Анечка думала, что он поведётся на это. Ведь не каждая дурочка с таким в койку ляжет, а она ляжет. Он должен быть счастлив, что его решили облагодетельствовать, а он шарахается как от чумы. «Импотент!» подумала девушка и решила идти ва-банк. Раз ему секс не нужен, то уход точно требуется постоянно: водички там поднести, спинку в ванной потереть. Опять же, дома прибраться. Аня и предложила им пожениться. А что? Сделка что надо. Емууход. Ейобеспеченная жизнь. Только и тут она просчиталась. Сергей был не просто импотент, а ещё и дурак, каких свет не видывал. Он отказался, с треском выгнав её с работы. Правда, через день пришлось плестись назад, ползать в ногах у хозяина фирмы. За аренду квартиры платить нужно, кушать нужно, а на работу не сразу можно устроиться.
Возвращаться домой на грядки Аня не собиралась. К тому же, у неё был новый план. Она дожмёт-таки инвалида, а если нет, то в отместку сделает из него посмешище. Ещё не один мужчина не отверг её. Да, многие трахали один раз, а после исчезали навсегда, но не отвергали. Поведение Сергея больно ударило по самолюбию.
К счастью, Евгений Олегович взял её назад. Через несколько дней уходила в декрет младший сотрудник отдела кадров. Её брали на время декрета. Аня была рада и этому. Посему сразу же приступила к стажировке.
Вдруг в отдел кадров зашёл шикарный парень с медным цветом волос. В последнее время она встречалась со старпёрами, а этот был очень молод. У неё даже трусики увлажнились, когда тот глянул на неё своими голубыми омутами. Оказалось, парня берут на её бывшее место. А ещё начальница, как всегда, бубнила себе под нос, читая документы. Так Аня услышала, что у парня местная прописка.
«Хм, а может, ну его, убого? подумала она, но потом сникла и отвернулась, как только парень сказал, что он из детского дома. Ни семьи, ни связей. Ещё и в общаге, небось, поселили. Нафиг такой жених сдался? Разве что в койке с ним поваляться ради спортивного интереса и собственного удовольствия».
5
Шеф работал в своём кабинете, а парень весьма успешно справлялся со своими делами. Впрочем, пока ничего сложного не было. Нужно было напечатать несколько документов, потом отнести их в отдел закупок. Вдруг распахнулась дверь и раздался противный скрип. В кабинете появилась бабушка с ведром и шваброй. Ангел поднял голову, посмотрев на уборщицу.
Здравствуйте, вежливо поздоровался парень.
О, пацан. А я думала, он очередную прости-господи наймёт. Здравствуй. Как зовут? бабушка шмякнула ведром об пол.
Кого наймёт? изумился Ангел.
Ну, прошмандовку. Хотя, ты ещё маленький, тебе рано о таких вещах знать. Так как зовут-то? бабуля уперла руки в бока.
Ангел, имя у меня такое, улыбнулся парень.
Ну, дык ясно, что не с небес спустился. А я Мария Никитична. Ладно, пойду у изверга вымою. Потом к тебе приду. И чтоб не мусорить мне, строго сказала Мария Никитична.
Послушайте, а почему изверг? спросил Ангел.
Ну, дык курит постоянно. Опять же, пеплом свинячит, а мне потом это всё убирай. А ещё бывало, как зыкнёт ну точно изверг. А так он всё больше грустит, родимый, как тот лешак из сказки про аленький цветочек, бабушка подхватила ведро и, постучав, зашла в кабинет шефа.
Ангел удивился. «Да, бабуля мировая. Надо же, маленький я, чтобы знать, кто такая прошмандовка. Ещё и шефа извергом обозвала».
Сергей пригласил войти и увидел на пороге Марию Никитичну. Впрочем, он и без того знал, что это она. О других посетителях Ангел поспешил бы доложить.
Здравствуйте, Мария Никитична. Рано вы сегодня.
Запись в поликлинику, чтоб их, этих костоломов. Две недели ждала, чтобы попасть туда. А если человек заболел, а если он вообще помирать собрался, что, тоже две недели ждать? Я на часы прихожу, когда хочу, тогда и мою, заявила Мария.
Сергей выехал из-за стола. Он отъехал к окну, чтобы уборщица спокойно помыла возле его рабочего места.
Стоять бояться! Курить при мне будешь я тебя по спине грязной тряпкой отхожу! А ещё эффективнее будет, если наручниками к креслу приковать. Может, тогда бросишь эту дрянь! по-военному строго сказала бабушка.
Сергей даже вздрогнул от таких слов. «Наручники, надо же Знаете, как их применять? А так интересно, кем эта женщина работала раньше?»
Мария Никитична, а можно вопрос?
За спрос денег не берут. Отвечу, если не государственная тайна, ответила бабушка, продолжая надраивать пол.
А кем вы работали раньше, до пенсии? решился спросить Сергей.
Милок, на пенсию я вышла очень рано. Правда, работала ещё долго по профилю. В нашей деревне зона стояла, да и сейчас она на прежнем месте. Вот там и работала тюремным надзирателем. Зэчек, как овечек, пасла. Пять лет назад муж заболел, вот мы к дочери в город и перебрались, поближе к больнице. У нас в деревне фельдшер только, да и та на зоне работает. Домик свой продали, а здесь квартиру однокомнатную купили. Нам хватает. Так что ты про наручники, милок, помни, я ещё не забыла, как ими пользоваться. А-ну, брысь на своё место.
Сергей испуганно объехал бабушку. «Вот, ей-богу, не зря я её боялся. Бывший надзиратель, кто бы мог подумать».
Старушка домыла и вышла. Мужчина вздохнул с облегчением. Почему-то казалось, что насчёт наручников бабуля не пошутила, хотя это было не так.
Ангел наблюдал, как Мария Никитична быстро моет пол в приёмной. Он даже встал и отошёл в сторону, чтобы не мешаться.
Мария Никитична, а давно вы тут техничкой работаете? поинтересовался парень.
У нас сегодня что, передача «Кто хочет стать миллионером», что мне все вопросы задают? Я не техничка, а менеджер по уюту так солиднее. Давно, милок, с самого открытия этой конторы. А ты пошто интересуешься?
Ну, вы, наверное, всё тут знаете, раз говорите, что Сергей Валентинович грустит.
Мария подошла к Ангелу вплотную, а потом посмотрела на него снизу вверх.
Не знаю я, почему он грустит. Но видела сегодня прошмандовку в отделе кадров. Белобрысая такая, красивая. У-у-у, зенки её бесстыжие. Ещё и назад на работу взяли шалопутную. Ты, Ангел, оберегай нашего лешака от неё, шёпотом поведала старушка.
А чёй-то? заговорщическим шёпотом спросил Ангел, передразнивая говор бабули.
А она его домогается. Однажды пришла полы мыть, слышу, а он кричит, сердешный, на всю ивановскую. Уберите от меня свои руки! Прекратите меня лапать! Во как. Может, она его там снасильничать хотела, кто её знает, бабуля ткнула пальцем в сторону двери Златоустова. Поверь, внучек, моим прожитым годам: для некоторых баб всё равно, какой стручок, лишь бы был. Ну, бывай, некогда мне, шепнула Мария и, подхватив ведро, убежала.
Ангел задумался. «Это не та ли девица, что в отделе кадров мне глазки строила, а потом отвернулась? Похоже на то. Белобрысая там одна была. Интересно, что между ними произошло? Может, у шефа девушка есть или он в принципе на работе интрижек не заводит?»
В обед Ангел сбегал за едой для шефа, получив двести десять рублей. Оказалось, комплексный бизнес-ланч стоил всего двести. Ангел был в шоке от такой небольшой цены и решил питаться в кафе. Когда он спустился туда во второй раз, чтобы пообедать, то увидел сотрудников отдела кадров, а с ними еще пару незнакомых женщин. Они сидели за большим столом на шесть человек. Парень сел за соседним, свободным, столиком. Вдруг к нему подошёл пожилой мужчина и попросился присесть. Ангел поздоровавшись, кивнул. Ему было наплевать, с кем рядом кушать.
Значит, ты у нас новый помощник Сергея Валентиновича? Парень с необычным именем. Давай знакомиться, Я Андрей Михайлович, курьер. Ну, как курьер, скорее, местный водитель. Главбуха в банк отвезти, архитектора на будущую стройку. На почту гоняю. В общем, куда просят, туда и еду, благо бензин оплачивают. Вот ещё личным водителем Сергея работаю. Так что вечером увидимся.
Моё имя вы уже знаете. Андрей Михайлович, а почему прежнего секретаря в отдел кадров перевели?
Скорее, уволили сначала, а потом снова на работу взяли. Кто его знает, что Сергею в Аньке не понравилось? Вроде бы девка толковая. Это у нас Мария Никитична всё про всех знает. Но иной раз из неё слова не выдавишь, пожал плечами мужчина.
Что-то на неё не похоже, улыбнулся Ангел.
А, успел познакомиться с ней? Ты не думай, что она такая простая, с деревенским говором, болтливая. На самом деле бабушка кремень, у нас её все уважают, даже побаиваются иногда. Мария Никитична человек умный и знает, когда можно что-то сказать, а когда стоит немую изобразить.