Про лечь спать пораньше и выспаться уже молчу.
У-у-у,обиженно мычит она.Скучно! Я поиграть хотела. Там наверняка Настя с Никой вышли уже. На самокатах! А можно ты завтра постираешь?
И кушать тоже завтра будем? Так-то мы еще не ужинали.
Вырастунайму себе повара! Пусть он готовит все,фыркает уверенно.И мне, и тебе.
Мы как раз подходим к воротам, и я краем глаза вижу, как Денис возится у задней пассажирской двери. Крепит к сиденью бустер.
В голове тут же мелькает мысль, что разница в возрасте между Алисой и его сыном не так уж велика.
Интересно, он уже был женат в последнюю нашу встречу? Или встретился с ней после?
Мы на такси?оборачивается на меня Алиса, когда понимает, что я веду ее к машине.
На ее голос реагирует и Денис, выпрямляясь и сканируя взглядом малышку.
В какой-то момент мне становится страшно, что он догадается.
Узнает!
Поймет, что Алисаэто его ребенок.
Мне хочется спрятать ее. Закрыть собой. Хоть я и понимаю, что это абсурд и всего лишь мои переживания.
Только сердце в груди колотится как сумасшедшее и руки потеют от волнения, мешая думать связно.
Воронцов ничего не знает про дочь. Да и никто не в курсе, от кого я ее родила. Так уж получилось, что раскрывать имя отца было некому. Никто из моего окружения, с кем я тогда общалась, не был знаком с Денисом.
Нет. Это мой знакомый. Дядя Де Эдуард,поправляю сама себя.Он подвезет нас до дома.
Во взгляде Воронцова все же мелькает удивление. Или растерянность. Словно на месте Алисы он ожидал увидеть кого-то другого.
Ура! На машине мы быстрее доедем до дома, и у тебя останется больше времени, чтобы приготовить ужин. А значит, мы успеем пойти погулять!тут же делает она вывод, с надеждой глядя в мою сторону.Ты же сама сказала, что главноеэто ужин. Ну ма-ам, ну пожалуйста! Настя обещала мне дать покататься на ее самокате.
Алиса, не сегодня. Я же уже объяснила, зай?!
Дочь обиженно сопит и отворачивается. Молчит, пока Денис помогает ей пристегнуться. А я со стороны с трепетом отмечаю, как сильно они похожи. Особенно вот так, когда рядом и можно сравнить.
В груди щемит от тоски, и становится трудно дышать.
Все в порядке?интересуется он, когда с ремнем безопасности покончено.
Да, спасибо.
Я так понял, у вас проблема с ужином? Может быть, заедем в кафе? В пиццерию? Перекусим чего-нибудь?предлагает он, стоя в шаге от меня.
Так близко, что можно дотянуться рукой. Как запретный плод. Повзрослевший, красивый, уверенный в себе. С бешеной мужской энергетикой.
Я даже слышу дурманящий запах его парфюма с тонкими морскими нотами.
И понимаю, что долго так не выдержу.
Это тяжело.
Это больно.
Это невыносимо.
Мне нужно ограничить с ним общение до максимума, а не соглашаться на совместный ужин.
Я не ужинаю с чужими мужчинами,бросаю прежде, чем сесть в машину. И добавляю совсем уж ненужную фразу:Меня ждут дома.
Глава 6
Мы возвращаемся домой уже в девятом часу. В квартире тихо, свет не горит. Это значит, что Артема до сих пор нет.
В другой раз я бы не волновалась, списав на работу, клиентов, дела. Да на что угодно. Но сегодня внутри неспокойно.
Он должен был забрать Алису из сада, а в итоге не отвечает даже на телефонные звонки. И вообще находится неизвестно где.
Это заставляет переживать.
Я на всякий случай обхожу все комнаты, кухню, лоджию, хоть и понимаю, что зря теряю время. Артема дома нет.
Обычно он редко задерживается, возвращаясь домой вовремя. Бывают исключения. Но они скорее редкость, чем норма.
Я переодеваюсь в домашнюю одежду сама, переодеваю дочь и иду на кухню. На какое-то ресторанное блюдо у меня нет сил, а нужно вкусно, быстро и полезно.
Бросаю в небольшой казан куриное филе, овощи, приправы. Добавляю пару столовых ложек оливкового масла.
На гарнир ставлю вариться булгур в мультиварке.
В перерывах успеваю закинуть грязное белье в стиральную машинку и даже искупать дочь. И все равно не могу успокоиться, проверяя телефон каждые десять минут.
К моменту, когда ужин оказывается готов, я все же не выдерживаю и набираю Марину. Возможно, она в курсе, где может быть Артем в такое время.
Он уехал раньше меня из офиса. Я уходила последняя, закрывала дверь,тянет сочувственно в трубку коллега.
Возможно, она знает чуть больше, чем говорит, но вряд ли я добьюсь от нее какой-либо еще информации. Ей не нужны проблемы на рабочем месте, она не лезет в чужие дела. Тем более на фоне того, что не так давно одну из девочек Артем уволил как раз за непомерно длинный язык.
Понятно. Спасибо, Марин. Извини, что потревожила.
Я скидываю звонок и еще несколько минут гипнотизирую трубку телефона, не зная, что делать дальше.
Бить тревогу или подождать до ночи?
Возможно, Артем выехал на объект к клиенту, а телефон забыл в офисе. И я просто зря себя накручиваю.
За ужином Алиса рассказывает, как прошел ее день. Она сметает с тарелки все, а я не могу затолкать в себя даже половину.
Потому что слишком много впечатлений за этот день. И я не успела все это переварить.
А еще Воронцов, как назло, не хочет уходить из моих мыслей. Я не могу забыть его ни на секунду, видя теперь в каждой улыбке дочери, в каждом взмахе ресниц или повороте головы. Они очень похожи. Слишком, чтобы этого не заметить.
Спустя еще час я укладываю Алису спать. Иду в зал, раскладываю гладильную доску и проникаюсь монотонной работой.
Я не могу отвлечься и думать о чем-то другом, то и дело возвращаюсь мыслями к Денису. Как он жил все эти годы? Где? Кто его жена? Руки так и тянутся открыть социальную сеть и вбить в поисковике его имя. Наверняка ведь найду что-нибудь. В наш век интернета только ленивый не выкладывает в сеть свои фото и фото своей семьи. Бью себя по рукам, чтобы действительно не сделать этого.
А еще мучает главный вопрос: что будет, когда Воронцов узнает про Алису?
В груди давит обида за все то, с чем мне пришлось столкнуться благодаря ему. Через какие трудности пройти. И, увы, когда он так был нужен, рядом находился совсем другой мужчина.
Я сглатываю колючий ком, отмахиваясь от ненужных дум. Наши пути давно разошлись. Он женат, я тоже живу в гражданском браке. Так что стоит забыть о нем и не фантазировать о всяких глупостях.
Когда за окном уже темнеет, я слышу звук проворачиваемого ключа в замочной скважине входной двери. На часах почти одиннадцать вечера.
Не спишь?заглядывает в комнату Артем.
Я замираю на месте, не веря услышанному. От него ощущается тонкий шлейф женских духов, тянущийся еще с лестничной площадки. Я вдыхаю снова и снова, пытаясь убедиться, что мне не показалось.
В груди из тлеющего уголька в один момент разгорается настоящее пламя. Пока я мучилась неведением, искала его, переживала о том, чтобы с ним ничего не случилось, он, похоже, неплохо проводил время.
Как видишь,стараюсь держать себя в руках.
Медленно опускаю утюг на подставку и тщательно складываю проглаженную простыню в небольшой прямоугольник. Разглаживаю углы.
А что у нас на ужин?интересуется он как ни в чем не бывало.
А тебя не покормили?растягиваю губы в саркастической улыбке.
Обхожу гладильную доску. Иду ему навстречу и останавливаюсь в шаге от Артема. Он еще не улавливает моего настроения, но интуитивно следит за каждым движением.
А должны были?спрашивает серьезно, глядя на меня в упор.
Я знаю, что Артем не ангел, я знакома с его отрицательными качествами и в свое время смирилась с его недостатками. У меня не было выбора, а единственным, кто протянул мне руку помощи, был он.
Я научилась закрывать глаза на многое, приняла его таким, какой он есть, но сегодня дело касалось ребенка. Моей дочери! А он, судя по испачканному губной помадой воротнику, просто забыл!
Пора бы уже,выплевываю ему в лицо.
Меня трясет. Все недовольство, обиды, претензии, годами копившиеся внутри, внезапно находят выход. Я вдруг понимаю, что все это время жила как с закрытыми глазами: все слышала, все понимала, но отказывалась взглянуть правде в лицо. Уверяла себя, что это не главное. Что в жизни есть вещи поважнее постели. Что все так живут и это нормально.
Не нормально!