По названиям станций понял.
И чего раньше не сказал? искренне удивляюсь, устремив взор на своего «негодяя».
А только сейчас и понял. Я же тебе не навигатор, ухмыльнулся.
Скривилась виновато, состроив нелепую гримасу:
И что будем делать?
Явно потешаясь, уступил смеху:
До города доберемся. А там: такси, маршрутка, автобусчто найдем, то и будет. И вдруг печаль исказила его уста:Прости что затянул нас в дебри.
Враз округлила очи я. Еще миги сконфуженно захохотала. Движениежадно прилипла к своему Костику, уткнувшись носом в шеюкрепко сжал в ответ в своих объятиях.
Томно прикрыть векивдох; жадно вобрать в себя блаженный аромат, сводящий с ума запах; упиться теплом, трепетной близостью со своим мальчиком:
Да мне помедлила от волнения, мне, по сути, всё равно даже если и не вернемся мы больше никогда домой.
Вмиг грубая попытка Пахомова отстранить меня от себя, заглянуть в глазано не поддаюсь. Еще сильнее, усерднее прижимаюсь в ответ.
Вынужденно смиряется. На ухо шепот:
Ты серьезно?
Ну да короткая пауза. Я же не зря тебе тогда уехать за границу предлагала Лишь бы с тобою рядом. А в остальномневажно: что, когда и куда. Хоть на край света.
А родители? все еще никак не может обуздать свой шок.
Письмо напишу, шутливо-искреннее.
Хмыкнул вдруг, но добро так, весело:
А по телефону нет?
Не эпистолярно как-то, глупо ржу.
Че-го? рассмеялся громко, язвительно.
Оторвалась я от Кости. Сползла на сидушку, тут же отвернулась, пряча покрасневшее от смущения лицо. Разлеглась. Голову, как и прежде, своему Пахомову на колени умостила, вот только взглядом уткнулась в живот, принявшись пальцем ковырять пуговицу рубашки.
Решаюсь ответить. Тихо себе под нос:
И когда в тебе успел умереть романтик?
Жгучая, колкая тишина. И наконец-то:
Когда ты ушла.
Обмерла я, прибитая правдой. Виновато, еще рачительней спрятала взор, а то и вовсе зажмурилась; закусила губу.
Но еще один шумный, сгорая в стыде, вздохи нахожу силы и смелость отстоять, не ронять прежнее настроение. Попытка перевести все в шутку:
Но я же вернулась.
Паузаболезненная, рвущая душу на части, вонзаясь раскаленными прутьями в сердце, в сознаниеи все же снисходит Костя на ответ:
И он потихоньку во мне оживает. Вот, к примеру, в поезд тебя затащить и черти куда увезтиэто его проделки, слышаться нотки смеха, издевки в бархатном баритоне.
Улыбаюсь счастливо (радуюсь, что все же поддался):
Вот за это я его и люблю.
Секунды молчанияи вдруг выпаливает:
За что? язвительно, хоть и добро, сквозь улыбку. Попытки разглядеть мое лицо, реакцию, но не поддаюсь. Продолжил:За идиотичность?
Залилась тотчас смехом я. Невольные томные внутренние рассуждения, и отваживаюсь:
За неординарность За безумие За страсть
Как бы он потом всем этим бесить не начал, заржал пристыжено.
И снова рукой коснулся меня, нежно провел по волосам.
Проворачиваюсь.
Глаза в глаза:
Я верю в нас, шепчу несмело.
Ухмыльнулся Костя. Смолчал. Сверлит взглядом.
И в себя, продолжаю робко. Что справлюсь
С чем? удивленно.
С глупостью своей, конфузливо ухмыляюсь. Что не позволю себе наделать из-за нее ошибок.
И я надеюсь, миги тотчас, гадина, рассмеялся.
Дура-ак! обижено (наигранно) протянула я и тут же стукнула его в грудь.
Поймал, схватил мою руку в свою. Короткий поцелуй в ладонь, в тыльную ее часть, и сжал оную крепко:
Да ладно, серьезностью налился его голос, а уста искривила горько-сладкая улыбка. Я тоже в нас верю. Всё у нас получится. Верно?
Пристально, с вызовом. Схлестнулись взоры:
Верно, убежденно констатирую я.
***
И снова замереть, утопая в счастье. Его взорто на меня, словно вбирая в душу самое ценное, то за окнозадумчиво.
Я жеприкрыла веки и внимала своим мыслям, иногда отвлекаясь на чарующую музыку биения родного сердца
А почему Харлей? не выдержала и все же поддалась своему бесстыжему интересу.
А? удивленно. Глаза в глаза. Но миги, осознав услышанное, усовещено рассмеялся:А-а скривился, словно шкодник, которого поймали и уличили в содеянном. Было дело причем очень давно, шумный вздох. Еще Ванёк был жив друг мой, брат, наставник, напарник немного помолчал. А затем продолжил Костя:Урода одного брали. А он, с*кин сын, ловко нас обставил: мыв дом, а онна улицу, на мотик свойи деру. Мы за ним как идиоты, на тачке. Шустрый, хитрый: сразу в толпуи выруливает на проспект в самую пробку. Как ни пыжились мыа уже едва из виду подонка не теряем. И тут на светофорегляжу, такой же лихач стоитпритормозил учтиво, делая поворот. Ну, я и ломанулся к нему. Едва ли не силой отобрал, на ходу объясняя, что "Органы" и что для дела нужно. Рванул за тем упырем Э-э-э, устыжено протянул, хохоча; взмахнул рукой. Че уж там? Молодой, дурной в башкечерти что: любой ценой хотел взять. Столько тачек по пути убил, и этот "велосипед" в хлам расквасилсам едва жив остался: добротно так под фуру влетел. Ублюдок же тот скрылся А я? А че я? Только проблем наворотил. А потом еще выяснилось, что мотоцикл, который я угнал, адски дорогим "самокатом" оказался да еще хозяин"папенькин сынок", чадо одного олигарха с*ка, Стасик как сейчас помню. Че мне было-то!.. взревел показательно. Всё отделение ржало. А я в больнице лежуперебитый весь, загипсованный, перебинтованныйа они меня и отдубасить за произвол не могут. Только на мозги ходили капали Ну, а потом полковник все замял, зарешал. А вот кликуха осталась, прицепилась что пиявка. Сначала за глаза, только Ванек решался дразнить в открытую, а потом и остальныев герои подались. Правда, к тому времени уже привыкпотому и не бушевал особо. А Шевелев, так тот вообще, возвел это в мои подпольные "погоняла". Позывной, б***ь. Прости, за грубость. Но реально бесят, гады и снова смущенный смех. Я же как лучше хотел кто ж знал, что какой-то невзрачный "двухколесник" может стоить, как квартира
Глава 27. Надежды и мечты
Глава 27. Надежды и мечты
***
А вот и та самая обитель, «цитадель» моего Пахомова, приглашения в которую я так «ловко» и столько раз отвергала.
Сдалась, пала «наша» перед гнетом обстоятельств, давлением перипетий судьбы Но я и рада. Очень рада быть здесь. Быть Его И более того отныне между нами нет тайн. По крайней мере, с моей стороны.
В общем, задумчиво протянул Костя, кружась на месте. Дверь и окнабронированы. Но всё же никому ни на что не отвечать: звонки, стук. Шторы не открывать, на улицу не выглядывать, как и на балконлучше не открывать и не выходить на него.
А свет включать можно? язвительно ухмыляюсь.
И включать, и выключать, паясничает (но добро). Улыбается.
Сама щедрость, тихо смеюсь.
Я такой, я могу, хохочет. Звонкий вдох:В общем, в остальном- всё что угодно. Всё в твоем распоряжении махнул рукой около. Ухмыльнулся вдруг:Конечно, желательно соседей не топить и хату не палить но если уж сильно захочетсячто уж тут, как-то да переживем.
Залилась смехом я.
Короче, спешно добавил, мой домтвой дом. И ни в чем не смущайся, не стесняйся и не отказывай себе.
Даже кота завести можно? хохочу язвительно.
Коварно, томно прищурился Пахомов. Шаги ближеи обнял, притянул к себе. Глаза в глаза; шутливым, соблазнительным шепотом:
Я тебе буду вместо кота, прилип коротким поцелуем к моим губамхотел, было, уже оторваться, как тут же осекла, удержала подле себя: смело ответила, уволакивая в плен нежности и чувств. Поддался, послушно, покорно бесстыдно, Костя.
Минуты шальных ласк, жарких объятий, смелых блужданий рук по телуи приговор: отрывается от меня. Нежным бархатом на ухо:
Может, кушать?
Конфузливо смеюсь:
В душ. Очень хочу в душ.
Ну, в душ, так в душ Пошли.
Что значит «пошли»?! громко выдала я, лживо строя недовольство. Немного отстранилась. Глаза в глаза. Чувствую, как щеки мои запылали от смущения. Но миги позорно проигрываю, заливаясь звонким хохотом, уступая "подлистым" кривляниям сего "гада":Это я в душ, а тыкушать.