Отличная идея! встаю со стула и, застав женщину врасплох, крепко обнимаю ее. Спасибо, Эдди. Твоя поддержка для меня много значит.
Эдди почти одного роста со мной и одной комплекции: у нас обеих узкие плечи и нереально огромные бёдра. Но у нее нормальная грудь, а не сплющенная, как у меня. Если для сорокапятилетней женщины она выглядит адекватно, то моя задница и бёдра того же размера, должно быть, наводят на мысли о том, что меня укусил в них рой ос. Заметив, что я поникла, Эдди обнимает меня в ответ, по-матерински прижимая к себе.
Я беру блюдо с упакованной в фольгу едой и иду в дом по соседству с нашим.
Меган, мать Ханны, впускает меня и громко кричит дочери, чтобы та спустилась, а затем предлагает пройти в кухню, заметив в моих руках блюдо.
Как дела, Скарлетт? спрашивает женщина, доставая тарелки из навесного шкафа, пока я ставлю блюдо на стол и облокачиваюсь на него ладонью.
Спасибо, нормально, отвечаю, услышав лёгкие шаги Ханны.
Скар, что там у тебя?
Подруга подходит к столу и кивает, взглядом указывая на тарелку. Ее зелено-карие глаза расширяются в ожидании ответа, а длинные волосы цвета светлого ореха выглядят растрепанными.
Эдди приготовила кесадилью и отправила сюда, чтобы ты спасла меня от приступа обжорства.
О, это я могу! Сто лет не ела нормальной еды! заявляет Ханна, устраиваясь на высоком барном стуле.
Имей совесть, дочь, притворно стонет Меган, Скарлетт решит, что я морю вас голодом.
Извини, мам, но это так. Твоя еда и рядом не стояла с тем, что готовит ее тетя! Спроси ее, Скар, может ли Эдди удочерить меня?
Мы дружно смеемся. Ханна невероятно прожорливая и ест не меньше моего, что абсолютно не вяжется с ее угловатой стройной фигурой. Довольно скромная для шестнадцатилетней девушки грудь является объектом недовольства своей хозяйки, которая не устает говорить о том, насколько несправедлива к ней генетика. Но я бы не стала переживать на ее месте, особенно в том, что касается наследственности. В свои сорок четыре ее мать Меган выглядит потрясающе: прекрасная фигура, ухоженные кожа и волосы насыщенного кофейного оттенка. Я бы вообще не стала ни о чем переживать на месте Ханны с ее-то весом
Меган, прихватив стакан воды, оставляет нас одних в кухне, и Ханна совсем не удивляет меня тем, что начинает говорить о предстоящей вечеринке в доме Маккарти. Начиная с девятого класса, это будет четвертая по счету тусовка, которую Уилл Маккарти лучший друг Логана, устраивает для старшеклассников в начале учебного года.
Кэти сказала, что Диана с Уиллом снова поссорились, Ханна смешно двигает бровями, вытирая салфеткой жирные от масла губы. Хоть бы они совсем расстались!
Ханна, неужели ты никогда не отступишься? я улыбаюсь и качаю головой.
Ханна давно и безнадежно влюблена в Уилла. В этом мы с ней тоже похожи. И угораздило же нас запасть на самых популярных парней школы. С другой стороны, на кого еще, если не на них?
Ни за что! воинственно отвечает она. Как сказал один француз не помню, как его звали Мир принадлежит оптимистам!
Звучит как девиз законченной сталкерши.
Согласен с тобой, Хрюшка, раздается голос за моей спиной, от которого у меня тут же начинается изжога.
Я оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с его обладателем. Заметив, в каком виде он заявился сюда, я забываю, что хотела послать его. На парне лишь серые боксеры, которые обтягивают его настолько, что мне приходится нервно сглотнуть, когда я прикидываю размеры того, что находится под бельем Эйдена.
Чёрт возьми, не смотри на него!
Эйден Мерфи первоклассный мудак и неотъемлемая часть моего общения с Ханной. Он ее старший брат и мой одноклассник, и ради подруги мне приходится мириться с нашим соседством. Но сейчас вид его почти обнаженного идеально сложенного тела заставляет забыть о том, что он доставал меня предыдущие десять лет моей жизни. Все выглядит так, что я бесстыже пялюсь на него, но ничего не могу с этим поделать. Да, он мудак, но невероятно привлекательный.
Судя по заспанному лицу и растрепанной тёмной шевелюре, он только что проснулся. Наверно, снова зависал где-то до утра. Живут же люди!
Твою мать, Эйден! кричит Ханна, обернувшись. Мы тут едим, вообще-то! Немедленно иди и прикройся! Меня сейчас стошнит от этого зрелища!
Эйден хрипло смеётся и подходит к холодильнику, игнорируя просьбу сестры, достает кувшин с домашним лимонадом и начинает жадно пить. Мой взгляд прикован к его шее. Не знаю, что в этом такого, но меня увлекает, как методично двигается кадык парня. Это прикольно.
Ты пялишься на меня, Брукс, говорит он, опустошив кувшин наполовину и вернув его на полку в холодильник.
Это гримаса отвращения, ясно тебе? заявляю ему, указывая пальцем на свое лицо.
Ты лжешь, Хрюшка. Просто скажи, что хочешь меня?
Ханна с набитым ртом яростно фыркает, а я качаю головой.
Так и быть, можешь помечтать об этом, говорю ему.
Эйден безотрывно смотрит на меня и несколько раз играет грудными мышцами. Его губы растягиваются в улыбке. Мне тоже становится смешно, настолько глупо он выглядит, делая это.
Ты ещё здесь? с набитым ртом бормочет Ханна.
Что вы там едите? Оставьте мне, просит он, удаляясь из кухни.
Обойдешься! дуэтом произносим мы с подругой.
Эйден застывает в пороге и оборачивается:
Если не оставите, я вернусь сюда голым, угрожает он, обещаю.
Фу, извращенец! морщится его сестра, отодвигая тарелку. Ты мне весь аппетит испортил, придурок!
Правда? спрашивает он и переводит взгляд на меня. Ну и супер. А что на счёт тебя, Брукс?
Я несколько раз моргаю, представляя этого типа вообще без всего, на ощупь тянусь за новым куском кесадильи и при этом говорю:
Я согласна с Ханной, ты просто отвратителен, Мерфи.
Глава 2
Сегодня двадцать пятое августа. Вес прежний. Обхват бедер тоже. И это просто бесит! Вчера утром я устроила пробежку (между прочим, чуть не умерла, когда ползла обратно) и весь день ела только правильную еду Да, один день это слишком мало для того, чтобы стал заметен результат. Но, почему-то, когда я ем, то могу за сутки набрать вес, а как расстаться с ним Это просто несправедливо! Но я полна решимости. Завтра только первый учебный день, а я уже на пути к своей цели стать новой Скарлетт Брукс.
Защелкнув кнопку на дневнике, я убираю его на прикроватную тумбу, и, оставив Джинджер досыпать в одиночестве, отправляюсь на пробежку. На мне черные леггинсы и длинная серая футболка, обхваченная беговым поясом, в который я убрала телефон.
Мне нравится Аврора. Наш район одноэтажной застройки в пригороде Чикаго с идеальными лужайками и аккуратными почтовыми ящиками довольно комфортный и безопасный. Последнее я ощущаю очень четко особенно вечерами, потому что несмотря на то, что была ребёнком, прекрасно помню свою жизнь в одном из самых неспокойных кварталов к югу от Сити. Мама вела довольно хипповый образ жизни. В нашей маленькой квартире всегда было шумно и накурено. У нее были забавные друзья. В ушах до сих пор стоит шум их мотоциклов, смеха и перебранок. Мама не была наседкой, и мы никогда не проводили время в компании других молодых матерей и моих ровесников. Не помню, чтобы я страдала от этого. Возможно, я просто не знала, что бывает другая жизнь и другое детство. А, что до мамы Она знала, чего хочет от жизни и пользовалась этим на всю катушку. Наверное. А все, чего хочу от жизни я лишь задницу поменьше. Эй, Вселенная, ведь это такие пустяки для тебя!
На углу у краснокирпичного здания Баптистской церкви я даю обратный ход, стараясь не смотреть на сандвичу на противоположной стороне улицы. В любом случае, у меня нет денег.
Так-то ты веришь в свои силы, Скарлетт Брукс!
Я пробовала бегать в прошлом году, но быстро сдулась, уже на второй день. А сегодня выходит неплохо. Главное, чтобы мистер Валентайн, который живёт в начале нашей улицы, держал свою псину на привязи. Ведь именно из-за нее я рассталась с мыслью о пробежке в прошлом году.
Точно! Мне совершенно необходим баллончик, отпугивающий собак, а также сектантов и серийных маньяков.
Двадцать минут спустя я скорее иду, чем бегу, направляясь в сторону дома. В боку печет, подмышки, как и спина футболки, обзавелись пятнами пота, и мне хочется просто лечь на ступенях у дома мистера Валентайна и больше никогда не вставать. Не радует даже плейлист, который я так старательно составляла позавчера. Официально заявляю: «Я ненавижу бегать!» Но все бы ничего, если бы не Эйден Мерфи. Он медленно едет за рулём своей колымаги и последние три минуты занят тем, что раздражает тупыми попытками завязать разговор.