Тихо взвыть от позора и обреченности
Шумный вздохотворачиваюсь, прогоняю глупые мысли из не менее глупой головы.
Раскрыть на груди предусмотрительно, как для больничной сорочки, широкий ворот, и взглянуть на целое творение из повязок и пластырей. Не решаюсь дотронуться. Вмиг вспыхнули перед глазами воспоминания той ночи. Выстрелил. Все же ублюдок выстрелил в меня А Костя? Он мне привиделся? Или все же был там? Был, мой хороший. Был Или сон, или реальностьно от тех ощущений до сих пор тепло, бросает в дрожь, а на душеразливается волнительная эйфория. И снова вдох-выдох, пытаясь совладать с чувствами, с непослушным телом: на глазах застыли дурные слезы.
Поднять, задрать рубашку, оголяя плоть.
Взгляд прикипел к животу.
Ребенок. Господи, неужели?.. Неужели ябеременна?.. И все требования, и вся «плата» за это счастье позади?
Я же беременна? Да? До сих пор?.. Прошу, Боже!.. Очень прошу, пусть если я пережила весь тот ужас, если осталась живато не зря. Пусть и ребенок мой, наш наш с Костей выживет. Очень прошу. ОЧЕНЬ!
А иначе
Нет! Нет! Прочь дурные мысли! Кыш!
Ябеременна.
Беременна и точка.
Провести, нежно погладить по животу и тихо, радостно улыбнуться. Мой малыш, мой любимый маленький малыш. ТЫЖИВ!
Позорно шмыгнуть носоми снова уставиться в зеркало. Попытка встать на носки, дабы хоть краешком глаза узреть живот. Вдруг округлился? Хоть немножечко Самую капелькудабы узреть, уверовать возрадоваться своему, нашему счастью.
Но внезапно (идиотка! о чем думала?!) нога соскользнула. Жадная попытка ухватиться за раковинуно та оказалась мокрой, а оттогоне менее скользкой. Грохнулась, завалилась на умывальник, едва челюстью добротно не стукнувшись. Взвыла от боли в груди и внизу живота от таких неосмотрительных, резких перемен.
Вдруг скрипнула дверь. Живо кто-то кинулся ко мне.
Едва различимый, терпкий мужской парфюм ударил в меня, еще сильнее вздымая волну тошнотыно держусь, изо всех сил сопротивляюсь.
Да что же ты творишь?! злобно, возмущенно взвыл незнакомый мужской голос мне на ухо, едва я попыталась самостоятельно выровняться, и тем самым чуть двоих уже не завалила долу.
Пристыжено, на грани зарождающейся истерики, страха, смущения, рассмеялась я.
Успокойся, гаркнул. Расслабься, я сейчас сам всё сделаю!
Покорно поддаюсь наставлениям.
Ухватил за талию, а затем ловко под руку.
Неторопливые, аккуратные шаги к кровати. Разворот к себе лицоми напором заставляет присесть, лечь на постель. Исполняю.
Смущенный, беглый взор по белому халату, по незнакомому лицу: врач?
Живо отвожу взор в сторону, дабы никого из нас более не смущать.
Елизавета-Елизавета Вы меня удивляете. Причем, не меньше чем вся Ваша прежняя история, шумный вздох. Резкое движение куда-то в сторону и, схватив стул, что стоял у стены, живо приставил к койке почти вплотную.
Простите едва слышно, сгорая в позоре и стыде, пряча очи, прошептала я.
Присел рядом на добытый трон.
Взгляд на меня.
Краем глаза ловлю на его устах добродушную улыбку. Обмерла я в удивлении.
Да что мне? неожиданно отозвался сквозь тихий смех. Так, ладно, глубокий вздох. А я, Елизавета Анатольевна Цветкова, резво выдал по памяти, Ваш лечащий врач, Афанасьев Артур Альбертович. И меня очень интересует, как Вы себя чувствуете?
Я растерянно протянула, перебирая мысли, слова. И снова взор метнула бегло на молодого мужчину (лет сорока, не больше).
Тихо рассмеялся.
Так, давайте я помогу: слабость, тошнота, легкое головокружение. Боль в груди при, кхм, ходьбе и резких движениях.
Да, торопливо подтверждаю, неосмотрительно, смело уставившись в его карие очи.
Мило, жеманно улыбнулся.
Еще какие жалобы?
Отрицательно качаю головой:
Нет
Хорошо задумчиво. Но если будут какие еще замечаниясразу сообщайте: или мне, или медсестревот кнопка, ткнул рукой на тумбу. И я бы пока Вам не рекомендовал вставать с кровати. Придете в себя, наберётесь сил, а дальшехоть в пляс. А то Вашей методикойне только себя угробите, продолжил шутливым тоном, но и меня заодно: Ваш муж никогда мне этого не простит.
Муж? изумленно выпалила я.
Хмыкнул, не меньше моего удивившись:
Ну, не знаю пристыжено рассмеялся. Я не особо вникал в вашу личную жизнь, простите. Но то, что он Вами безумно дорожит, знают уже все: вплоть до бабы Мани, нашей уборщицы, залился широкой улыбкой. Так рвал и метал, что даже нашему Главврачу сильно досталось. Всех обещал упечь за решетку, если хоть один облажается. Но, судя по последним новостям, по Вашему только что рвению, есть у всех нас шанс еще побродить под солнцем, если, конечно, рвение останется только рвением пока.
Чувствую, как от стыда жаром залились мои щеки. Прячу взор:
Странный у Вас юмор
Странный? удивленно. Немного помолчав:Какой уж вложили и какой разрешено было оставить, снова тихий хохот.
Кем «разрешено»? не сдержалась я от издевки.
Ухмыльнулся:
Сердитым начальством, внезапно зашевелился, снял с шеи фонендоскоп. Ладно, громко вздохнул. Шутить шутки потом будем, когда первое апреля наступит. А покапока зимадавайте лечиться! И, для начала, послушаем не только Ваш прекрасный, нежный голосок, но и угрюмые легкие, торопливо засунул оливы аппарата в уши.
А чего угрюмые? сконфужено рассмеялась я.
Обмер, гримасничая. Округлил очи:
А Вы когда-нибудь слышали, что б они шутили?
Невольно загоготала я и тут же смущенно закусила губу, пряча взгляд.
Всё тогда угрюмое: и сердце, и почки, и печень
Э, нет, злокозненно. Этите еще шутники. И что примечательно, всегда не вовремя. Особенно сердце: так пошутит, так пошутит, что потом днями взахлеб ревёшь. Вопрос только, в кого они такие злые и коварные юмористы
Улыбаюсь:
Все шутят, а легкиене шутят?
Не шутят, казалось, вполне серьезно отрезал, закачав головой. Сколько не вслушивался, каким только прибором не пользовалсяне шутят. Но оно и хорошо. Ладно, гаркнул, пресекая затянувшуюся тему. Хватит прелюдий. Давайте, раскрывайте сорочку. Послушаем и Вашивдруг я все же неправ.
Поддаюсь. Сгорая от смущения, замираю на грани приличия.
Тихо рассмеялся:
Да не бойтесь меня. Не укушу я. Сам женати за любую прореху подзатыльник получу. И поверьте, моя женакуда ужаснее тиран, чем Ваш заботливый, нервный кавалер. Всё пытается контролировать: начиная от сахара в моей крови и заканчивая едва ли не физическими процессами развития Вселенной. Спиной, соответствующий жест, подначивая меня. Помогает приподняться А так, я же всё-таки врач, нечего меня бояться. Этомоя работа Задержите дыхание, еще немного вынужденных касаний. Всё. Умница, ухватив за плечо, укладывает меня обратно. Всё отлично. И вообще, внезапно уставился мне в глаза. Я давно уже ничему не удивляюсь и особо не радуюсь, кроме как минутам тишины дома, когда не бубнит моя задира. И, естественно, тем мгновениям чуда, когда таких как Вы, мои коллеги и я спасаем.
Улыбнулась смущенно:
Спасибо.
Да не за что, ухмыльнулся. Вмиг забросил фонендоскоп себе на шею, а затем машинально спрятал руки в карманы. Пристальный взор мне в очи:Как я понял, это Вы, как раз таки, герой в этом случае: отважно защищали нас от злодеев.
Пристыжено опустила взгляд:
Как-то неудачно, горько рассмеялась и закусила губу.
Ну не всегда всему же быть по идеальному плану.
Да у меня как-то всё оно через одно место.
Тихо хихикнул:
Всему своё время. Москва тоже не сразу строилась. И я, как начинал, так косячил так косячил, что мой учитель, наставник, куратор только за голову и хватался. Седел не по дням, а по часам И если бы не его гордость задетая, будто это он со мной не справляется, то и терпение его золотое ему бы не помогло. Вопреки всему решил довести дело до конца: слепить из обезьяны человека. Так что, невольно устремляю ему в лицо взгляд; поджал губы, если бы не труд, время и терпениея бы давно пошел куда-то сторожем работать, а не остался людей здесь лечить.