Продолжил:
Я даже рад. Честно Рад, что ты не такая. Это правильно.
Криво усмехнулась. Опустила взор.
Ну, ладно Что? Пошли к ребятам? продолжил Золотарев.
Несмело кивнула головой.
Ага, вдруг рассмеялся. Сейчас только давай немного пройдемся Успокоюсь, и снова пристыженный смех.
Не сдержаласьулыбнулась я, заливаясь еще сильней краской позора.
* * *
Немного «прочесать» линию берега, сражаясь то с зыбким песком, то крупной галькой, валунамии вернуться обратно. К костру. Одеться.
Почти никого еще не было. Только Золотарев Старший со своей «девушкой» да Димон.
Ну что, накупались? ироническое Игоря. Кому что налить? Вино, водка, коньяк?
Цыкнул Ваня, задумавшись на миг:
Да водку давай.
О-о! Че так всё плохо? ехидный смех брата.
Да-а скривился, протянув, нормально. Запивон там еще остался?
Ну да если твоя красавица весь не выпила, то должен быть.
Да было там еще, обижено, поспешно отозвалась я.
Да я шучу, подмигнул мне Именинник. Расслабься.
Колкие мгновения тишины. Присела на бревно, неподалеку от Димы.
Ваня жена корточки около брата.
О, слушай, пошли отойдем, внезапно обронил Игорь Ивану.
Зачем? удивленное.
Пошли Дело есть.
Поддается шаги прочь.
Да только тишь да легкий ветер сыграли не им на руку
Че, не на ту поставил? ржет, доносится Старшего.
Да иди ты! тихо. Скривился, сплюнул на землю Ваня. Просто она нормальная.
Ага-ага. Нормальная, ехидное брата. Иди лучше ты, вон, смотрю украдкойкивнул головой куда-то в темноту. К Лехиной, когда те закончат. А вообще, та и бутерброды любит, если что. Это, конечно, если ты против такого не выступаешь.
Нервно цыкнул «Младший», взор на меня (живо отвернулась я, состроила непринужденный вид).
Иди, говорю, вкрадчиво, не унимается «Именинник». А то так и уедешь голодный. Говорил тебе, бросай эту динамщицу. Нет же: «даст», «даст»! коверкает интонацией слова. Дала? Идиота кусок. Такой же, как и эта дура: ни себе, ни людям. Иди. А я пока отвлеку, чтоб соплей не напустила.
Шорох. Оборачиваюсь.
Нет моего уже «Ванечки». И след простыл.
Зато «заботливый» братец его идет, чешет. Лыба до ушей:
Чего грустим, чего не пьем? А ну, народ, плесните мне и девушке.
* * *
Полчаса, а может, чуть большевернулись. И остальные. И эти все трое. Счастливые. Улыбаются.
И вправду, чего грустить-то? Море, пляж, ночь. Сплошная романтика! Да еще и праздник!
Присел рядом, обнял за плечи.
Слышь, Сладкая, вдруг отозвался Игорь к «ударнице труда» сквозь смех. Я вот что подумал А чего ты мне свой номер не даешь? Или у вас с Лехой всё серьезно?
П-ф-ф! едкое; захохотала барышня. На*** вы мне дома нужны? Это тут я с вами расслабляюсь. А тамя другая.
Какая? язвительное кого-то из парней.
Приличная, паясничая, исковеркала слово. У меня так-то и жених есть.
И работа престижная, гоготнул уже кто-то иной.
Ну да, удивленное. Вдруг ядовитый ее смех:И, судя по тому, как ты одеваешься, куда больше твоего зарабатываю.
Ну так, не уступает собеседник. С такими-то навыками!
Ты не охр*нел? злобное девушки. Резвый шаг ее ближе к нахалу.
Да общения, общения, колкая ухмылка, выставив руки перед собой, прикрываясь. А ты про что подумала?
Я тебе сейчас как подумаюзубы вываляться на песок!
Ты ему лучше на морской узел кое-что завяжи! На память о теплых деньках!
Дружный хохот.
Ты как тут? вдруг приблизился ко мне вплотную Иван, шепнул на ухо. Нежная, добрая улыбка так и не сходит с его уст. Тех самых, что только что наверняка ласкали эту «правильную девушку».
Заботливый, радетельный вид.
Всё, как всегда. Как все эти дни со мною.
Мерзость.
«А то ты лучше», язвительно сердце.
«А на что ж вы, мадам, еще надеялись? Не на «любоф» же до гроба?»кислотно-саркастическое рассудка.
А я еще и на Федьку сетовала
Ты где был? сдержанное, тихое. Играя наивность.
Да, скривился, заливаясь уже какой-то другой, странной улыбкой. Отвел очи в сторону на миг. Этих искал, кивнул на Сладкую. Лехатот еще дурак. Вот Игорь и стал переживать, как бы тот чего не учудил, нигде не вляпался.
А чего сам он не пошел?
Ну же! Ври мне! ВРИ! Мне это даже уже нравится. Как мазохистжду ударов садиста.
Давай! Я же ДУРАя ЗАСЛУЖИВАЮ всю эту ЛАПШУ!
А еще чуть не переспала с тобой, к*злина ты мерзкая!
Скривился, смолчал.
Серега, курить есть че? вдруг повернулся, крикнул одному из товарищей откровенно игнорируя меня.
Ваня! требовательно.
А? живо обернулся. Я сейчас! Сигарету только возьму!
Живо отстранился, спохватился с места.
К молодому человеку, что уже протянул пачку. Привычные действияи прикурил.
Резво, с вызовом встаю. Шаги к своему «Кавалеру».
Мне плохо, требовательно. Проведешь?
Хотя я уже готова ко всему. Даже если сейчас же и пошлешь меня открыто.
Уже увидела Всего тебя увидела настоящего.
А Чего так? нахмурился. Пристальный взгляд в лицо.
Невольно отворачиваюсь, бурчу себе под нос:
Не знаю. Устала, наверно.
Ну ладно, твердое. Забегал взор по сторонам.
Но миги подчинился. Взял меня за руку. Разворот.
Э-э, вы это куда? Игоря.
Да проведу ее, сдержанное Золотарева Младшего.
Че, уже? многозначительное, замигав бровями.
Сгримасничал Иван, пожал плечами.
Ну ладно. Если чтовозвращайся. Ждем, продолжил Старший, не дождавшись ответа.
Ага.
Ну или до утра, обронил кто-то из парней.
Не, до утра он уже точно не сможет, захохотал вдруг ехидно Алексей но, но получив полный гнева взгляд моего «благоверного», тотчас осекся. Давайте. Не шалите там тихое, добавил.
* * *
Обнимал. Обнимал вот только теперь просто за плечи. Ни ласки, ни комплиментов, ни нежности. Друзья. Пионерское расстояние.
Ну что ж спасибо за благородство, Тезка. Хоть в этомчестность.
От всей души признательна.
Ну ладно созвонимся еще как-нибудь, да?
Да, лгу, как и он, в глаза.
Разворотзашла в номер. Захлопнула дверь, даже не дав что-то досказать, что намеревался. Незачем.
Ванито Вани. Но оба не дуракивовремя всё поняли: буквально сразу шорох, шагии покорно ушел прочь.
Покорно, али поспешнопродолжать дальше свой «правильный» пир.
Не срослось ни месть, ни отношения,
ни просто курортный роман, «нелепая, слепая, бесперспективная сказка».
Глава 8. Послевкусие
* * *
Больно. Гадко. Жутко. Невыносимо
и не от того, что обманывал, играл всё это время со мной Золотарёв; и даже не потому, что уехал, не попрощавшись. Отнюдь нетплевать. И не из-за температуры высокой, рвоты или ломоты в теле умираю: с ними уже сражаются врученные заботливым врачом лекарства.
Предательство. Невыносимо из-за осознания предательства Моего предательства Федьки.
Я. Я! Пусть и не Его Пусть не нужна и никогда не буду надобна! Я не имела права.
Как? Как я могла так поступить? КАК?
И что теперь? Шлюха? Шлюха. Не лучше той, «Сладкой». Шлюха. И по делам мне.
По делам.
Заслужила.
* * *
Выпала из реальности на несколько суток. А едва наскребла силы оторвать голову от подушки, выбраться из-под одеялакак уже и срок подоспел.
А потому полуживой труп (не без помощи уборщицы) собрал свой чемодани добрался до заветного автобуса.
Молила молила Господа сжалиться надо мной: и если не явить родной дом, то поскорее забрать к себе
Километры за километрами, одни населенные пункты сменяют другие
Казалось, этот путь бесконечный. Круги круги ада, уготовленные нарочно для покаявшегося грешника. Который, только если всё выдержит, то получит благодать. Получит прощение если не от самой себя, то хоть от
Вдох-выдох И вновь закрываются веки.
Устала от всего устала. А еще большеот мыслей. А потому опять провалиться в сон.
Так или иначе когда-то всему этому придет конец. В какой-нибудь форме, но придет.