Меня вырвал из сладких грез гром аплодисментов наших гостей, раздавшийся, как только Игнат отодвинулся от меня. Я смотрела на него затуманенным взглядом, мечтая о том, как мы влюбимся друг в друга и побежим в закат, взявшись за руки. Мне показалось, что глаза Игната блеснули скрытыми обещаниями.
После венчания мы подписали официальные документы тут же, в церкви. Свадьба прошла, как в тумане. Это был круговорот гостей, пожеланий, поцелуев, кремовых цветов и закусок. К концу праздника я была настолько вымотана, что даже не хотела думать о каких-либо утехах с мужем. Но выбора мне не оставляли. Перед свадьбой мама дала четкие инструкции о том, что в эту ночь я должна быть покладистой и послушной для своего мужа.
«Спасибо, что хоть консуммации со свидетелями не потребовали» размышляла я, вынимая шпильки из прически. Полчаса назад мы прилетели на Гавайи и сразу были доставлены в бунгало, в котором должны были провести ближайшие три недели.
Я осталась сама в спальне, потому что Игнат раздавал указания прислуге. Я приняла душ, переоделась в кружевную сорочку и начала расхаживать по комнате. Меня терзали мысли о том, что будет дальше. Должна ли я ждать мужа в постели или стоять здесь, ожидая его возвращения в спальню? Я должна соблазнять его или он все сделает сам? Я сходила с ума и даже подумывала позвонить Марго, чтобы снова задать все эти вопросы. Но вовремя вспомнила ее слова о том, что они с Олегом сорвали друг с друга одежду в номере отеля. Моя же одежда осталась на месте, пока я сама не сняла ее в ванной.
Я присела на кровать, кусая губы. Волнение и страх отдавались во всем теле, стягивая мышцы стальными кольцами. Я сожалела, что не могла в этот момент отправиться на пробежку, чтобы снять накопившееся напряжение. Единственное, что хоть немного утешалоэто многообещающие поцелуи, которыми меня одаривал Игнат на свадьбе. Воспоминания о его горячем языке, нежно кружащем у меня во рту, даже заводили. Я прилегла на кровать и прикрыла глаза, вызывая в памяти каждый такой поцелуй.
Игнат был нежным, но настойчивым. Его поцелуи будоражили фантазию. Эти воспоминания смешивались со всем, что я видела в фильмах для взрослых и читала в женских романах. Я почувствовала, как возбуждаюсь. Опустив взгляд вниз, я увидела, что соски напряглись под тонкой тканью.
«Что ж, все должно пройти не так уж плохо», вздохнув, подумала я, и забралась под одеяло. Прикрыв «на минутку» глаза, я проснулась только тогда, когда к кровати подошел невероятно красивый мужчина с полотенцем на талии. Мой муж. Тот, которому я должна была в тот момент отдать свою девственность и вручить свою жизнь.
Он молча забрался под одеяло, сбросив полотенце. Все это время я не отводила взгляда от него. Его глаза прожигали в ответ, обещая неземное наслаждение. Господи, никогда в своей жизни я так сильно еще не ошибалась.
Глава 6
Я вошла на террасу, одетая в шелковый халатик. Легкий бриз океана освежал уже начавшийся нагреваться воздух. Мне очень хотелось скинуть халат и с криками забежать в лазурную воду. Но, конечно, мой муж поймал бы меня еще до того, как я бы пересекла террасу. Поэтому я покорно опустилась в кресло из ротанга и взяла в руку чашку с кофе.
Доброе утро, Игнат.
Доброе утро, сухо ответил он, нарезая блинчик на кусочки. Как спалось?
Спасибо, хорошо.
Я придвинула к себе тарелку и положила на нее один блинчик. Щедро полив его сиропом, отрезала кусочек и положила в рот. Еда казалась безвкусной. Все эмоции остались в прошлой ночи. Я боялась проявить хоть одну или задать неуместный вопрос. После нашей брачной ночи я осознала, что Игнатэто бесчувственная машина, обтянутая кожей. Иногда в его взгляде вспыхивают намеки на эмоции, но он очень быстро их подавляет, еще до того, как я успеваю их разгадать.
Мы должны обсудить практические вопросы нашего быта.
Мысленно я перекривляла тон его разговора. Гребаные вопросы совместного быта! Мне хотелось кричать от отчаяния. Этот мужчина сводил с ума. Он был невероятно красив. Даже горяч. Но только снаружи. И чертовски привлекал своей, на первый взгляд, напускной неприступностью. Только теперь я знала, что она не была наигранной. В нем эмоций и человеческих чувств было не больше, чем у табуретки.
Слушаю тебя, ответила я, подавив вырывающееся наружу возмущение. Я представила себе, что у меня вместо бурлящего потока крови, сравнимого в тот момент разве что с лавой, спокойно текут прохладные горные реки.
Существует несколько правил, начал он, глядя на меня. Завтрак. Ровно в восемь. Я прочистила горло, удерживая в себе язвительный ответ, включающий в себя такие слова, как «зануда», «задрот» и «педант». В семь тридцать я возвращаюсь из спортзала, принимаю душ и одеваюсь. За это время ты должна организовать подачу завтрака. Ты можешь давать распоряжения о завтраке заранее, на свое усмотрение. Обязательна овсянка и блинчики с сиропом. И мой протеиновый коктейль. Рецепт тебе даст моя старая кухарка Елизавета или девушка, которая ее заменяет теперь. Он выжидающе смотрел на меня, видимо, ожидая подтверждения, что я услышала. Я кивнула, снова подавляя в себе желание отпустить неуместный комментарий. Например, спросить, стоит ли мне записать его пожелания. Или заметить, что слово «кухарка» давно стало архаизмом. Ты должна присутствовать на завтраке. И будь добра, он окинул меня неодобрительным взглядом, одевайся на завтрак подобающе. Если это домашняя одежда, то это должен быть хотя бы трикотажный костюм соответствующего качества.
Я осмотрела свое тело, завернутое в зеленый шелк.
А этот халат, по-твоему, неподобающего качества? не сдержалась я.
Качество в нем прекрасное, ответил он с тем же непроницаемым лицом, как будто отчитывал провинившегося ребенка. Но я прошу тебя не выходить в нем к завтраку. Здесь это позволительно. Но только потому что мы на отдыхе, и ты только учишься соответствовать моим требованиям.
Ух ты, ж мать твою! Соответствовать его требованиям? Вот это было заявление года. Интересно, что было бы, ляпни я такое? Не успеваю озвучить мысль, как он продолжает:
Ужин ровно в семь. Если я буду задерживаться на работе, буду заранее предупреждать.
Я не ем после шести! выпалила я, не в силах сдержаться. Да что там говорить, мне было любопытно посмотреть, покроется ли его безупречное лицо пятнами от гнева.
Что, прости? спросил он, приподняв одну бровь. В его взгляде мелькнуло раздражение, и я мысленно дала себе пять за еще одну мимолетную эмоцию, вызванную у него.
Ничего. Ради тебя я подстроюсь, тихо пробубнила я, опуская взгляд к тарелке.
Хорошо, Он легонько похлопал меня по лежащей на столе руке. Мой взгляд метнулся к его руке и потомк лицу. Он быстро отвел взгляд, убрал руку и продолжил: Два раза в неделю мы будем ужинать в ресторане. Возможно, иногда в компании важных людей. Скорее всего, это будут вторник и пятница. В остальные дни ужинать будем дома. И не забывай о соответствующей случаю одежде, процедил он сквозь зубы, снова красноречиво взглянув на мой халатик.
Я лишь вздохнула от безысходности. Меня ждала прекрасная перспектива: всю жизнь барахтаться в золотой клетке или, понурив голову, выдавать ему те песни, которых он ждет от меня. Нужно будет поинтересоваться у мамы, принято ли женщинам нашего круга заводить себе горячих любовников. Я надеялась, что хотя бы такое невинное развлечение поможет мне скрасить ужасные дни заточения в башне его пафосного величества.
Игнат поднял газету с края стола, расправил ее и начал читать. Я продолжала жевать почти безвкусные блинчики, глядя, как пушистые края волн набегают на белый песок.
Амалия, позвал муж, не отрываясь от газеты, нам также нужно определиться с расписанием выполнения супружеских обязанностей, пробормотал он.
Зря я сделала глоток кофе, потому что в тот момент он стал мне поперек горла. Я поперхнулась и, пока прокашливалась, во все глаза пялилась в его сторону. Я невероятно сильно сожалела, что не наделена способностью видеть сквозь предметы. Потому что чертова газета не позволяла узнать, шутит ли он. Кроме шуршания бумаги он не издавал ни звука, поэтому я попыталась уточнить, что он имеет в виду, задав тупой вопрос: