрослеть. «Все вопросы нужно решать цивилизованным путем», был его вердикт. Класс отреагировал абсолютно адекватно: полным составом встал на мою сторону. Со временем этот инцидент начал забываться, но простить Викусю я так и не смогла.
***
На смену трагичному пришло смешноевсе как в жизни. Через пару недель после описываемых событий моих одноклассников вызвали в военкомат для прохождения ежегодной медкомиссии. Растяпа-секретарша забыла передать сопровождающему учителю ОБЖ типовые характеристики, которые обычно запрашиваются военкоматом, поэтому Сергей Николаевич, зайдя в кабинет, где учились остатки 11б класса, попросил меня и Сашу съездить в любимое всеми призывниками место и передать эти документы. А что, мы не против, нам сказалимы сделали.
Наши парни дружной стайкой стояли возле кабинета психиатра и обсуждали вопросы, которые задавал доктор. Увидев нас, Кутусов буйно расцвелВы наверняка решили, что скажу: как майская роза? Почти угадаликак плесень в забытой хлебнице. Как врага можно сравнивать с милым и нежным цветком? Вот споры плесенисамое то.
О, девчонки, служить собираетесь? Как удачно сложились молекулы! Воропаев, собери им мешок сухарей. Мы в армии точно не нужны после того, как защищать мирный покой граждан пойдет универсальный солдат Маруся: она сама всех врагов возьмет в плен, если до этого их не перестреляет.
Не, вряд ли меня и Стаську призовут: мы немного того, больные, пошутила Саша, изображая для Кутусова нервный тик.
Я заметил. Ну, что ж, тогда остается последнее, учитесь все, Кутусов, немного согнувшись, выставил обе руки вперед и начал вращать вперед-назад кулак правой под воображаемой рукоятью мотоцикла:Дрын-ды-ды-ды-ды-ты. Поехали. Ж-ж-ж-ж-ш-ш
И рванул к кабинету психиатра. Все оторопели.
Показавшаяся в дверях медсестра от удивления сняла очки и вновь их надела. Следом вышел врач. Подлетев к ним, Кутусов очень серьезно поинтересовался:
Где можно поставить мотоцикл?
Вон у той стены слева, не моргнув глазом, коротко ответил психиатр.
Ага.
Кутусов развернул воображаемый мотоцикл и оставил его в противоположном углу.
Давай карточку, нахмурился мозгоправ, а получив ее, написал всего лишь одно слово: «годен»
Но вы же не задали мне ни одного вопроса, возмутился Кутусов. Было заметно, что он переигрывает в своем гневе.
А зачем? Мне достаточно того, что ты отлично ориентируешься в пространстве: знаешь право-лево. В армии этого достаточно, артист, к службе годен, с энтузиазмом ответил доктор и зашел в кабинет.
А как красиво начиналось: Honda GL 1800, девочки, поездка, широко улыбнулся Лазаревский, похлопав одноклассника по плечу. Служи, Стас, достойно.
Кутусов раздраженно сбросил руку Игоря со своего плеча.
Ну, что, Кутузов, ты уже освободился? Тогда забирай свой мотоцикл и вези нас обратно в гимназию, пока тебе не принесли повестку, кокетливо помахав рукой, предложила я.
Транвай дальше не идет, вместо Кутусова ответил Лазаревский, умышленно исказив слово. Бензин закончился.
С Игорем в последнее время мы общались меньше, потому что он ходил на занятия к репетиторам. Буквально весь день у него был расписан по минутам, но наши каждодневные совместные походы домой продолжались, только по субботам он сразу бежал на урок к известному в городе математику.
Однажды в такую одинокую субботу, выходя из гимназии, на первой же ступеньке я поскользнулась и кубарем полетела вниз на голый асфальт, только что очищенный от снега.
А мне летать охота, тут же пропел стоявший у двери Кутусовэто он о моем неудачном приземлении.
Охоталети, скорпион ядовитый, постанывая, сказала я сквозь зубы, окинув парня царапающим взглядом:Чем смеяться, лучше бы помог. Кажется, я сломала ногу.
Что ж, помогу. Мне вредность не позволит отказаться.
Он подхватил меня под руку, и мы медленно пошагали в сторону моего дома. Как же было больно! Едва подумалось, что придется подниматься на четвертый этаж, и вовсе стало худо.
Могу за отдельную плату донести до квартиры, как будто читая мои мысли, сказал Кутусов.
За какую? насторожилась я.
За один единственный поцелуй.
Чеегоо? мой словарный запас мигом вылетел в уши. Пошел вон. Я не продажная женщина. Ты ошибся.
В общем, послала, да?
Толку мне тебя посылать. Ты и так там бываешь чаще, чем в гимназии.
Он сощурил глаза и резко выбросил над головой руку, поправляя шапку. Мне же показалась, что сейчас Кутусов меня беспомощную ударит, и, отшатнувшись, немного переигрывая, завопила что есть мочи:
Люди! Помогите!
Маруся, ты совсем ку-ку?!
Я, оглянувшись по сторонам и не найдя зрителей, сбавила тон и умоляюще проговорила:
Не закапывай меня в траншею, Стасик, прошу, вот честно-честно, никому ничего не скажу и не сдам тебя полиции!
Диагноз на лице написан: психические отклонения отсутствуют, просто дура.
Да ну?
Это все? Если вопросов больше нет, я сваливаю.
Я представила, как на коленях буду ползти по грязным ступенькам, цепляясь за перила, и запричитала:
Ой-ой-ой, как нога болит, блиииин.
Кутусов вздохнул и бросил на ходу:
Так, расслабься и получай удовольствие.
Он, больше не говоря ни слова, легко подхватил меня на руки и понес по лестничным маршам. Я поступок оценила: да, другой бы одноклассник развернулся и ушел, а он не только до дома проводил, но и дальше потащил на себе этого тушканчика.
Оказывается, при ближнем рассмотрении Кутусов совсем даже ничего еще и внешне, а раньше что-то не замечала ни больших глаз какого-то необычного салатового цвета, ни пухлых губ. И от него очень приятно пахло весенней свежестью, грозовыми дождями.
На четвертый этаж Стас поднимался уже тяжело дыша.
Ключи, прохрипел он и, опустив меня на пол, сам открыл входную дверь.
А откуда ты знаешь номер моей квартиры? Я же не говорила.
Не беспокойся, специально не узнавал. Услышал, когда инспекторша, разговаривая с тобой, составляла протокол.
Он помог мне дойти до дивана и прямо-таки потребовал:
Раздевайся, но, наверное, увидев страх в моих глазах, добавил:Посмотрю, что с ногой. Но сначала пойду на кухнюпить хочется.
Зрелище было не для слабонервных: нога опухла и покраснела.
Наверное, растяжение, заявил мой спаситель. Но все равно надо сделать рентген.
Когда ты учился на доктора? вопрос остался без ответа, парень лишь хмыкнул. Папа скоро вернется со службы и отвезет меня в травматологию.
Кутусов намочил полотенце в холодной воде и перемотал им ногу.
Спасибо, ты мне очень помог, от чистого сердца, широко улыбаясь, сказала я.
Лед бы приложить. Но и так годится. Если я тебе больше не нужен, то пойду. Ну, что, Маруся, выздоравливай, парень снисходительно потрепал меня по макушке.
ЯСтася!
АгаВыздоравливай, Маруся.
Придя с работы, папа показал меня докторам. Кутусов был прав: это действительно было растяжение голеностопа. Весь вечер я думала об однокласснике, а ближе к ночи ко мне постучался друг по переписке:
22:25:31 «Князь»: Привет, не спишь? Как дела?
22:25:43 «Станислава»: Приветик, нормально, если не считать того, что я на всю эту неделю инвалид.
22:27:34 «Князь»: Что случилось?
22:26:11 «Станислава»: Подвернула ногу.
22:27:31 «Князь»: Болит?
22:29:16 «Станислава»: Да, но все равно меньше, чем днем. Все бы закончилось еще хуже, если бы не мой одноклассник, ну, который меня Марусей зовет. В общем, он мне очень помог.