Он жертва, но я сижу здесь, эмоционально выпотрошенная, пытаясь переварить все, что он мне сказал.
Он вел машину. Ройал проехал много километров, рассказывая свою историю. Делился каждой болезненной деталью. И сейчас мы припарковались у его квартиры. Его машина припаркована рядом с моей, словно он молча говорит мне, что поймет, если я захочу оставить его.
Я поворачиваюсь к Ройалу с глазами, до краев наполненными сердечной болью и солеными слезами, и прыгаю на него. Оборачиваю руки вокруг него, все мое тело трясет, и я прижимаюсь головой к его плечу.
Образ девятнадцатилетнего Ройала, испуганного, ложно обвиненного, по ошибке обнадеженного... Посылает глубокую, жгучую боль сквозь мою грудь.
Ты ты веришь мне?прерывисто шепчет он мне на ухо. Я пытаюсь ответить, но ничего не получается. Мои слова застряли, зажаты в горле, поэтому я решительно киваю.
Я отстраняюсь и подношу руки к глазам, вытирая мокрые потеки. Наши взгляды встречаются, и все эти темные чувства, которые испытывала к нему, смягчаются, тают.
Почему ты думал, что я тебе не поверю?в моем голосе слышны нотки упрека, но я все еще люблю этого человека, сильнее всех на всем белом свете.
Тогда мне никто не верил,говорит он.Твой отецон останавливается, с трудом сглатывая и оглядываясь.Твой отец был единственным, кому я позвонил,продолжает он.Он пришел в участок поздней ночью, успокоил меня. Все было хорошо, пока ему не показали полицейский отчет. И запись. Разорванную одежду. Физические следы. Он прочитал заявление моей сестры и Рика, в котором утверждалось, что я пытался изнасиловать свою сестру, и что Рику пришлось оттолкнуть меня от нее и выгнать из дома. Очевидно, у них было время подготовиться, когда я ушел
Я прижимаю дрожащую руку к губам.
Моих слов оказалось недостаточно для твоего отца,говорит Ройал.Он сказал, что дело против меня слишком серьезное, улики неопровержимы. Он не верил мне. Сказал, чтобы я работал с адвокатом, назначенным судом, и никогда больше не приходил к тебе и остальным членам семьи. Я никогда в жизни не чувствовал себя бо́льшим куском дерьма, чем тогда.
Но ты ничего не сделал.
В точку.
Я переплетаю наши пальцы, крепко сжимая.
Я ничего не имею против твоего отца,говорит Ройал.Улик против меня было достаточно, и он просто думал о своей дочери. Не могу сказать, что поступил бы иначе, будь я на его месте, но, черт возьми, это был худший день в моей гребаной жизни, Деми.
Я наклоняюсь к нему и прижимаюсь щекой к его груди, вдыхая запах его рубашки и положив ладонь на его теплую щеку.
Мисти и Рик,говорит он.Они подставили меня.
Ты пытался рассказать полиции, что на самом деле произошло?
Конечно. Они мне не поверили. С той секунды как надели на меня наручники, они относились ко мне так, будто я был виновен, и каждый раз, когда я рассказывал, что случилось, они смотрели на меня прищуренными глазами. Вряд ли что-то записывали.
Что сказал твой адвокат?
То же самое, что и твой отец. Улики против меня были неопровержимы. Он сказал, что если мы пойдем с этим в суд, я не смогу выйти свободным человеком. У них были признаки нападения, мои ДНК под ее ногтями, обвинение и два свидетеля. У меня не было шанса. Меня ожидали семь лет за решеткой и пятнадцать лет условного срока. Вот почему я согласился на сделку. Я отсидел два с половиной года из пяти лет лишения свободы и должен регистрироваться в качестве правонарушителя еще десять лет.
Боже, Ройал.
Да. Так. Вот что я пережил за последние семь лет.
Так вот почему тебе было так некомфортно с Мисти.
Некомфортно? Да. По меньшей мере.
Она знает правду? Разве ты не можешь заставить ее пойти в полицию и признать, что она солгала? Как насчет Рика?
Рик умер несколько недель назад. И Мисти никогда не признается в том, что сделала что-то не так. На днях она сказала мне, что «пережила» все случившееся со мной, и мне тоже нужно.
Ничего себе
Я смотрю на этого человека, на этого прекрасного человека с такой прекрасной душой и с присущей ему прирожденной добротой. Сердце, которое бьется у него в груди, больше и лучше, чем у кого-либо другого.
Ройал не заслуживает этого позорного прозвища.
Он не преступник.
Глава 43
Ройал
Боже, как здесь жарко. Это гребаная сауна. Я задыхаюсь здесь.
Выйдя из машины, я приветствую холодный воздух и расстегиваю куртку. Спрятав руки в карманах, я прислоняюсь к капоту и смотрю на пустую прачечную передо мной.
Слышится щелчок, закрытие пассажирской двери и шаги, приближающиеся ко мне. Деми скользит руками под мою куртку, оборачивая их вокруг моей поясницы, и прижимается лбом во падину ниже подбородка, что идеально соответствует ей.
Я был чертовски напуган, Деми,говорю я горько.Из всего того ужасного, что произошло, находиться вдали от тебя было наихудшим.
Она обнимает меня крепче.
А когда я вышел? И увидел тебя счастливой с другим мужчиной? Черт, это убило меня. Это все равно, что снова потерять тебя. Ты жила дальше, а я застрял, переживая лучшие дни в моей жизни. Тебе было лучше без меня, и у меня не было ничего, кроме кучи воспоминаний.
Деми поднимает свой взгляд ко мне, наморщив лоб.
Я не была счастлива, Ройал,говорит она.
С неба падают снежинки, и Деми дрожит, прижимаясь всем телом ко мне, чтобы не замерзнуть. Подняв ее лицо за подбородок и опустив голову, я прижимаюсь к ее сладким губам влажным поцелуем.
Черт возьми, я так тебя люблю,произношу я между нежными поцелуями, пальцами зарываясь в ее темные волосы.
Я тоже тебя люблю.
Я целую ее снова и снова, мои губы украшают каждый сантиметр ее шеи горячими отметинами, которые испаряются в холодной ночи.
Куда мы пойдем?спрашиваю я.
Ее ресницы трепещут под весом крошечных снежинок, когда она смотрит в темное окно моей квартиры.
Давай зайдем внутрь,рукой она скользит вверх по моей спине к шее, и приподнимется на носочки, чтобы прижаться своими губами к моим.
Я накидываю свою куртку на ее плечи, и мы направляемся внутрь. Когда мы поднимаемся по узкой лестнице к моей квартире, Деми расстегивает пряжку моего ремня, а я вжимаю в кулаке ее волосы. Кажется, она собирается оседлать меня прямо здесь, в коридоре.
Она поднимает голову, снова целует меня и скользит рукой по моим штанам. Мы натыкаемся на дверь квартиры, и я уже близок к тому, чтобы ее выбить, когда ключ застревает в замке.
Захлопнув за собой дверь, я беру Деми на руки и укладываю ее посреди своей неубранной кровати.
Она то улыбается, то хмурится, словно не уверена, чем это будетглупой затеей или способом, показывающим, как сильно она все еще любит меня, и доказывающим, насколько она мне верит.
Нависая над ней, я снимаю с нее рубашку, мой член пульсирует и болит каждый раз, когда она извивается подо мной.
Я люблю тебя,в ее словах слышится потребность, в голубых глазах читается сладкая просьба.Я так тебя люблю, так сильно.
Языком прохожусь по изгибам ее живота к кружевным чашкам ее лифчика. Отодвигая их в сторону, я беру ее розовые соски в рот, один за другим. Каждый сантиметр этой женщины, внутри и снаружи, вызывает привыкание. Каждый ее сантиметр был создан для меня.
Я так тебя люблю, черт возьми, что от этого больно,я выдыхаю свои слова в ее атласную кожу.
Деми цепляется за меня, прижимая ближе к себе, и наши губы встречаются в жадном, ненасытном поцелуе.
И когда я смотрю в ее глаза, я знаю, что она моя.
В этот раз навсегда.
Ничто не сможет нас разлучить. Я не позволю.
Глава 44
Ройал
В пятницу утром, спустя пять минут после отъезда Деми, раздается стук в дверь. Выглянув в окно, я ничего не вижу, кроме следов шин на дороге, где ночью стояла машина Деми.
Накинув футболку и поправив свои штаны, я открываю дверь.
Не делай этого, не делай,Мисти поднимает руку, прижимая ладонь к двери, чтобы я не смог ее захлопнуть.Выслушай меня, Ройал.
Какого хрена ты здесь делаешь? Я сказал тебе не приезжать сюда,я сжимаю челюсть.
Впусти меня, Ройал. Я хочу поговорить.
Нет.
Я толкаю дверь, но Мисти блокирует ее носком ободранного ботинка.