Глава 1
Влюбиться не значит любить: влюбиться можно и ненавидя.
Федор Достоевский
Раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре. Закончили. Переходим к следующему упражнению.
Мы долго стояли у входа в спортзал, но с виду молодцеватый учитель лет тридцати никак не хотел обращать на нас внимания. У меня же было достаточно времени, чтобы рассмотреть его: как же он красив, просто совершенство. Аполлон. Правильно говорят: уроки физической культуры на то и созданы, чтобы демонстрировать физические достоинства учителя и физические недостатки учеников.
Сергей Николаевич, я к вам в класс с новенькой, крикнула секретарша бальзаковского возраста, заискивающе глядя на физрука и по совместительству моего классного руководителя.
Какие новые ученики могут быть в одиннадцатом классе?
Она переехала из другой области. Отца сюда перевели. Он военный, оправдываясь перед учителем за Министерство Обороны, пролепетала секретарша.
Фамилия-имя? строго обратился, повернувшись ко мне, физрук.
Машко́ва Станислава. Можно Стася, спокойно ответила я.
Ма́шкова Станислава, поправил меня стоящий первым в шеренге смуглолицый кучерявый парень с модной щегольской стрижкой.
Судьба тогда прогремела фанфарами мне в самое ухо: та-та-та-там! Но глупая девица все равно ничего не поняла.
ЯМашко́ва. Станислава. Стася. Прошу запомнить и не путать.
С такой фамилией тыМаруся. Ничего личного, он поднял руки вверх и сложил в замок ладони. Привет, Маруся.
Хм. В споре с круглым дураком и зацепиться-то не за что, поморщилась я.
Раздались тихие, несмелые смешки.
Отставить разговорчики. Кутусов, последнее китайское предупреждение, а потом: упал, отжался. Ты меня знаешь, все так и будет, повысил голос физрук и, уже обращаясь ко мне, бросил на ходу:Машкова, переодевайся и становись в строй.
С этой легендарной встречи с химико-биологическим 11б классом гимназии 48 началась затянувшаяся на долгие почти десять лет история моей ненависти и любви к одному типу, воспринимающему окружающую действительность с изрядной долей юмора, приправленного цинизмом.
***
Всю жизнь «мечтала» жить в Сибири! Так уж сложились обстоятельства, что нам пришлось прожигать какую-то часть своей жизни здесь, а не на берегу Черного моря, как папе было обещано ранее. Где мы только не побывали за время его службы в армии: и в Мурманской области, и в Свердловской, и в Ленинградской, и в Тульской, и в Московской, и в Белгородской, жили даже на Камчатке. Оттуда, с Ключевской Сопки, нас направили в забытый богом сибирский край. Больше двух-трех лет мы нигде не задерживались, а в иной год приходилось менять по два учебных заведения, я предполагала, что и здесь мы ненадолго.
Вообще, папа мне неродной, но он со мной с трехлетнего возраста, с того самого времени, когда молодым офицером, увидев маму в гарнизонной библиотеке, влюбился раз и навсегда. Я не стала помехой в их отношениях, напротив, папа настолько проникся заботой обо мне, что считал родной дочерью.
Этот сибирский город мне понравился сразу: небольшой, уютный, чистый. К тому же весь в зелени, отчего небо под кронами тополей казалось тоже зеленым. Приехали мы вечером, а утром пошли с папой ближайшую гимназию сдавать документы. Для меня разницы не было: школа это, гимназия или лицейза годы путешествия по всей стране я была полностью социализирована и совершенно самостоятельна. К тому же мне удалось выработать стойкий иммунитет к разным детско-юношеским приколам и шалостям. Главное, территориально гимназия находилась в пяти минутах ходьбы. Из всех школьных предметов мне легче всего давались химия с биологией и физика, поэтому выбор был очевиден: химико-биологический класс, по этому профилю я училась и на Камчатке.
После физкультуры была география. Пожилая учительница вела урок несколько своеобразно: прерывала вдруг объяснение нового материала ею заданным вопросом и сама же на него отвечала. В это время каждый из моих одноклассников занимался своими делами: сидевшая рядом девушка, представившаяся Сашей, рисовала силуэт выпускного платья, и пусть сейчас сентябрь, когда-нибудь придет июнь, сзади двое парней играли в морской бой, находившаяся справа от меня одноклассница листала модный журнал. А я в это время крутила головой, рассматривая сверстников. На перемене, перед географией, соседка Саша немного рассказала мне о некоторых из них:
Вот впереди, перед нашей партой, сидит знакомый уже тебе с урока физкультуры Кутусов СтасКутузов. Слева от меня за третьей партой первого ряда списывают домашку по алгебре Квашняк Маргаританаша Королева Марго и ее подруга-подпевала Викуся БобринскаяБоб, перед ними развалились на стульях Лазаревский Игорь, в простонародьеЛазарь и его друг Сашка Артемьев, по прозвищу Тёма.
А у тебя какое прозвище?
Муха.
Почему Муха?
Мошкина потому что. На ассоциативном уровне одноклассниковМуха. Надоедливая, наверное. Так что, тебе еще повезло быть Марусей.
Совсем не похоже, что попала в одиннадцатый класс. Я поменяла много школ, но эта единственная, где в среде выпускников у многих прозвища. Послушай, а я не ошиблась, это действительно одиннадцатый класс?
Саша засмеялась, прикрыв рот рукой:
Успокойся, на прозвища никто не обижается. Это, пожалуй, единственное, что осталось от детства.
Все равно несправедливо. Если все кличкипроизводные от фамилий, то откуда взялась Королева Марго? Логичнее Квашняк называть Квашней, возмущенно проговорила я.
Это Маргарита сама так себя назвала. Она имеет право: одна из сильных мира сего, никто противиться и не стал, все привыкли, к тому же Марго короче. Русский язык стремиться к усечению основы.
Тогда вы впереди России всей. А кто еще здесь присутствует из «сильных мира сего», как ты говоришь?
Лазаревский Игорь и Кутусов Стас. Остальные в лидеры не лезут. И ты не лезь. Так спокойней.
Я отвлеклась от воспоминаний из-за резкого возгласа географички:
Воропаев и Никитин, вы мне дадите сегодня вести урок? Разговариваете параллельно со мной, еще так громко.
Мария Петровна, простите. Это мы обсуждаем Арктику и северный морской путь.
Вот там точно ничего тушить не надо. Повторяйте лучше раздел «Тайга как природная зона России», лениво бросил Кутусов.
Класс залился смехом
Что здесь смешного? Не понимаю, шепнула я соседке.
Саша тряхнула красивыми волосами и фыркнула, зажав рот рукой:
Да история тут потешная произошла неделю назад. На перемене после ОБЖ, где мы повторяли действие огнетушителя, парни решили порезвиться и в результате уронили на пол пеногенератор. Он падает, сильно ударяется об пол и начинает работать, извергая пену, которую уже ничем не остановить. Так вот, Воропаев хватает огнетушитель и бежит в туалет, благо, кабинет ОБЖ по соседству. Ваня дергает одну дверцузакрыто, другуюзакрыто, третьюоткрыта, и направляет струю на унитаз, а там, на унитазе, сидит обалдевший девятиклассник. В коридоре крики, суматоха. Вбегает Никитин, спрашивает: «Что случилось?»его в кабинете не было, когда заработал агрегат. Воропаев, оборачиваясь к нему, кричит: «Помоги!», и тут Сашка снимает с противопожарного щита второй огнетушитель, срывает чеку и снова направляет струю на несчастного девятиклассника. Тот весь в пене, головы не видно. Потом с огнеборцами была серьезная беседа в кабинете директора.
Я, представив эту картину в туалете, от смеха едва не оказалась под партой.
Маруся, ты под партой грибы собираешь? Уже наелась мухоморов? обернулся Кутусов.
Я Стася. Не узнаешь? А, поняла: тебя видения мучают. От мухоморов. Надо было их варить, а не есть сырыми, Кутузов, я закрыла один глаз и затрясла головой. Саша, глядя на меня, захохотала в голос.
Стас, отстань от нее. Девушке и так непросто: новый город, другое место учебы
Пламенную речь моего защитника Лазаревского прервал строгий окрик Марии Петровны:
Кутусов и Лазаревский, встаньте оба. Вы замолчите сегодня? Нет? Невозможно вести урок.
И тут же, только парни присели, последовал гнусавый возглас Кутусова:
Смотрите во всех гимназиях страны: суперблокбастер: «Садись! И продолжение «Садись-2».