Может, я льщу себе, но кажется, что смотрит на меня Алик вовсе не как брат. Или я придумываю? После грязных приставаний Збруева в каждом мужчине вижу угрозу.
Ты хорошо подумала, Эль? с ходу начинает он, поглядывая то на меня, то на ребенка.
Это нервирует. Сразу же возникает странное ощущение, и я беру на руки Бусю, чтобы защититься. Совсем с ума сошла? Почти родственника боюсь? Нервы ни к черту.
Я не могу иначе, Алик, как до вас всех не дойдет? Сонечка мне как родная, я не могу запинаюсь, потому что мне непонятно, к чему пояснять очевидное.
Громов дал понять, что как раз таки неродная, отнял ее, а тебя Он тоже не договаривает фразу, и эти недосказанности витают в воздухе и оседают на нас тяжелым удушающим облаком.
Я знаю, что они с Громовым больше не друзья, и наше расставание тому виной. Он встал на мою сторону, пытался защитить, вразумить моего мужа, который считал нас любовниками, и я ему благодарна, но сейчас иду наперекор.
Ты сильно рискуешь, Эля. Он может догадаться о правде. Забрать у тебя ребенка, говорит отрывисто, челюсть стиснута, а кулаки сжаты. Что с ним?
Вздрагиваю, скованная страхом от одной только мысли, что это произойдет. Я знаю, что Громов в самом деле не погнушается отнять у меня Бусю. Пока он верит в мою измену, мой сын в безопасности, но в противном случае он его отнимет
Руки машинально смыкаются на тельце ребенка, и я слышу тихий писк, он отдается во мне болью. Дыхание толчками вырывается из груди, и мне хочется прогнать Алика, чтобы он не озвучивал мои страхи, но я лишь вскидываю голову, уверяя и его, и себя:
Этого не случится. Я приняла решение и беру на себя риски, говорю строгим голосом, как судья при оглашении приговора.
Во взгляде Алика вижу сильное неодобрение, которое он и не пытается скрыть.
Ты пожалеешь, вот увидишь! Потом наплачешься, но будет поздно.
Громов слишком твердолобый, чтобы сомневаться. У него одна истиная нагуляла ребенка с тобой, горький смешок срывается с губ, и я опускаю глаза, вспоминая нелепые обвинения мужа в связи с нашим общим другом.
Как ему это в голову пришло?
Я пытался ему объяснить, зачем-то говорит Алик, заискивающе глядя на меня и подходя ближе.
Одну руку он кладет мне на плечо, а второй поглаживает ребенка по спинке, тот с изумлением и искренней радостью смотрит на чужого мужчину. Ребенок доверчив и открыт к любым контактам, он еще так мало знает о том, как много в этом мире зла.
Не надо об этом вспоминать, все в прошлом, глухо произношу, не поднимая взгляда.
Только чувствую, как сильно хочется стряхнуть тяжелую руку, терпкий запах мужского одеколона раздражает до того, что я чуть не передергиваю плечами.
Поскорее бы Алик ушел. Его визит тянется долгих полчаса, за это время он предпринимает еще пару попыток переубедить меня, но я остаюсь непреклонной, а когда закрываю за другом семьи дверь, выдыхаю с облегчением.
Такой парень, а не женат, мамин намек кристально ясен, и я с удивлением смотрю ей в глаза, замечая там привычное осуждение.
Присаживаюсь на стул на кухне и принимаюсь за чай. Мамин выпад даже не комментирую, но она рада стараться.
Лида говорит, что он по тебе давно сохнет, готов с ребенком чужим взять.
Так говоришь, как будто за это ему нужно памятник поставить.
А чтоб и не поставить, Эля? Хорошие мужики на дороге не валяются, качает головой, закатывая глаза. В кого ты дура такая уродилась? Будешь одна лямку тянуть, пока я не окочурюсь или ты от усталости не загнешься. Ладно, ты меня не слушаешь никогда, все по-своему делаешь, я уже и перестала надеяться, что материно слово что-то значит, но ты пораскинь мозгами! Задобри Громова в Израиле, чтобы он ребенка признал, но не прощай, не вздумай! Замуж выходи за Алика, он будет тебя на руках носить, а бывший твойалименты платить.
Я не могу сказать ей правду, поэтому просто не противоречу. Устала от перепалок, от ее вечного недовольства. Пусть думает, что я слушаю и на ус мотаю. А сама буду поступать, как лучше для меня и моего ребенка.
Демид
Еще во время учебы в универе, мы с моим другом Артуром решили начать свое дело. Оба являясь сыновьями состоятельных отцов, мы должны были влиться в семейный бизнес, но решили пойти своей дорогой в жизни и открыли вместе свой первый автосервис. Причем, с самого начала рискнули и замахнулись на элитное местечко. Ониспользовав трастовый фонд, а япродав дом, доставшийся мне от бабушки по материнской линии.
Мамы к тому времени давно не было в живых, а отец не мог ничего сделать с собственностью, не принадлежащей ему. Он, конечно, злился и бойкотировал меня, но, когда мы стали финансово успешны, смирился. Когда же через год Артур трагически погиб в автокатастрофе, папа выкупил его долю в бизнесе, чтобы он принадлежал мне единолично. Я об этом не просил и даже не подозревал, но он преподнес подарок на нашу с Элей свадьбу.
Надо сказать, в Эле папа просто души не чаял. Долго не мог поверить и смириться с ее предательством, но тест ДНК, доказавший, что Дмитрий не мой сын, убедил его и развеял мои собственные, еще оставшиеся, сомнения. Я полностью ушел в работу после развода, реализовав проект, на который мне не хватало времени и желания приложить достаточно усилий. Когда дома тебя больше не ждет любимая жена, ты не хочешь возвращаться в этот дом. Вот я и потерялся в работе.
Надо сказать, открытие сети магазинов автозапчастей к тем пяти автосервисам, что уже у меня имелись к тому времени, не только помогли мне пережить случившееся, но и значительно увеличили доход. Я малодушно не смог продать дом, который купил для нашей семьи, но и находиться в нем больше не было сил. Поэтому, купил квартиру и переехал как можно скорее вместе с Соней, о болезни которой тогда еще не подозревал.
Однако, как только моя девочка попала в больницу, работа отошла на второй план и пришлось срочно искать доверенное лицо. Но и это не освободило меня в достаточной степени, потому что я не могу полностью доверить все своему заместителю. Я вообще никому не могу доверять после того, как узнал о предательстве жены и лучшего друга. А ведь ближе Алика мне не был даже Артур!
После того, как уладил последние вопросы перед отъездом в Израиль, еду домой, готовясь в очередной раз отшить Лору. Эта озабоченная идиотка никак не может догнать, что мне не хочется шалостей в таком состоянии эмоционального опустошения. Моя дочь, возможно, умирает, а ее глупый самолюбивый мозг не может этого понять. Я был полным идиотом, когда вообще ввязался в эту авантюру под названием «отношения» с ней. Она не может дать поддержку не только мне, но даже своей родной племяннице. А ведь именно с этой надеждой я вообще повелся на эту вертихвостку!
Заказываю ужин по дороге и, поднявшись в квартиру, сразу же переодеваюсь в спортивный костюм. Надо будет спустить пар в спортзале внизуеще один способ утомить себя, чтобы заснуть и ни о чем не думать ночью.
Лора, которая, судя по шуму воды, застряла в ванной, выходит через добрых двадцать минут, когда курьер уже доставил еду. Она одета в полупрозрачное боди, выставляющее напоказ большую часть груди и ягодиц, отчего я чувствую лишь глухое раздражение. Снова пытается загнать меня в койку, а я снова мнусь, как нерешительная пятнадцатилетка. Тело невольно отвечает на призыв, но не слишком рьяно, зато мозг думает «А надо ли мне оно?» и приходит к выводу, что нет. Не надо. Мне, походу, вообще от этой девушки ничего не надо, потому что она только и делает, что выносит мозг. Взять хотя бы вот этот момент.
От тебя комплимента не дождешься! капризно дует губки, вставая в позу. А я, между прочим, для тебя старалась!
Зря старалась, нарываюсь на ссору. Я поем и в спортзал.
Лариса багровеет от гнева, сжимая кулаки, словно вот-вот набросится на меня.
Какой же ты грубый гад, Демид! Сколько можно? У меня такое ощущение, что ты просто используешь меня, как собачку для битья. Я тебе вообще нужна?
Она начинает плакать, на этот раз, ничуть не наигранно, и я чувствую укол вины. Нельзя так с девушками. Я и правда превратился в мудака.