Я шикнула, взмахнув рукой, потому что не хотела слушать объяснения охранника. Возможно, я и обижала его своим поведением, но мне было глубоко на это плевать.
Они мне не друзья, сквозь зубы процедила я.
Никто из них не был мне нужен. Я хотела, чтобы рядом со мной был только один человек. Но он уже ушел. Я знала, что Алистер уехал. Всех ихвсех этих фальшивых приятелей, которые даже не знали моего имени, работавшим здесь громилам приходилось принудительно разгонять. А тот единственный, который знал меня лучше всех, он просто ушел быстро и незаметно.
* * *
Полента с тунцом, яйцом пашот и соусом песто, четко и собранно вымолвила горничная, поставив перед моей матерью тарелку с основным блюдом на завтрак.
Мама критично окинула еду взглядом и, даже не подняв глаза на молодую девушку в униформе, строго спросила:
В этот раз ты не забыла предупредить повара о винном уксусе, Франческа? она поморщила носом. Терпеть его не могу.
Нет, синьора.
И тунец нарезан тонкими полосками, как я люблю?
Да, синьора.
Франческа была, как и всегда, чрезвычайно опрятна, аккуратна и сосредоточена. Она взглянула на каждого члена нашей ненормальной семьи, собравшейся за одним столом, и, получив молчаливый ответ от Гералда, что может быть свободна, отправилась обратно на кухню.
Моя матькак же меня бесила эта женщина! забыла, по всей видимости, что еще совсем недавно она и не знала о роскошной жизни в особняке с полдесятка прислуг, которые прибегают по первому зову, поскольку получают приличное жалование. Моя циничная и эгоистичная мать просто забыла о том, как нам было тяжело. Она забыла о том, что такое не доедать и не досыпать, быть «вторым сортом» для тех, кто богаче, у кого полно власти. Моя мать вычеркнула из своей крошечной памяти, что такое быть обычным человеком. Я ненавидела ее, да. В какой-то степени это она виновата в смерти моего отца: он бы не заболел и не умер, если бы не вечные капризы матери. Она всегда была чем-то недовольна. Она хотела избавиться от него. Считала его обузой. Но правда в том, что мой отецСерджио Орландо Риццобыл лучшим человеком, которого я знала. Он был настоящим и умел радоваться жизни. Он заставлял меня улыбаться, заставлял меня смеяться неудачам в лицо и смотреть страхам в глаза. Папа всегда был на моей стороне, что бы ни случалось. И пока он был со мной, я знала, что не пропаду. А теперь Теперь мне так его не хватает! Не хватает его заботы, его любви, его отцовской опеки и его крепких искренних объятий.
Я ненавижу свою мать, да, потому что она отобрала у меня папу. Он ее до безумия любил, а она лишь вытирала об него ноги, словно о коврик. Мама прожила нелегкую жизнь, я была тому свидетелем, но сейчас она делала вид, будто росла аристократкой, и слуги в этом домелишь роботы, запрограммированные для выполнения ее прихотей.
Мне было стыдно перед Алистером за то, что он изо дня в день был свидетелем маминого поведения. Она ему, наверное, необыкновенно осточертела, но он молчал ради своего отца. Гералд и вправду был самоотверженно влюблен в свою новую жену. Я была бы рада, если бы они покончили с этим дурацким браком, и нас с Алистером больше никто бы не принимал за брата и сестру.
Шеридан-младший смерил глазами маму, положив в рот вилку с наколотым на нее кусочком сыра. Да, мне было ужасно стыдно. Я представляю, о чем он думал. И хоть позавчера вечером Алистер сбежал, разрушив планы около сорока подростков на шикарную ночь, мне было не все равно на него и на его мысли. Он избегал на меня смотреть. И ночевал-то он здесь только потому, что его отец настоял на семейном завтраке. Скорей бы все закончилось!..
Наконец, Гералд заговорил, первым разрезав гнетущую тишину.
Хорошо, что мы собрались все вместе, заметил он, ободряюще улыбнувшись единственному сыну.
Он отпил залпом полстакана апельсинового стакана, и одна из горничных в эту же минуту поспешила возместить потерю.
Расскажи, как твои дела, сынок? отставив вилку и нож, хозяин дома приготовился слушать.
Однако Алистер не спешил ничего говорить. Он по-прежнему не поднимал глаз ни на кого из присутствующих и молча доедал свой завтрак. Я чувствовала себя растерянной, в чем-то виноватой. Гералд многозначительно прокашлялся, не отводя напряженного взора от сына. Он смотрел исподлобья; его темные брови были вскинуты.
Алистер? все еще пытался быть любезным Шеридан-старший.
О чем ты хочешь знать, папа? вспыльчиво ответил Алистер, уронив вилку на тарелку и схватив чашку с блюдца.
Белоснежная скатерть покрылась несколькими свежими каплями крепкого эспрессо. Когда Франческа подалась вперед, чтобы приложить к пятнам салфетку, Гералд жестом руки остановил ее, а затем вновь посмотрел на своего взрослого ребенка. Ребенка, который больше в нем не нуждался и не спрашивал его советов. Наверное, именно это злило и выводило из себя Шеридана-старшего.
Я хочу знать, все ли в порядке начал он, но Алистер быстро его перебил:
Все отлично. Я, как и прежде, работаю генеральным директором в «BL». Ремонт в квартире, которую я снял, продолжается, пока все идет по плану. Мы с Лукасом еще не решили, кто из нас полетит в Нью-Йорк подписывать контракт. Но у него семья, и, скорее всего, эта участь выпадет мне. Этого достаточно? закончил Алистер свой едкий монолог.
Нью-Йорк? Он улетит в Америку? Надолго? Я не переживу разлуку с ним. Он может и дальше презирать меня, но здесь, в Риме. Я могу достучаться до него здесь, но не там. Для Алистера я всего-навсего глупая школьница, беззаветно в него влюбленная. Однако я в своем возрасте прекрасно понимаю, что долгие командировки ничем хорошим не кончаются.
Я сглотнула, постаравшись не выдать своего отчаяния. Гералд тем временем собрался было парировать сыну, но тут вмешалась моя мать.
Блэнкеншип. Ты все еще работаешь на Блэнкеншипа, усмехнулась она, посмотрев в окно, откуда открывался впечатляющий вид на фонтан.
Сводный братец громко опустил чашку на блюдце, и, я клянусь, что слышала, как заскрежетали от злости его зубы. Я целиком и полностью понимала его.
Впрочем, как и мой отец. Он работает на компанию, принадлежащую отцу Лукаса и отцам друзей Лукаса, проговорил Алистер отчетливо, слегка наклонившись, чтобы его мачеха уловила каждое чертово слово.
На агрессию своего пасынка мама ухмыльнулась, только и всего. Похоже, ее забавлял этот раздор.
Да, но твой отец купил виноградники на юге, и поэтому разбогател. У него есть свое дело, обманчиво ласково и приветливо говорила она. У него есть серьезный, успешный, развивающийся и очень прибыльный бизнес, кажется, мама буквально выталкивала из горла эпитеты, восхваляя богатого муженька. Я надеюсь, никто не забыл, чья это была идея
Моя мать, будто засмущалась и потупила глаза. Вытерев рот и бросив салфетку на стол, Алистер резко поднялся. Металлические ножки стула скрипнули об пол. Мама выдержала разъяренный взгляд пасынка с завидной уверенностью в себе. Ее спина оставалась идеально ровной, а плечивыпрямленными. Она вскинула подбородок выше, словно бросая Алистеру вызов. Я была ошеломлена и ничего не могла сказать. Я даже не решалась раскрыть рот, следя за безмолвным столкновением двоих членов объединенной семьи. Я буквально могла чувствовать, как электризуется воздух вокруг нас.
Алистер, предостерегающе произнес Гералд.
Ничего не изменилось.
Алистер! вскрикнул он.
Шеридан-младший повиновался и широкими шагами покинул кухню. Когда через пару долгих, очень долгих мгновений встала из-за стола я, мать меня одернула.
Куда это ты собралась? Сядь на место.
Я обратила на нее взор, но не стала подчиняться. Тогда Гералд адресовал мне недружелюбный тон:
Слушайся свою мать.
Последний раз я слушалась ее, когда мне было десять. С тех пор у меня выросла грудь и начались месячные, бесстрашно заявила я высокомерному идиоту.
А, когда повернулась, чтобы наконец уйти, за спиной послышалось шокированное аханье матери и грозная брань Гералда Шеридана.
Глава 7
Джоселин
Хорошо, что я всегда оставляла рюкзак в холле, прежде чем начать есть свой завтрак. Вообще-то я предпочитала начинать свой день в какой-нибудь стариной римской забегаловкеэто все равно было лучше компании моей матери. О Господи Стоило послушать радиоведущего, который предупреждал вчерашним вечером о сегодняшней ужасной жаре с самого утра. И его слова не были пустым трепом. Выбежав на улицу, я захотела снять с себя все. И это, могу поспорить, не помогло бы мне. Я посмотрела в сторону гаража, из которого неторопливо выезжал крупный и роскошный кроссовер Алистера. Сжав лямку рюкзака, я бойко зашагала вперед, готовая практически ко всему. Владелец машины, в которую я запрыгнула на ходу, в одно мгновение помертвел и побледнел от страха. Алистер совсем не ожидал, что неукротимая сводная сестра пойдет на такой отчаянный поступок. Тревога в его глазах быстро исчезла, и я так не сумела понять, перепугался ли Алистер от неожиданности, или боялся за меня.