В класс заходить не хотелось, однако пришлось сделать это. В коридоре меня заметила Атом, отругала и велела идти на урок.
Я открыла дверь и, извинившись, села на свое место. Ольга Владимировна не стала мне ничего говорить, просто кивнула. Наверное, решила, что я задержалась случайно.
Литература прошла относительно спокойно. Я чувствовала на себе недобрые взгляды и слышала шепотки, которые классная руководительница то и дело пресекала. Я знала, что одноклассники смотрят на меня и обсуждают. Было больно, что девочки, с которыми я подружилась, так легко отказались от меня, но я была благодарна Диларе, что она нашла в себе силы что-то мне объяснить.
Пару раз мне в спину прилетали бумажные шарикикто-то плевался мне ими в спину. Правда, один раз шарик прилетел не в меня, а в дружка Барсова, который сидел рядом с Диларой. В того самого, с короткой стрижкой и с хулиганским выражением лица.
Охренел? на весь класс злобно осведомился он, повернувшись назад. Я тебе сейчас эту бумажку в задницу засуну!
Костров, что за лексикон?! возмутилась классная руководительница. Немедленно отвернись! Еще раз услышуу тебя будут проблемы.
Это у них будут проблемы, если еще раз в меня чем-то кинут, пообещал друг Барсова. Больше в меня никто шариками не пулялся. Видимо, испугались, что снова попадут в Кострова.
В конце урока мне пришла записка.
«Ты от нас не убежишь», было написано в ней.
Я оглянулась и увидела, как подружки Малиновский нагло ухмыляются, и демонстративно разорвала бумажку на части. Их улыбочки померкли.
Бойкот продолжался весь учебный день. Меня продолжали не замечать, при этом шепотом обсуждая. Подружки Малиновской больше не искали меняДилара была права. Они боялись открывать боевые действия там, где были камеры и свидетели. Такие трусливые мрази, как они, привыкли нападать, оставаясь с жертвой наедине.
Последним уроком было обществознание. Весь класс стоял под дверью кабинета, но после звонка учитель так и не появился.
Давайте свалим? предложила Малиновская скучающим тоном. Все равно скукота.
Кому это общество тупое нужно? подхватила ее подружка подхалимским тоном. Я хотела сказать, что мнея сдаю экзамен по обществознанию. Да, думаю, не только я одна. Но народ промолчал.
Так, уходим! заявила Малиновская. Какого фига мы этого старого чмошника ждать должны?
Ее поддержали подружки и несколько пацановиз тех, кому не нравилось учиться.
Нас накажут, если уйдем, нахмурилась староста. Помните, как в прошлом году было?
Камон, вам это надо? Ну сидите, если хотите, пожала плечами Лика. А мы пойдем на крышу тусоваться. Если чмошник придетнапишете, ясно? Народ, кто с нами?
Закинув на плечо сумку, Малиновская с видом королевы первой направилась в сторону лестницы. За ней потянулось большая часть класса. На крышу подниматься не разрешалось, но у Малиновской откуда-то были дубликаты ключей, поэтому она время от времени тайно туда проникала.
Человек десять осталось стоять у кабинетав том числе староста и девчонки, с которыми раньше я хорошо общалась. Странно это словораньше. Еще вчера мы весело болтали и переписывались, а сегодня они меня сторонились, как прокаженную. Только Дилара время от времени испуганно на меня смотрела. Ей было стыдно и страшно одновременно.
Историк, который вел общество, так и не пришел. Наташа ходила в учительскую, и там завуч смогла дозвониться до негооказывается, историк попал в аварию по дороге в школу. Слава богу, с ним все было хорошо, но у него не сразу получилось связаться с руководством.
Мы отправились по домам. А завуч даже не заподозрила, что большая половина класса ушла на крышу.
Забрав из шкафчика одежду, я вышла на улицу. Внутри было пустото, чего я больше всего боялась, случилось. Я стала изгоем.
Мне казалось, что Малиновская и ее свора догонит меня на улице, и то и дело оглядывалась, однако ничего плохого не произошло. Они не пошли следом за мнойпросто стояли рядом со школой и весело кричали:
Крыса! Крыса! Мы тебя поймаем, крыса!
Чтобы не слышать этого, я показала им средний палец, торопливо сунула в уши наушники и ускорила шаг. Домой я добралась без приключений, разогрела обед, поела, не чувствуя вкуса. Мамы не было, и я включила музыку, пытаясь отвлечься от плохих мыслей. K-pop играл на всю квартиру, и я даже пыталась потанцевать, но ничего не получалось. Страх и ярость съедали меня изнутри, драли сердце острыми когтями, разрывали душу на части. В голове крутился вопросза что? Почему именно я? Что я такого сделала? И кем они себя возомнили?
В соцсети мне пришло несколько сообщений от чьих-то фейков. «Крысы должны получать свое», было написано в одном. «Только крысы могут уводить чужих парней», гласило второе. Отвечать я не сталаудалила. Пошли к черту, до их уровня опускаться не буду!
Забыв о том, что напротив живет Барсов, я забралась на широкий подоконник, как любила делать это дома, откинулась спиной на стену и согнула ноги в коленях. Мыслей не былоя просто бездумно слушала музыку. Так продолжалось час или дване знаю. Небо рассекали самолеты, и я провожала их глазами, мечтая оказаться на борту одного из них.
Вспомнился папа. В какой-то момент мне захотелось заплакать, и я закрыла лицо, дав волю слезам, но быстро взяла себя в руки. Я не должна расклеиваться из-за каких-то придурков. Они меня не сломают.
Я выключила музыку и привела себя в порядок. Хотя мама, которая приехала из торгового центра, сразу заметила, что я плакала.
Что случилось, Полинкин? грустно спросила она. С мальчиком поссорилась?
Да с каким мальчиком, мам? вырвалось у меня. Причем тут вообще мальчики?
Как будто у одиннадцатиклассницы проблем других быть не может.
Что с тобой? нахмурилась она. Почему плакала? Что произошло? Тебя кто-то обидел?
Просто Скучаю, соврала я. Мама не должна знать о моих неприятностях в школе. По дому, по бабушке, по коту. По девчонкам своим!
Ох, малышка. Мама вздохнула и обняла меня. Понимаю, тебе трудно, но так получилось. А все, что ни делается, к лучшему.
Можно, я уеду? прошептала я, обнимая ее в ответ. Когда утешают, сложно быть сильной. Пожалуйста, можно я уеду?
Полинкин, ну ты чего? Мама вытерла слезы с моих щек. Какое уеду? Мы только приехали.
Я вернуться хочу домой, мам.
Теперь тут твой дом. Смотри, как Андрей постарался для нас! Купил большую квартиру, определил тебя в хорошую школу! Тут и университет лучше! И возможностей больше! Мы для тебя стараемся! Не капризничай.
Для меня?
Нет. Это для Андрея. Ему так удобнее. А мама не может без него.
Из-за ее слов меня будто переклинило. И я не смогла сдержать того, чего не должна была говорить.
Ты переехала, потому что так захотел твой муж. Меня ты не спрашивала, хочу я этого или нет.
Полина!
Он у тебя царь и бог, твой Андрей. Только его и слушаешь! Он захотелмы уехали. А обо мне ты подумала? Каково мне будет переходить в новую школу в одиннадцатом классе? А о бабушке? Кто ей поможет, если что-то случиться? У нее только мы были!
Да что случилось? не выдержала мама.
Ничего не случилось! Просто я хочу вернуться! Хочу увидеть бабушку! Кота своего! Хочу к папе сходить! Хочу прежнюю жизнь! Ты все испортила!
Не смей так разговаривать с матерью, вдруг послышался холодный голос Андрея. Он почему-то вернулся домой раньше времени. И все слышал.
От его тона у меня внутри все похолодело и я обернулась. Отчим стоял на пороге, в своем идеально выглаженном деловом костюме и смотрел на меня с ледяным презрением. Мне стало не по себе.
В моем доме с моей женой ты так разговаривать не будешь, все тем же пугающе спокойным голосом сказал Андрей.
Она еще и моя мать, тихо сказала я, и его глаза яростно блеснули.
Перечишь? Мне следует тебя по-отечески наказать.
Ты мне не отец, вырвалось у меня. И это была большая ошибка.
Вот как? поднял он бровь и медленно стал надвигаться на меня. Ярость в его глазах была такая, будто бы я его оскорбила. Я испугаласьвдруг решила, что он ударит меня.