Естественно,говорит Дерек.Если тебе понадобится рекомендательное письмо, дай мне знать. И ты знаешь, что для тебя есть место в фирме, как только ты выпустишься.
Я ценю это,говорю я.Спасибо.
После ужина мы с Хейвен собираем на кофейном столике в гостиной пазл, состоящий из пятидесяти частей, и потом Дерек помогает все убрать. После того, как они уходят, Деми и я сворачиваемся на диване и пытаемся решить, какой фильм на DVD мы будем смотреть, чтобы наверстать упущенное.
Как там Мисти?спрашивает Деми, когда мы просматриваем диски.Ты слышал от нее что-нибудь в последнее время?
Я тяжело вздыхаю и провожу рукой по своим волосам. С тех пор, как Мисти отказалась от своего обвинения, Деми поощряла меня простить ее. Она сказала, что мне нужно сделать это для себя, и прощение не будет означать, что она поступила правильно. Это всего лишь способ освободиться от гнева, освободиться от всего этого.
Сейчас, когда я больше не числюсь в списках преступников и Мисти больше не считается моей жертвой, мне по закону разрешено находиться в ее присутствии.
Мона сказала, что она на каком-то стационарном лечении,говорю я.Она будет отбывать наказание, как только ее выпишут.
Возможно, тебе стоит поговорить с ней в скором времени. Держу пари, она напугана.
И должна быть. Тюрьма не шутка. И это место не для мягких или слабых.
Я выдыхаю, и Деми кладет голову мне под подбородок.
Я знаю, что это не хороший способ провести время,говорит она.Но я думаю, тебе станет лучше, когда все это закончится. И, впоследствии, ей тоже. Из этого получится только хорошее.
Да,я целую ее в лоб.Ты права. Я скоро навещу ее. Дам ей немного поощрения.
Ты хороший старший брат, даже если ты так не думаешь,шепчет она.
Я выхватываю пульт из ее рук и выбираю эпизод «Ходячих мертвецов».
Эй!вскрикивает Деми и пытается забрать его обратно.Я думала, мы сегодня смотрим «Скандал». Я хотела кое-что сексуальное.
Оу. У тебя сегодня настроение для чего-то сексуального?я встаю, переворачиваю ее на спину и взбираюсь на нее сверху. Пододвинув ее под себя, я прижимаюсь губами к ее губам, чувствуя, как она отвечает мне.К черту телевизор.
Я сползаю с нее и поднимаю Деми с дивана, поглаживая руками по ее бедрам и заднице, прежде чем поднять на руки. Я отношу ее в нашу спальню, и ногтями она впивается в кожу моей головы, когда целует меня в шею.
Пусть это продолжается до конца моей жизни, и я буду самым счастливым человеком в мире. Мы могли бы переживать такие маленькие моменты снова и снова, как в День сурка, и я бы ни разу не пожаловался.
Когда я кладу Деми на нашу кровать, кровать, которую мы разделяем, кровать, которую мы собирали вместе в какой-то субботний день несколько недель назад, я наполнен только теплом и непримиримой, непоколебимой любовью к Деми Роузвуд.
Я смотрю в ее великолепные голубые глаза и вдыхаю ее мягкий запах, который заполняет электрическое пространство между нами. Наша любовь так же жива и живет, как и прежде.
Я поднимаюсь над ней, она прижимает голову к подушке и дергает за край рубашки, и я с абсолютной уверенностью могу сказать, что никогда не устану заниматься любовью с этой женщиной.
Никогда.
Независимо от того, сколько времени пройдет, я никогда не устану.
Я никогда не буду считать ее, как нечто само собой разумеющееся.
И, пока мы живы, я ни за что не стану подвергать риску наше счастье.
Эпилог
Деми
Пять лет спустя
Пойдем, увидим маму,голос Ройала из-за двери моей больничной палаты заставляет меня сразу же забыть о жгучей боли между моих бедер от рождения почти пятикилограммового ребенка сегодня в три часа ночи.
По-видимому, мы с Ройалом делаем больших детей. Но они настолько чертовски восхитительны, что это компенсирует все менее неприятные вещи, которые идут с этим.
Эй, детка,тихо говорю я, когда наш трехлетний сын на цыпочках влетает в комнату позади отца.
Это его первый раз в больнице, и, судя по его опасениям, он не совсем уверен, что думать об этом.
Бекетт несет в руке букет лилий, рука прикреплена к руке, которая в настоящее время сломана и завернута в неоновый зеленый гипс, потому что две недели назад он решил залезть в старый дом на дереве, когда был у бабушки и дедушки. Он пробрался туда, когда никто не видел, и упал, когда попытался спуститься по лестнице.
Я пыталась поговорить с моими родителями. Дерево гниет, и это опасно. Но у них нет сердца. Папа продолжает ремонтировать ступеньки, когда они гниют, а мама плачет всякий раз, когда кто-то туда поднимается.
Они смотрели, как мы все выросли там. Сносить его было бы, как уничтожить живой кусок истории Роузвудов.
Эй, приятель, хочешь отдать эти цветы своей маме?Ройал убеждает его, взъерошивая верхнюю часть его волнистых темных волос.
Вот, мама,Бекетт протягивает мне цветы. Я насчитываю пять белых лилий и одну розовую.Розовая для моей сестры.
Кэмпбелл шевелится в своей кроватке, и Ройал подталкивает ее ближе к моей постели, а потом поднимает ее и кладет на мои руки.
Ты хочешь подержать ее, малыш?спрашиваю я.
Бекетт кивает, и Ройал помогает ему.
Спасибо за цветы, любовь моя,я наклоняюсь вперед, на сколько могу, и целую его в лоб. Он пахнет клеем и пластилином, что неудивительно, так как большую часть дня он провел со своей кузиной Хейвен в доме дяди Дерека.
Всегда пожалуйста,говорит он своим сладким мальчишеским голосом.
Ты теперь старший брат,говорит Ройал своим лучшим, суровым отцовским тоном.Это довольно большая ответственность.
Я смеюсь.
Не думаю, что он знает, что такое ответственность.
Ройал пожимает плечами, улыбаясь и глядя на свою новорожденную дочь.
Скоро узнает.
Сколько времени тебя не будет в фирме?спрашиваю я.
Кэмпбелл родилась на две недели раньше, что, вероятно, хорошо, учитывая ее размеры, но мы не ожидали ее, и это изменило наши тщательно продуманные планы.
Ройал выпячивает подбородок и машет рукой.
Даже не переживай. Я буду столько, сколько тебе нужно.
Я все забываю, что в прошлом месяце он стал младшим партнером, одним из самых молодых в истории. Его босс, Ричард Мэдсен, был другом одного из старых профессоров права Ройала. Он нанял его недавно, сразу после юридической школы.
Папа был разочарован тем, что Ройал не захотел работать в «Роузвуд и Роузвуд», но понимал и уважал то обстоятельство, что Ройал работал в другом направлении.
Кроме того, приятно уехать из Рикстон Фоллс.
Новое начало помогло нам обоим.
И было слишком удручающе наблюдать за тем, как половина города потеряла все, что у них было, из-за интриг Брукса Эбботта. Папа и Дерек хотели взять дело на себя, но это был бы конфликт интересов, поэтому они отступили, и все мы наблюдали, как Эбботты потеряли все, что они когда-либо имели. Очевидно, интриги еще начались с ныне покойного отца Брукса, и судья приказал Бренде продать все, что у них было, незадолго до того, как она уехала из города навсегда.
Этого было недостаточно, чтобы покрыть все, что потеряли бедные люди. Сейчас Брукс за решеткой. И если ему повезет, он успеет встретиться со своим первым внуком. Последнее, что я слышала об Афтон, что она воспитывает свою дочь в подвале квартиры своей семьи в Глиддене.
Теперь мы с Ройалом живем в сонном маленьком городке Крествуд, к востоку от Рикстон Фоллс. Когда мы приехали, никто не знал наших имен или наших историй. Мы поселились, подружились с нашими новыми коллегами и соседями и оставили прошлое позади.
У нас прекрасная совместная жизнь, и теперь наша маленькая семья пополнилась Кэмпбелл. Мое сердце так переполнено, и, когда я думаю, что все из-за любви, я смотрю в сладкие глаза моей дочери, и моя грудь наполняется мощной, безоговорочной любовью.
Она уже великолепна,Ройал целует головку Кэмпбелл.Как и ее мать.
Мы ожидали, что она будет с темными волосами, как это было с Бекеттом, но, похоже, что она будет блондинкой, как ее тетя Дафна и двоюродная сестра Хейвен.
Твои родители уже в пути,говорит мой муж.И я позвонил твоим сестрам. Они хотели бы, чтобы ты зашла в FaceTime, как только будешь чувствовать себя лучше.