Тана быстро зашагала прочь и постаралась затеряться в толпе гостей, не понимая, почему он так упорно преследует ее в этот вечер; ей стало не по себе. Она еще раз окинула взглядом зал и, слава богу, не увидела его: скорее всего Билли присоединился к своим друзьям у бассейна, и, стало быть, появится не скоро. Ей надо поскорее вызвать такси и доехать до железнодорожной станции, чтобы успеть на поезд. Это не самый приятный вариант, но и не самый трудный. Кинув взгляд через плечо, чтобы убедиться, что за ней никто не следует, она на цыпочках поднялась по задней лестнице к телефону, о существовании которого знала. Все получилось как нельзя лучше: Тана узнала по справочной номер, вызвала такси, и ей обещали прислать машину в течение пятнадцати минут, так что времени более чем достаточно до последнего поезда. Впервые за весь вечер Тана почувствовала облегчение, избавившись наконец от пьяной компании. Она медленно шла по застланному толстым ковром коридору, разглядывая висевшие на стенах фотографии Артура, Мэри и всех их отпрысков в нежном возрасте. Внезапно ей пришло в голову, что здесь вполне может быть и фотографии Джин: она вроде бы часть их семьи, от нее в значительной степени зависело их благополучие, и было несправедливо исключать ее из семейного круга. Машинально она потянула на себя одну из дверей, зная, что эту комнату ее мать использует как кабинет, когда ей случается работать здесь. На стенах кабинета тоже были развешаны фото, но на сей раз Тане не пришлось их увидеть. Приоткрыв дверь, она услышала чей-то испуганный вскрик, увидела мелькнувшие в воздухе две белых «луны» и какую-то возню на полу. Поспешно отскочив назад, она услышала за стеной хохот и обернулась: Билли. И взгляд наглый, похотливый. Она считала, что он где-то внизу. Он что, следил за ней?
А говорила, что не любишь подглядывать, мисс Недотрога.
Я просто шла по этажу, вот и наткнулась нечаянно
Тана покраснела до корней волос, а он язвительно усмехнулся:
Зачем ты вообще-то забрела сюда?
Здесь обычно работает мама.
Ты ошибаешься: она работает в другом месте.
Да нет, я помню. Тана посмотрела на часы, опасаясь пропустить такси. Впрочем, сигнала еще не было.
Если хочешь, я покажу тебе ее рабочее место.
Он направился по коридору в противоположную сторону, и Тана зачем-то пошла за ним. Она была уверена, что Джин пользуется именно этой комнатой, но спорить с ним не хотелось. В конце концов, он здесь живет, ему лучше знать.
Вот здесь! распахнул он дверь в какую-то комнату.
Тана вошла и, оглядевшись, убедилась, что это вовсе не рабочий кабинет ее матери. Большую часть помещения занимала огромная кровать под серым плюшевым покрывалом с шелковыми оборками. Кресло возле кровати было накрыто шкурой опоссума, а другоеискусственным серым мехом. Ковер тоже был серый, пушистый, с красивым рисунком.
Очень странно! в досаде воскликнула Тана. Разве это не спальня твоего отца?
Да. Это и есть рабочее место твоей матери. Большую часть времени старушка Джин пашет именно здесь.
Тане захотелось вцепиться ему в волосы и отхлестать по щекам, но она сдержалась, и ни слова не говоря, развернулась, намереваясь уйти. Билли вдруг схватил ее за руку и втащил обратно, захлопнув дверь ногой.
Сейчас же отпусти меня, говнюк!
Тана попыталась выдернуть руку, но, к своему удивлению, обнаружила, что он сильнее, чем можно было ожидать. Билли грубо схватил ее за плечи и с силой прижал к стене, так что ей стало трудно дышать.
А ну покажи, сучка, как работает твоя мамаша!
Он больно заломил ей руки назад. Она задыхалась, на глазах выступили слезы, но не столько от страха, сколько от бессильного гнева.
Да что ты себе позволяешь?
Она попыталась оттолкнуть его, но он опять толкнул ее к стене, и она больно ударилась затылком. Увидев его обезумевшие глаза, она испугалась по-настоящему. А он хохотал ей прямо в лицо, как сумасшедший.
Не будь кретином, Билли! Голос Таны срывался от негодования и страха.
Одной рукой он стиснул оба ее запястьяона и представить не могла, какая сила таится в его руках, а другой расстегнул молнию на ширинке и брючный ремень.
Потрогай вот эту штуку, маленькая дрянь!
Ее лицо побелело от ужаса, она рванулась, пытаясь освободиться, но он опять ударил ее головой о стену. Она сопротивлялась изо всех сил, а он смеялся над ее беспомощностью. И тут Тану охватил панический ужас: она поняла, что происходит. Билли с силой ударял девушку головой о стену, еще и еще, пока у нее на губах не показалась тоненькая струйка крови. Раздался треск разрываемой ткани, и ее обнаженное, смуглое от загара стройное тело оказалось во власти грубых рук. Ее щипали, тискали, мяли, давили; руки были везде: на животе, на груди, на бедрах Он слюнявил своим языком ее лицо, обдавая перегаром, а потом и вовсе засунул руку между ног. Тана вскрикнула и укусила его за шею, но он даже не обратил внимания на это. Схватив ее за волосы, он начал зверски наматывать их на кулак, пока ей не показалось, что они вырываются с корнем. Он кусал ей лицо, шею. Она молотила кулаками его по спине, пыталась пнуть коленями. Тана теперь спасала не только свою честь, но и жизнь, только силы были неравны. Обессиленную, задыхающуюся от рыданий, он повалил Тану на толстый серый ковер и сорвал с нее все, что еще оставалось, включая ажурные белые трусики. Она билась в истерике, умоляя о пощаде, а он стянул брюки и, отшвырнув их в сторону, навалился на нее всей тяжестью, пригвоздив к полу, потом резко раздвинул ей бедра. Казалось, он хотел разорвать ее на части: пальцы его впивались в плоть, раскрывая и обнажая, потом он терзал ее ртом, губами и языком. Тана страшно кричала и пыталась вырваться, а он с силой швырял ее обратно. Она была почти без сознания, когда он овладел ею. Взгромоздившись на свою полуживую жертву всем телом, он вламывался в нее снова и снова, пока наконец не достиг желанной кульминации. Она едва дышала, глаза закатились, а на сером ковре под ней расплывалось красное пятно.
Билли Дарнинг встал и, довольно усмехнувшись, принялся одеваться, глядя на свою жертву:
Вот так, мисс Недотрога.
В эту минуту кто-то вошел в комнату.
О господи! Что ты с ней сделал?
Тана сквозь шум в ушах, на грани забытья услышала:
Не бери в голову! Ее мамашаплатная подстилка моего старика.
Раздался смех.
Тогда другое дело. Похоже, вы неплохо провели время, по крайней мере один из вас. А у нее что, месячные?
Без понятия, равнодушно буркнул Билли, застегивая брюки.
Тана все еще лежала на полу с раскинутыми ногами, точно сломанная кукла, а они стояли над ней и смотрели. Наконец Билли наклонился и похлопал ее по щекам.
Все, закончили! Вставай!
Тана не шевелилась, сознание почти покинуло ее. Тогда он пошел в ванную, намочил полотенце и набросил на нее, будто она была в состоянии что-то сделать. Через мгновение ее вырвало, и Билли завопил, схватив ее за волосы:
Не смей блевать на ковер! Грязная свинья!
Он рывком поднял ее на ноги, приволок в туалет и швырнул к унитазу. Ее опять вырвало, а он перешагнул через нее и захлопнул за собой дверь. Прошел не один час, прежде чем Тана обрела способность соображать; из горла ее вырвались сдавленные рыдания Вызванное ею такси давно ушло, на последний поезд она опоздала, но страшнее всего было другое: ее изнасиловали. Тану всю трясло, зубы стучали, во рту пересохло, к тому же страшно болела голова. Как же теперь добраться до дому? Платье разорвано, туфли перепачканы кровью. Она сидела, сжавшись в комок, на полу туалета, когда вошел Билли. Швырнув ей какое-то платье и туфливидимо, сестры, он пробормотал:
Одевайся, отвезу домой.
Он был вдрызг пьян.
А что потом? в истерике выкрикнула Тана. Что ты скажешь своему отцу?
Он нервно оглянулся и посмотрел в спальню.
Про что? Про ковер?
Про меня!
Ну, это не моя вина, малышка! Ты сама меня спровоцировала.
Эти слова привели ее в ужас, и теперь она хотела только одного: поскорее выбраться отсюда, даже если б пришлось проделать весь путь до Нью-Йорка пешком. Схватив одежду в охапку, она резко оттолкнула его и кинулась в спальню. Нагая, с развевающимися всклокоченными волосами, с заплаканным лицом, она едва не сбила с ног приятеля Билли, который, увидев ее засмеялся: