Она пристально взглянула на меня.
Некоторые студенты дали бы руку на отсечение за такой шанс. Нечестно заставлять их ждать, если ты не уверена насчет своей работы на сто процентов.
Я тяжело сглотнула.
Она права. Нельзя отказываться от подобного предложения. В том, что дружок Аманды оказался подонком, нет моей вины. И хотя мне ее жаль я сделала это не нарочно. И не позволю отнять у меня такую редчайшую возможность. Никому.
Конечно, ты права. Я буду очень рада выставить фотографии, произнесла я, твердо глядя в глаза Робин.
Та выпрямилась и сложила руки на груди. Пусть она была моложе, чем все другие мои преподаватели, от нее исходил значительный авторитет.
Окей. Тогда пришли мне изображения до завтрашнего вечера и скажи, какие три из них твои любимые. Я их просмотрю и потом отправлю в типографию.
Я кивнула и трясущимися от волнения пальцами добавила себе напоминание в телефон. Чуть позже Робин объявила перерыв, и я сразу вышла из аудитории. Как только она отдалилась от моего стола, шепот в ряду у меня за спиной резко снова стал громче, и я отчетливо расслышала слова «Шлюха» и «Ее реально вообще ничего не смущает». Все тело охватило неприятное покалывание, и я еле дождалась, когда можно будет выйти на свежий воздух и избавиться от этой враждебности.
Вся в мать.
Единственное, чего мне хотелось, это покоя. Я никогда не переживала о том, что думают обо мне другие. И уж точно не стану сейчас стараться понравиться людям.
Пройдя небольшой кружок по кампусу, я задержалась около одной из тележек с лимонадами. И сразу узнала стоявшего перед ней человека. Если бы его не выдали необычные подтяжки и очки, то это определенно сделали бы судорожные движения. Или застенчивое бормотание.
Судя по всему, он не мог найти кошелек. Пока продавщица нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, он как сумасшедший обшаривал карманы своих брюк чинос. Молодая женщина за прилавком бросила на меня извиняющийся взгляд.
Что вам? спросила она.
Грейпфрутовый.
Она кивнула и отвернулась, чтобы налить мне стаканчик.
Исаак, похоже, меня не замечал. Его движения становились все более торопливыми, а на шее проступили красные пятна.
Он только что был здесь, простите, выдавил он.
Продавщица поставила мой стакан рядом с Исааком:
Ничего страшного. В крайнем случае просто встанешь возле меня и до конца дня будешь мыть посуду.
Она ему подмигнула, и Исаак если такое вообще возможно покраснел еще сильнее. У него чуть приоткрылся рот, как будто он хотел что-то сказать. Впрочем, оттуда так и не вырвалось ни звука. Пока лицо Исаака полностью застыло, его руки нащупали бумажник в заднем кармане штанов. Он достал его, а в следующий момент я услышала звон рассыпавшихся по земле монет.
Он его уронил. А кошелек был открыт.
Черт, прошипел Исаак, нагнулся и начал собирать деньги.
Я больше ни секунды не могла выносить эту катастрофу. Вытащив купюру из сумки, я расплатилась за оба лимонада. Потом взяла стаканы с прилавка и легонько потыкала Исаака ботинком по ноге. Тот поднял глаза, и мне пришлось очень постараться, чтобы не расхохотаться от его беспомощного вида.
О, кхм, привет, промямлил он и потер затылок.
Пойдем, сказала я, указывая подбородком на здание университета.
Он быстро подобрал последние монеты, после чего встал, красный как помидор. Я вручила ему его стаканчик, и мы молча пошли по территории кампуса ко входу на факультет.
Спасибо, какое-то время спустя пробормотал он.
Ты выглядел так, словно у тебя вот-вот случится инфаркт, откликнулась я и глотнула лимонада. Он был горьковатым, именно таким, как мне нравилось. Тогда мне пришлось вмешаться.
Он просто плотно сжал губы и уставился на свой стакан.
Я пихнула Исаака локтем в бок, чтобы он снова посмотрел на меня.
Это шутка, Грант, Исаак Грант.
Однако кислое выражение лица никуда не исчезло, и я испытала странную потребность это исправить. Хотя мы с Исааком знакомы еще недостаточно хорошо, а на празднике Доун он вел себя очень замкнуто, я еще никогда не видела его настолько застенчивым и зажатым. И настолько молчаливым. Я судорожно соображала, что сказать, чтобы переключить его на другую тему.
А что ты, кстати, изучаешь? вскоре после этого спросила его я. Во взгляде парня промелькнуло удивление и искра благодарности, если мне не показалось.
Через несколько секунд он ответил:
Всего понемногу. Я только что перешел на второй курс и пока понятия не имею, какой предмет выбрать основным.
Сколько тебе лет? продолжила я.
Двадцать один. Я позже поступил в университет, потому что после старшей школы год работал у родителей.
А чем занимаются твои родители?
Постепенно с его щек сходила краснота, и пусть Исаак до сих пор выглядел немного зажатым и так сильно стискивал свой стакан с лимонадом, что я опасалась, как бы он его не раздавил, все-таки он как будто слегка успокоился. Я была рада, что встретила его. Наша с ним маленькая прогулка оказалась долгожданной возможностью отвлечься от того, что скоро будет снова ждать меня в аудитории.
У нас ферма.
Я резко затормозила. Обвела взглядом Исаака, от аккуратных и стильно уложенных волос до оправы очков, от серых подтяжек и до чистых коричневых туфель дерби. Ни разу в жизни мне не встречался человек, который был бы меньше похож на фермера, чем Исаак.
Не вешай мне лапшу на уши.
В его глазах блеснул огонек:
Даже не пытался.
Я недоверчиво его разглядывала.
Но ты выглядишь таким чистым.
Пару секунд он просто смотрел на меня. А затем запрокинул голову и в голос расхохотался. Тем временем мы уже добрались до коридора с аудиториями нашего курса, и эхо его смеха разнеслось повсюду. Мне стало ясно, что, когда смеялся, Исаак абсолютно не зажимался. Внезапно он превратился в полную противоположность того парня, который совсем недавно с пылающим алым лицом подбирал свои монеты с земли.
Мне бы очень понравилось это зрелище если бы в данный момент Исаак смеялся не надо мной. Я подцепила пальцем его правую подтяжку и оттянула. А потом отпустила, и она с громким щелчком опять ударилась о его грудь.
Исаак застонал от боли и потер это место:
Ауч.
Заслужил.
Он ухмыльнулся:
Останется синяк, но оно того стоило. Видела бы ты свое лицо.
Я фыркнула:
А ты вовсе не такой милый, как я думала. И я не поверю ни единому твоему слову, пока не получу доказательств в виде фото.
Исаак бросил взгляд на свои часы:
В следующий раз. Мне пора возвращаться, сказал он, ткнув большим пальцем в сторону зала наискосок от моего.
Окей, ответила я и еле сдержала вздох. Мое занятие тоже продолжится с минуты на минуту. А чего мне хотелось меньше всего, так это еще одной порции оскорблений от Аманды и ее подружек.
Еще раз спасибо за лимонад, Сойер.
Я лишь рассеянно кивнула и нажала на холодную дверную ручку, чтобы зайти обратно в свой кабинет.
Глава 4
Когда во второй половине дня я вернулась домой, сразу же открыла ноутбук и начала выбирать фотографии для Робин. Теперь, сидя уже не в аудитории в окружении людей, которые пытались убить меня своими взглядами, я точно могла работать без помех. И тут же возвратилось возбужденное покалывание, которое возникало у меня всегда, если я понимала, что снимок получился по-настоящему хорошим. Скоро фото будут висеть в коридоре университета, в десять раз больше, чем сейчас у меня на экране. Плевать, что обо мне думает кто-то вроде Аманды. Только это имело значение.
Я как раз распределяла изображения по папкам в программе для обработки, когда вдруг выскочило уведомление об ошибке. Я его закрыла и все кадры пропали.
Ни с того ни с сего.
Нахмурившись, я закрыла программу, чтобы тут же снова ее запустить.
Ничего.
Я тяжело сглотнула и решила найти папку, куда переместила файлы, которые отобрала для Робин. Ее больше не было. А если точнее, то не было больше вообще ни одной папки. Вместо этого ноутбук у меня на коленях нагревался все сильнее.
А затем экран неожиданно почернел.
Вытаращив глаза, я мгновенно нажала на кнопку включения. Ничего не произошло, поэтому я нажала еще раз. И еще. И еще много раз, снова и снова. На лбу и ладонях выступил холодный пот.