Андрей знает, что была.
Ему ни к чему встревать в эту историю, это факт. Так что он будет молчать. И уж точно ему не придет в голову рассказывать обо мне полиции. Хотел бы, сделал это сразу.
Я так погрузилась в мысли, что не сразу поняла, что Давид рассматривает меня.
Иди, Ворона, сказал все-таки, я сам тебя найду, когда будет заказ. Сейчас о другом голова болит.
Спасибо, Давид, встала поспешно, он поморщился.
Я делаю это не для тебя, добавил все же, а в память о Луке.
Кивнув, я быстро вышла и потопала по коридору. Почему-то щипало в глазах. Столько времени прошло, а все равно плохо становится каждый раз, когда слышу его имя.
На улице отдышалась, вечерний воздух лег прохладой на лицо. Я просто пошла вперед, теперь надо домой, но туда совсем не хочется. Мирон должен позвонить завтра в полдень с нового номера, старый он выбросил, я телефон оставила дома. Там сейчас слишком пусто, нечего делать.
Некоторое время я шла, потом тормознула проезжавшую мимо маршрутку. На домофон нажимала, уверенная, что Егор дома. Он всегда дома, куда ему деваться?
Кто? услышала его голос.
Ворона.
Тишина, щелчок, дверь открылась.
Егор встречал меня в дверях. Ему было чуть за тридцать, он торговал марихуаной.
Один? спросила его, он кивнул. Мы уселись на диване, Егор стал медленно, с толком, скручивать косяк.
Будешь? задал вопрос, я качнула головой. Он только пожал плечами. Тогда чай пей.
Я налила в пустую чашку из чайника причудливой формы. Напиток пах травами. Сделала глотоквкусно.
Давид у тебя был? задала вопрос.
Его люди были, ответил Егор, выпуская дым в потолок. Спрашивали, когда тебя видел последний раз. Правда, что ты с бабками от наркоты сбежала?
Вроде того.
И что? Давид тебя нашел?
Я сама пришла сдаваться.
Егор немного поглазел уже накуренным взглядом, сделал еще затяжку, подержал дым, закашлялся, выпуская его и стуча кулаком по груди.
И что теперь?
Ничего. Буду деньги отрабатывать.
Сложно мне вас понять, качнул он головой.
Насэто людей? хмыкнула я, делая глоток и ставя колени перед собой на диван. Он тоже усмехнулся, отпил из своей чашки.
Мы немного помолчали, размышляя каждый о своем.
Видела, в Малахово утопленницу выловили? спросил вдруг Егор, я напряглась, но тут же расслабиласьвряд ли у Дронова какой-то интерес.
Видела в новостях.
Он кивнул, отпив еще чая.
Не знаешь ее?
А должна?
Егор пожал плечами.
Она была подружкой младшего брата Давида, Резо.
Так. Вот и интерес Давида понятен стал.
Я Резо помню еще мальчишкой, заметила все же.
Ну ему уже за двадцать. Ума, честно сказать, немного. Типичный мажор, тусовщик, наркотой балуется.
Ты ему продаешь?
Я ни-ни, ты что, Егор даже выставил руки вперед. Я один раз сдуру дочь Давида накурил, думал, он мне голову оторвет после этого. Так что пусть ищет дурь в других местах.
Давиду все равно донесут.
Так пусть с ними и разбирается. Ну парень горячий, Резо, я имею в виду, опять же бабки у него есть, блог ведет какой-то популярный. Так что никто ему не указ.
Понятно, я сделала еще глоток. И что, у него с той девчонкой было серьезно?
Поморщилась мысленновот зачем я лезу не в свое дело? Просто город у нас слишком маленький, все друг у друга на виду.
Не знаю, их не поймешь. У них там фрилав, все дела. Вроде любят друг друга, а сами спят со всеми подряд.
Их устраивает, наверное.
Наверное.
Ладно, я допила свой чай, пойду я.
Егор кивнул, встал проводить. С ним всегда было просто, не задает лишних вопросов, своих людей принимает. Хотя есть темы, которых мы с ним не касаемся. Пять лет назад погиб его младший брат, и история его смерти тесно связана с моей жизнью. Еще один груз, который приходится нести на своих плечах.
Собирай вещи, Даша, голос Луки почти срывается, пока он мечется по квартире, запихивая в большую спортивную сумку все, что попадается под руку. У него лихорадочно блестят глаза, а в движениях сильная нервозность. Конечно, ситуация не очень, но еще виновата ломка. Лука ничего не принимает уже несколько дней, потому что боится потерять контроль над ситуацией.
Там нас не найдут, он хватает меня за плечи, встряхивает, словно я тряпичная кукла, а не живой человек.
Мне больно, Лука, пытаюсь я скинуть его руки со своих плеч. Выходит не сразу. Он разжимает пальцы, немного очумело оглядывается, словно не понимает, где находится.
Я сама все соберу, забираю у него сумку и иду в комнату. Звонок раздается мне в спину. Оборачиваюсь на Луку, он шмыгает носом.
Это курьер. Я попросил Давида Ты же понимаешь, я там откинусь совсем без дури.
Я только качаю головой, наблюдая, как Лука смотрит в глазок, а потом начинает открывать дверь. Распахнув ее, почти затаскивает парня внутрь. Я смотрю на него, вздернув брови. Он совсем молодой, лет двадцати, а еще Еще он не похож на курьера. Я видела их немало за это время. У него глаза такие Чистые, глубокие, в них жизнь, а еще боль. Почему-то мелькает мысль: ему приходится заниматься этим. Хотя кому не приходится? Наверное, мало кто по собственной воле решается таскать дурь.
Парнишка смотрит вперед и упирается небесно-голубым взглядом в меня. Не знаю, почему, но меня пробирает до дрожи, по рукам бегут мурашки, я сглатываю.
Принес? нервный голос Луки возвращает реальность в ее рамки. Взгляд уходит с меня, парнишка лезет в сумку через плечо и достает пакет с порошком.
Отлично, спасибо, друг, Лука практически разворачивает его на месте, но мы снова успеваем сцепиться взглядами, и становится не по себе, не знаю, почему, накатывает страх. Лука подталкивает парня к выходу, а когда закрывается дверь, поворачивается ко мне с улыбкой:
Ну теперь можно жить. Чего встала, Дашка? Собирай вещи.
Глава 4
Только много позже я узнала, что этот парень был братом Егора. И действительно, полез в это дерьмо не по своей воле. Он был очень далек от этого всего. Но как показывает жизнь: от тюрьмы и от сумы не зарекайся.
Домой я входила через сорок минут, темная маленькая квартира с низким потолком встретила тишиной. Я закрылась на замок, прошлась, зажигая везде свет: кухня, санузел, две смежных комнаты. В проходной жил Мирон, дальняя маленькая была моей. Села на край собранного дивана. Осмотрелась, бросая рюкзак под ноги. Откинулась головой на спинку и прикрыла глаза.
Главное, до Мирона не добрались. Значит, все будет хорошо, с остальным разберемся. Просто забыть ночь в Малахово, и все. Меня это не касается. Моя задача таскать наркоту и отрабатывать долг. Вот и весь смысл.
Я усмехнулась, не открывая глаза. Когда-то, может, я и верила в лучшее будущее, но жизнь все расставила по местам. Сейчас целей нет. Выжить, как-то прожить остаток дней, сколько мне там отмерено?
Мирон за такие мысли меня ругал, удивительно стойкий в этом плане человек. А может, потому что он с детства ходил по грани, когда тебе твердят, что ты можешь умереть, наверное, начинаешь ценить каждый прожитый миг.
Телефон я не нашла, наверное, люди Давида забрали. Пересчитала наличность, негусто. Надо куда-то еще устраиваться. Ладно, это все потом. Уже поздно, салоны связи все равно не работают. Завтра восстановлю сим-карту и куплю дешевый телефон.
Мирон позвонил ровно в двенадцать, как мы и договаривались.
Ты как? спросила сразу, услышав его голос.
Нормально, почему-то подумалось, что он слабо улыбнулся сейчас. Операция прошла хорошо.
Я потерла лоб рукой, давя подступающие слезы.
Что дальше?
Некоторое время буду тут, врачам надо наблюдать, как будет функционировать мой организм. Как ты, Даш?
Хорошо.
А Давид?.. в голосе скользнуло напряжение. Ты уже виделась с ним?
Да, все хорошо, Мирон, отмахнулась я. Переживания ему в любом случае сейчас не нужны. Он немного поорал, но разрешил долг отработать.
Я вернусь, вместе мы отдадим деньги.
Не думай пока об этом, снова перевела тему. Сейчас тебе нужно восстановиться. Находись там, сколько надо, и ни в коем случае не сбегай, понял меня?