Костя коротко, серьезно обронила я.
Да? невольно вздрогнул от удивления, учуяв неладное; резко уставился на меня.
Жгучие, резиновые мгновенияи отваживаюсь. Искренне и всецело осознавая:
Я люблю тебя.
Вздернул невольно бровями. Округлились очи. Шальные секунды, дабы побороть шок, и решается, заливаясь смущенной улыбкой:
А я тебя, Лиз Очень люблю.
***
Жуткий, пустой день И пусть интерес брал своеи изучать доселе закрытую от меня жизнь Пахомова было очень увлекательно, голова все же в основном туманилась другими мыслями: сердце откровенно изнемогало по своему мальчику. Едва обрелавсецело, безоговорочнои надо отпускать. Волноваться что, где, как. Лишь бы ничего плохого не произошло.
Честно, даже не представляю как Ирина всё это выдерживала. Верю. Честно, верю что она его любила. Какой-то странной, сдержанной, может быть, скрытой нелепой любовью Но любила. Ведь иначе просто не может бытьнет. Как можно Костю не любить? Когда он такой искренний, добрый, нежный, заботливый верный, отважный, веселый Не смотря на все «но», он хороший. Очень хороший
Закачать в негодовании головой и шумно вздохнуть.
Скривиться.
И тем не менее, так плюнуть в душу, так предать
Хотя и я не лучше: по отношению к Бурановутоже демон. Тожечерти что
Обмерла невольно у серванта, в мыслях своих потопая. А потому не сразу заметила, осознала, что взором наткнулась на что-то до боли знакомое. В самом углу, в закромах блестела та самая заколка. Живо открыть стеклянную дверцуи забраться внутрь, схватить цацку. Нет, не показалось (невольно смеюсь сама себе под нос): кручу в руках вещицу. Надо же сохранил. Та самая моя злосчастная заколка, что я моему Костику, моему "Захватчику", в «плату» за доброту, веселье и «лекарство» оставила, небрежно (тайно) обронив в машине.
Та самая, что для меня в те, кажется уже, далекие времена немало мне нервов стоила. Буранов. Чертов Буранов. Давно мы с тобой познакомились, очень давномне тогда только семнадцать стукнуло. Закрутилось, завертелось. Страсть, яркие впечатления, чувства первая любовь. Ты стал для меня целым миром, я же для тебялишь попыткой обрести что-то стоящее. Всё сомневался, всё что-то искал на стороне, куда-то душа твоя тянулась. А я терпела, ждала-выжидала Надеялась, искренне надеялась, что наступит деньи я стану для тебя не просто девушкой, не просто даже женой, а любовьюнастоящей, единственной и неповторимой. Но единственное, что ты упорно дарил, изо дня в день, так это вранье. Чистое, красивое, блестящеекак эта мерзкая заколка. Покрытая лишь позолотойтак и наши отношения, твое ко мне отношениебыло лишь позолотой. Вместо бриллиантовфианиты: вместо чувствнадежда; потомигра, а затем и вовсе пустая, вредная привычка.
Долг. Даже наша свадьба, в итоге, стала лишьдолгом, и то перед ребенком, а немной Тебя же я бесила, твоя душа требовала свободыя тянула тебя на дно: тихий, закрытый омут, где предложить могла лишьзаботу и тепло. Но это пока не явил ты мне свое истинное обличьезакрутилось, завертелось, забурлило подводное течение, рождая холод, злость, презрение в ответи топя уже нас вместе заодно.
Погубили вместе погубили наше дитя: тысвоей жаждой чего-то иного, нежели есть у тебя уже, а ясвоей глупостью. Вместетрусостью.
Подарив заколку, думал, что я тебя прощу, что я пойду за тобой вновь и в огонь, и в воду; стану женой, рабом. Жертвой паду на алтарь нужды и долгаа в итоге ничего. Ни желания ни нужды.
Ненавижу тебя. Ненавижу Как и эту заколку до сегодняшнего дня.
Дивная, жуткая вещица. Неоднозначная барышня. Вовсе неоднозначная.
Еще недавнооплот, символ горя и слез, разочарования моего, Буранова.
А уже сегодня, сейчасчувств, отношения Кости ко мне. Ведь сохранил
Действительно с первой встречи я зацепила Его (и снова смеюсь сама себе под нос). Вопреки всему и собственной холодности, принципам (ведь еще женат был), безучастию а сохранил, сберег на память обо мнеглупой, сбежавшей Невесте.
Чудеса чудеса, ей Богу и нет ничего в этой жизни однозначного. То, что сегодня является для тебя горем и тащит на дно, завтра может оказаться ступенью, поворотом, дорогой к чему-то иному, более настоящему, к чему-то большому и действительно стоящему
***
Явился Мой Герой домой даже не под вечер а аж под самое утро.
Ночь без сна. Вся на иголках. И слезы наворачиваются на глазавот только без зла, без обиды, без гнева. Если Буранов гулял, развлекалсято тут я знаю, верю Костя не поступит так со мной (по крайней мере, пока)
А потому, едва раздался шорох, застучал ключ и щелкнул замок, вторя оборотам, я тотчас, счастливая, сорвалась с места и помчала встречать своего суженого
Мой рукии кушать! радостно скомандовала, заливаясь смущенным смехом. Я, конечно, тот еще повар да и запасы у тебя не ахти затарахтела, словно старая лебедка.
А просто пельмени? заливаясь блаженной улыбкой, покорился моим наставлениям: в ванную, да за мыло жидкое
Опять сухомятку? оторопела я, скривившись в негодовании.
А мы чайком разбавим, хитро прищурился.
Смыть пену долой и живо вытереть руки полотенцем. Резвый шаг вперед, хватая меня в свои объятия. Короткий поцелуй в губы.
Взгляд обрушивает в глаза:
Я соскучился
Кушать сначала, грозно рычу, хотя не без притворства.
Вот и я о чем же, коварно захохотал и силой, нагло потащил в комнату
Глава 28. Сладкая обыденность
Глава 28. Сладкая обыденность
***
Разбудил нас телефонный звонок.
На ощупь опробовал всю тумбу, пока не отыскал вредный аппарат:
Слушаю. А! О! Привет, Игореш, живо спохватился, расселся в постели Костя. Протер глаза кончиками пальцев. Нет, не сплю Как дела?
Ленивые движениявстал с дивана, прошелся по комнате. Вопросы-ответы маловажный разговор.
Неспешные шаги на вход из комнаты
Шорох в коридоре. И опять реплики Стук дверцы холодильникатихий смех
Слезы, непрошеные, мерзкие, стыдливые, проступили на мои глаза. В момент отвернулась я, уткнулась в подушку.
И знаю, что неправа. Что неправильно всё это и всё же не могу сдержаться.
Частный разговор. Не для моих ушей и никогда я не буду иного достойна, верно?
всегда будет скрываться, прятаться от меня? Где мое место? И кто я ему? Если семья в другом месте? Какая бы не была но семья. Не то, что у меня со мной у нас. Вечно на задворках. Да, понимаю, сынна первом месте. Однако при этом мне необходимо теряться, затесываться где-то там, позади, за спинами и не греть уши "чужими" разговорами, делами? Неужто наше общество никогда не будет одним на всех? Я же с радостью приму Игоря. С радостью! И пусть не мамой, но хотя бы близким другом Очень хочу стать! И радостные моменты, как и горечь (если, не дай Бог, приключится) делить сообща Я хочу быть семьей Его, Кости семьейа значит и всех приму, кто бы ни был ему дорог. Даже Ирину в какой-то мере, если общение с ней, как с матерью Игоря, ему будет нужно.
Скрип пола, рыкнула дверь. Слышузашел, присел рядом на кровать.
Молчит.
Ну да договорилвернулся.
Всё логично.
Нет, внезапно раздался его голос, будто гром, молнией прошибая всё мое тело вразпредательски вздрогнула. Опять в работе грохочет прозрение. И не хочет стихать:Зато к бабушке ездил на днях, проведалпривет тебе передавала, крепко обнимала и целовала Варенье еще хотела передатьда дела меня позвали, не удалось забрать. Но, как-нибудь, обещаю, реабилитируюсь и заскочу к ней за твоими подарками.
Обмерла я, словно вор. Все еще не могу поверить собственным ушам, разуму.
И более тогостыдно сознаться, какие только что мысли разрывали мне сознание, душу
Лиз, внезапно тихо позвал меня.
Вздрогнула, будто иглой ужалил. Тотчас обернулась я, ошарашенная. Удивленный взор ему в лицо: все еще удерживает телефон, прижав к уху плечом. Тычет мне стакан с соком и бутербродом.
Еще мгновение ступораи наконец-то оживаю, поддаюсь. Поспешно забираю трофеи.
Ешь, шепчет мне вновь. Нет-нет, я слушаю, вмиг громко выдал и радостно заулыбался. Присел на край дивана. Пытливый взор на меня через плечо. Кивнул мне в немом вопросе: догадалась. Живо вытираю остатки слез со своих щек и с позором отворачиваюсь. Скривилась от стыда я в кислой, виноватой улыбке. Закачала отрицательно головой. Враз коснулся рукой моей щеки, отчего невольно поддаюсь. Взгляд ему в очи. Состроил смешную рожицу, а затем и вовсе движениепровел, погладил меня по голове.