Понял тебя дочка, смотри не балуй там, хмыкает шеф. Если проблемы какиезвони, не стесняйся, я сразу своих ребят отправлю, всё решим.
Что вы, шеф, какие проблемы у меня могут быть? преувеличено возмущаюсь я, стараясь не думать о вчерашней наиглупейшей выходке. Вы же знаете, я само благоразумие.
Да-да, конечно, Крис. Прости старика, это я так, что-то нервы совсем расшалились. Знаю, что ты у меня девочка ответственная, начинает извиняться шеф, а я чувствую, как теплеют щеки, шея и кончики ушей.
Хорошо, что кожа смуглая, и в подозрительной тишине палаты никому не должно быть заметно, как я краснею.
Скомкано прощаюсь с шефом, выключаю телефон.
И слышу ненавистный голос Тарасенко, не скрывающего иронии:
С однокурсницей засиделась? Само благоразумие?
В ответ он слышит лишь скрип зубов. Каюсь, не удержалась. Ух как же много эмоций во мне вызывает этот подонок! С удовольствием пожаловалась бы на него шефу, и наверняка Афанасий Игоревич сделал бы все возможное, чтобы Тарасенко больше никогда не маячил у меня перед глазами. Вот только я не хочу, чтобы он что-то узнал о моём прошлом только не шеф. Не желаю видеть жалость и в его взгляде.
Сама справлюсь, не маленькая уже
В течение дня Тарасенко не раз пытается со мной поговорить, но я веду себя как партизан, выбрав тактику полного игнорирования, и с нетерпением жду вечера, чтобы снять проклятую повязку и наконец-то увидеть мир своими глазами.
В семь вечера появляется наш врачИгорь Юрьевич. Как назло, он снимает повязку Тарасенко и только после доходит до меня. Я же все это время кое-как сдерживаюсь, чтобы не устроить очередной скандал, вспомнив о своем работодателе.
Ну-с-с-с, Кристина Эдуардовна, теперь посмотрим, что у вас.
Повязка снята, и я кое-как, не без помощи специального раствора на ватном диске, разлепляю склеившиеся ресницы.
Жжения нет, тут же отчитываюсь доктору.
Отлично, теперь проверим само зрение на каждый глаз, кивает врач.
Спустя еще несколько минут, выдав мне рецепт капель для глаз и кое-какие лекарства от аллергии, он заключает:
Косметикой не советую пользоваться ещё минимум три дня, все лекарства принимать, на ночь ватные диски с раствором на глаза. Ну и обязательно показаться через три дня окулисту для контрольной проверки, и наведаться к аллергологу. Могу вас сразу на прием записать, в нашей клинике все специалисты есть.
Спасибо, уныло отвечаю я, рассматривая свои красные, как у вампира глаза в зеркальце, что успела достать из сумочки, и опухшее, словно у заправской алкоголички лицо, но я завтра домой в другой город уезжаю, там обязательно посещу врачей.
Опухоль уже завтра к вечеру спадет, но если нет, тогда сразу же, не мешкая, обращайтесь к врачу.
Доктор участливо пожимает мне руку на прощание и наконец-то отпускает меня на все четыре стороны.
Буду надеяться, вздыхаю я. Счет мне дадут на выходе?
Все ваши расходы уже покрыл господин Тарасенко.
Понятно.
Впрочем, этого и следовало ожидать.
Как только врач покидает палату, я вскакиваю с постели, вызываю такси и как метеор начинаю одеваться, пока Тарасенко занял ванную.
Ничего страшного, в гостинице приведу себя в порядок. Лишь бы поскорее сбежать отсюда, благо в сумочке есть большие черные очки, закрывающие добрую половину моего лица, и можно спрятать за ними опухшую мордашку.
На одевание у меня уходит ровно три минуты. Открыв дверь палаты, я уже намереваюсь сбежать, однако мне преграждают путь два амбала.
Прочь с дороги, со злостью цежу я.
Простите, Кристина Эдуардовна, но Евгений Николаевич просил его подождать, вежливо отвечает один из амбалов, не реагируя на мой грубый тон.
Это еще зачем? с удивлением спрашиваю, а сама уже роюсь в сумочке, чтобы найти звонящий телефон, и раздраженно бурчу: Я на такси опаздываю!
Затем, что мы поедем вместе, слышу голос Тарасенко. Обернувшись, не успеваю среагировать: он выхватывает телефон из моей руки, и отвечает на звонок:
Да, вызывали, но планы поменялись, не поедем. Сейчас оплатим неустойку.
Я открываю рот, чтобы возмутиться, и тянусь за телефоном. Тарасенко, не обращая внимания на моё возмущение, убирает его во внутренний карман серого пиджака и командует одному из охранников:
Федор, сбегай, оплати неустойку.
Какого хрена! Верни мой телефон сейчас же! злобно шиплю на весь коридор.
Он временно побудет у меня, бескомпромиссным тоном заявляет Тарасенко и, подхватив меня под руку, не давая возможности вырываться, выводит в коридор.
Ты совсем сбрендил?! Отпусти меня немедленно, раздраженно рычу, пытаясь вырваться из жесткого захвата.
Кристина, я с тобой пытался поговорить, но ты меня игнорировала. Значит, теперь я буду тебя игнорировать, спокойно отвечает этот изверг и продолжает переть меня, как на буксире, вдоль коридора. А второй амбал идет спереди, расчищая нам и так пустую дорогу.
Я пытаюсь сопротивляться, наступаю каблуками на ноги Тарасенко. Но этот гад, выругавшись сквозь зубы, подхватывает меня, перекидывает через плечо и заносит в лифт, как мешок картошки.
Ровно одно мгновение я нахожусь в шоке от действий этого психа, а затем с силой ударяю его кулаком по спине и возмущенно, уже не сбавляя тона, кричу:
Отпусти меня немедленно, ты с ума сошел, хочешь меня опозорить?
На что он лишь весело хмыкает:
Отпущу, если пообещаешь, что будешь вести себя благоразумно и позволишь довезти тебя до отеля. И думай быстрее, уже наш этаж.
Глотая злость, обиду и зарождающийся страх, я понимаю, что выхода нет. Лисовские, чтоб их черт побрал, не должны узнать, что я побывала в этой больнице, а тем более при таких обстоятельствах! А если устроить скандал, то до них наверняка дойдет этот инцидент. Набрав в легкие воздуха, бессильно выдыхаю:
Обещаю, что буду вести себя спокойно
пока мы не уберемся отсюда как можно дальше.
Тарасенко мгновенно ставит меня на ноги и даже помогает одернуть одежду. Я достаю очки из сумочки и быстро надеваю их. Спустя минуту мы чинно выходим из лифта.
Внутри все кипит от негодования, но на лице играет безмятежная улыбка, ровно до того момента, пока мы не садимся в машину.
Здесь можно уже не притворяться. Машина трогается с места, и я, прищурившись, с завистью смотрю на свежую физиономию мужчины. Глаза чистые, лицо не опухшее никаких последствий вчерашнего перцового заряда.
Р-р-р вот ведь гад везучий, а!
Тарасенко, кстати, с не меньшим интересом смотрит на меня. Вот только прочитать, какие именно эмоции он испытывает сейчас, я не могу. И потому, не выдержав давящей тишины, спрашиваю:
Что тебе от меня надо?
От тебя? приподнимает он бровь. Да настолько искренне это делает, словно и правда удивлен моему вопросу. Но я не собираюсь вестись на эту игру и продолжаю пристально смотреть в глаза своему врагу, ожидая ответа.
Через минуту нашей игры в гляделки первым сдается Тарасенко. И, растянув губы в грустной улыбке, ошарашивает меня:
От тебя, Кристина, мне нужна только ты сама. И ничего более.
А-ха-ха-ха, очень смешно! А теперь давай серьезно, угрюмо отвечаю я, старательно не замечая, как очень глубоко внутри что-то ёкает.
Скажи он это тринадцать лет назад, той влюбленной семнадцатилетней глупышкеи она бы от счастья прыгала до потолка, хлопая в ладоши. Жаль, что её больше не существует, а есть лишь тридцатилетняя циничная стерва, потрепанная жизнью.
Хотя нет не жаль. Совсем не жаль.
Я серьезно, Крис, вырывает меня Тарасенко из философских размышлений о становлении собственной личности. И как ни в чем не бывало начинает молоть какую-то чушь. С каждым его словом я начинаю подозревать, что задумал он что-то совсем нехорошее: Можешь думать что хочешь, но я теперь тебя никуда не отпущу, теперь мы вместе. Если хочешь свадьбусыграем, или просто распишемся. Кольцо я купить не успел, но мы можем сходить в любой ювелирный, выберешь сама. Дети насчет детей я пока не думал. Но если захочешь, то они обязательно будут, мальчик и девочка. Можно просто девочку, так даже лучшеменьше хлопот потом будет. И да, в России мы жить не будем: я в Испании месяц назад купил нам с тобой небольшой трехэтажный особнячок на побережьедесять комнат плюс бунгало для слуг. Район тихий, уютный. Есть частная школа. И кстати, там много наших живет. Скучно тебе не будет, пока я на работе. Я небольшой бизнес там открыл по продаже оружия. Не беспокойся, он улыбается и смотрит на меня кристально честным взглядом, всё абсолютно законно. Это охотничье оружие. Выдается строго по лицензии. Вообще-то это не основной мой заработок, есть еще кое-что. Поверь, на безбедное существование нам хватит.