Я отступаю в сторону, и Деми входит в мою квартиру и ставит пирог на кухонную стойку.
Когда ты это решила?я кладу руки ей на талию, притягивая в свои объятия.
Прошлой ночью в машине по пути домой,она медленно встает на носочки, чтобы встретить мой поцелуй.
Это убивает меня, но я знаю, что Деми не моя девушка. Мы не вместе. Она дает понять это совершенно ясно, когда я спрашиваю об этом.
Но она целует так, словно любит меня. Смотрит так, словно любит. И говорит, что любит меня.
Я могу отличить настоящую любовь от какой-то глупой формальности.
Ты готова встретиться с Моной?я ухмыляюсь.Онапротивоположность Блисс Роузвуд, чтобы ты знала. Она как твоя мать... но наоборот.
Все в порядке,говорит она.Не все должны быть похожими на Блисс. Не все могут быть похожи на Блисс.
Я смотрю на Деми и ухмыляюсь, качая головой.
Отлично. Дай мне надеть пальто. Пойдем, познакомлю тебя с Моной Локхарт.
***
Я не предупреждаю ее, пока мы едем туда. Я не говорю ей, что в доме Моны пахнет смертью, или что ей, вероятно, предстоит закончить приготовление почти всей еды, потому что Мона едва ли может пройти по комнате, не задыхаясь. Я не предупреждаю ее, что голос Моны сравним с чьим-то криком, или что иногда она решает не надевать вставные зубы, отчего ее губы складываются действительно странным способом. Я не предупреждаю, что Мона имеет тенденцию вводить людей в заблуждение своей откровенной честностью, и у нее нет понятия, что она делает это в половине случаев.
Я не предупреждаю Деми, потому что все это не имеет значения.
Монапросто такая, какая есть.
Я стучу, затем открываю входную дверь и заглядываю внутрь.
Привет, Мона,зову я.
Сразу же в нос ударяет запах от ароматических свечей с черешней.
Ха. Должно быть, сегодня она убралась.
Это хороший знак.
Проходи, детка,откликается она.Я на кухне.
Ха. Еще один хороший знак.
Что ты делаешь? Я сказал тебе, что принесу обед.
Я остановился у продуктового магазина по дороге сюда, потратив почти сорок долларов в честь Дня Благодарения. Ветчина, рулеты, запеченный картофель и запеканка из зеленой фасоли за сорок баксов. И никакой посуды для мытья. Что может быть лучше этого?
О, просто готовлю на скорую руку,она стоит спиной к нам, склонившись над плитой. Ее трость прислонена к одному из шкафов.
Мона, я хочу познакомить тебя с Деми,говорю я.
Она поворачивается, открыв от удивления рот. У нее вставлены зубы, так что это приносит облегчение. Пальцами Мона касается своих тонких темных волос и заправляет за уши жесткие пряди, обрамляющие ее лицо, когда осматривает Деми с головы до ног.
Мой, мой Ройал. Ты не говорил мне, что кого-то приведешь,Мона выгибает бровь. Она не улыбается, но это ничего не значит. В этом вся она.
Надеюсь, вы не возражаете?Деми шагает вперед, предлагая свой тыквенный пирог, словно жертву.Мы с Ройалом недавно воссоединились, и я хотела провести с ним праздник в этом году.
Мона щелкает языком и громко вздыхает. Она не берет пирог.
Деми, говоришь?спрашивает она, поворачиваясь ко мне.Это та девушка Роузвуд, к которой ты сбегал?
Я усмехаюсь.
Да, Мона. Это Деми Роузвуд. Ее семья была очень добра ко мне.
Теперь она злится.
Да, пока не отвернулись от тебя.
Деми краснеет и опускает взгляд в пол.
Рискую предположить, что Мона немного ревнует к Деми, что я нахожу весьма веселым. Но это имеет смысл. Последние семь лет Мона уделяла мне все свое внимание. И она знает, как я люблю Деми.
Вздохнув, я беру пирог из рук Деми и ставлю его на прилавок вместе с сумками с едой. Мона полюбит Деми, когда узнает ее. Без сомнения.
Какой пирог принесла?спрашивает Мона, чмокая вставной челюстью.
Тыквенный, мэм,говорит Деми.
Мона вскидывает голову.
Слава Богу. Если бы ты сказала с ревенем или чем-то похожим, я была бы вынуждена показать тебе на дверь.
Я поворачиваюсь к Деми и произношу губами: «Она шутит», и Деми отвечает: «Я знаю».
Могу ли я чем-нибудь помочь вам?Деми оставляет меня и подходит к Моне, кладя ей руку на спину.Я была бы счастлива помочь. Я люблю готовить и готовлю много, в особенности в такие дни.
Мона смотрит на меня, потом на Деми, мгновение раздумывает, а затем берет свою трость.
Конечно,говорит Мона.Приступай. Я досмотрю свои сериалы. Зовите, если вам что-нибудь понадобится.
Моя мать ковыляет обратно в гостиную, плюхаясь посреди изношенного дивана, и тратит пару минут, чтобы отдышаться. Она искоса смотрит на телевизор и переключает каналы, ударяя пультом об кофейный столик, когда у того застревают кнопки.
Это твоя мама, да?шепчет Деми с улыбкой.
Биологическая мать, да,медленно говорю я.Это Мона.
У тебя ее глаза.
И больше ничего.
Мне сказали, что я похож на своего отца, но я не помню его. Когда я в последний раз видел его, мне было пять лет. Во всяком случае, так мне говорят. Он был шофером грузовика и умер от обширного инфаркта посреди перевозки груза из Нью-Йорка в Небраску.
Я открываю шкафы Моны в поисках чистых тарелок и ставлю их на стол, пока Деми внимательно рассматривает ситуацию на плите. Две кастрюли с какой-то смесью пузырятся и кипят, а таймер на микроволновой печи сигнализирует о том, что какое-то блюдо в духовке готово.
Как у Моны хватило сил приготовить все это, мне не понятно. В последнее время ей едва хватает сил воспользоваться микроволновой печью.
О, Ройал,кричит Мона, приглушая телевизор.Накрой на четверых.
Четверых?я переспрашиваю, почесывая висок.Кто еще придет?
Наши взгляды встречаются из разных концов дома, и я жду.
Не ненавидь меня,говорит она.Но я пригласила Мисти.
Моя кровь достигает наивысшей точки кипения под кожей, и на минуту перед глазами все плывет. Все вокруг окрашено в темно-красное. Если бы Деми здесь не было, я бы сорвался. Я бы сразу вышел и больше сюда не вернулся.
Мона знает, как я отношусь к Мисти, и в течение последних семи лет я думал, что Мона тоже так считает.
Ей требуется вся энергия, чтобы подняться с дивана и прохромать через шаткий пол столовой обратно в шумную кухню.
Это праздник, Ройал,говорит она.И Мисти только потеряла любовь всей своей жизни. Она бездомная. Она остановилась в приюте для женщин. И пытается завязать.
Или так она говорит,выплевываю я.
Пора,говорит Мона.Пришло время прощать. Отпустить прошлое и двигаться вперед.
Деми стоит у плиты, спиной к нам. Она не вмешивается в разговора, но я уверен, что она очень заинтересована.
Все будет хорошо,говорит Мона.В глубине души у Мисти доброе сердце. Ей просто нужно, чтобы мы ей напомнили об этом.
У Мисти нет чертового доброго сердца. На самом деле, я вполне уверен, что у нее нет сердца вообще. Никто с сердцем не сделал бы и половину того дерьма, которое совершила она. Кто-то с сердцем способен испытывать угрызения совести. Вину. Стыд.
Мисти ничего не чувствует.
Меня трясет, и я сжимаю ладони в кулаки. Я постараюсь изо всех сил оставаться спокойным сегодня, но только ради Деми. Она пожертвовала своим Днем Благодарения с Роузвудами не ради шоу локхартского дерьма.
Как только еда разложена, стаканы наполнены и места заняты, холодный поток воздуха и тихий щелчок закрывающейся передней двери сообщает о приходе демона из ада.
Волосы Мисти, недавно выкрашенные в платиновый блонд, на первый взгляд вымыты и стянуты в низкий хвост. Толстый слой косметики скрывает струпья от метамфетамина вокруг ее рта, и она одета в достаточное количество одежды, чтобы скрыть свое слишком худое тело.
Однако глаза у нее ярче. И она менее беспокойна.
Привет, мама. Счастливого Дня Благодарения,Мисти обнимает Мону, и я молча ненавижу то, что она называет ее мамой. Но я знаю, что это неправда. Мона никогда не была для нас матерью.
Не говоря уже о том, что Мисти может так легко забыть прошлое, отчего глубоко во мне вспыхивает огонь, и мне на секунду приходится отвести взгляд, чтобы собраться с мыслями.
Деми садится на стул рядом со мной и под столом берет меня за руку. Она ничего не говорит, но явно замечает мой дискомфорт. Я мог упомянуть Мисти при Деми раз или два в прошлом, но только вкратце. Мы всегда росли в разных детских домах, но, несмотря на то, что Мисти была на четыре года младше, я всегда чувствовал себя более защищенным, чем она. Она была единственным настоящим членом семьи, которая у меня была. Мы были в одной лодке. Как ее старший брат, это была моя работаприбегать, когда ей было что-то нужно.