Антон... начала она, но у меня зазвонил телефон. Звонок Леры меня встревожил.
Ванька затемпературил, и она спросила можно ли ему дать лекарство. Но это был хороший повод, чтоб сбежать.
Извините, но у меня сын заболел. Приятно было познакомиться.
У вас еще и дети есть?
Двое. ответила я, уже одеваясь.
Все ясно. она еще больше нахмурилась. Я все-таки сбежала. Антон нагнал меня в подъезде, сгибаясь пополам от хохота.
Вот тебе бы лишь повеселиться!
Видели бы вы себя со стороны! Ты как заяц тряслась, а мама рада бы что сказать, да не может, потому что тогда в свой огород камень кинет. сквозь смех сказал Антон.
Это ты о чем?
Олег, мой новоявленный отчим, меня лет на десять старше, может чуть больше. Всю жизнь с матерью цапались, как собаки, а тут вдруг любовь у них. Они соседями жили долгое время. Честно, я был удивлен, когда узнал, что она с ним теперь живет. Антон обнял меня за плечи. Нормально все. Я думал хуже будет.
Но ей не понравилась наша затея со свадьбой.
Угу, а мне нравится. Ничего, когда внуки пойдутоттает.
Я пока детей не планирую.
А я не против буду. Часто мы не планируем, а они появляются. Надо быть готовыми и к такому повороту событий. сказал он.
Порой мне кажется ты с головой не дружишь.
А мне можно. он резко повернулся ко мне, целуя в губы. Я в тебя влюблен. Поэтому могу побыть немного сумасшедшим.
Казалось, я никогда не смогу привыкнуть к такому открытому проявлению чувств. Нельзя же быть таким открытым. Он же пускал в свою душу просто так, не требуя ничего взамен. Все это пугало. А поцелуи заставляли забывать обо всем. Зато теперь я не могла пожаловаться на серость будней. Тогда было волшебное время, полное любви, переживаний и неуверенности.
Мама приехала после моего звонка. Она честно сказала, что я рискую. Тогда Антон уехал на какую-то халтуру вместе с дядей. Его не было рядом, поэтому мозг начал работать. Да мамины слова отрезвляли. Но стоило мне представить, что я больше не увижу Антона, становилось плохо. Это были такие сильные эмоциональные качели, что я была на грани нервного срыва.
Еще и полдня телефон был вне зоны доступа. Видимо сумасшествиевещь заразная. Слишком много эмоций, которые бурлили в крови. Всего слишком. Ванька просто сел рядом со мной и обнял.
Все будет хорошо, мам. Не надо так переживать. сказал он.
Спасибо за поддержку. погладив его по голове, сказала я. Добрым он у меня рос. Тяжело ему в жизни придется.
Ты себя накручиваешь. мама строго смотрела на меня. Мне же хоть из дома беги. Что же так неспокойно? И воспоминания подсовывают картинки на катке, поцелуи. Его серьезные глаза и дурацкая улыбка на губах. И...
Не хочу чтоб все так заканчивалось. Не хочу и все. А телефон недоступен. Все будет нормально. Как же все будет нормально, если я чувствую что чего-то не так? Горький чай. На улице стемнело. Редкие фонари высвечивают улицу перед подъездом. Я специально выключила свет на кухне, чтоб было лучше видно.
Ванька уже уснул. Девять вечера, десять. Пошел снег. А я стою и чувствую, что по щекам текут слезы. Нельзя так. А снег все ложился на землю, наметая новые сугробы, не обращая ни на что внимание.
Машина медленно ползла по дороге. Весь перед был разбит. Я ни о чем не думала. Выбежала на улицу прям в тапочках, не чувствуя холода. Антон как раз выбрался из машины с трудом открыв дверь. И тут выключили фонари. Администрация города экономила на освещении. Но мне свет был не нужен.
Ты чего, моя хорошая? Соскучилась что ли? Антон вроде смеялся, а голос удивленный.
Живой!
Так вроде помирать не собирался. ответил он, целуя меня в щеку.
Антон, дома обниматься будете. Забирай подарок, и я поеду, пока тарантайка не заглохла. окликнул Леша.
Подожди моя хорошая. Домой иди, а то заболеешь. Я сейчас поднимусь. согласился с Лешей Антон. Ты доедешь?
Надеюсь на это. В крайнем случае позвоню, если застряну. Тогда дотолкаем. ответил Леша.
Антон что-то достал с заднего сидения. Явно тяжелое и громоздкое.
Пойдем Сонь подарком любоваться.
Какие подарки?!
Так у тебя же день рождения завтра. Вот мы с Лёшей и подсуетились.
Что у вас случилось?
В кювет съехали. Нормально все. ответил он. Дверь придержи.
Я пропустила его вперед. Мысли скакали с сумасшедшей скоростью. На руках у него была девушка в рваных колготках и со спутанными волосами. Она была накрыта курткой Антона. Сердце тревожно сжалось. В квартире я смогла ее разглядеть. Лика. Размазанный макияж. Под глазом расплывается фингал.
О, матушка. Сейчас блудную дочку спать уложим и я с вами познакомлюсь. весело сказал Антон. Сонь, куртку сними с девчонки, а я ее в комнату положу.
Полчаса я делала все на автомате. Уложила Лику, которая крепко спала. Несло от нее алкоголем и сигаретами, как будто она алкогольные ванны в баре принимала. Антон гремел тарелками на кухне.
У тебя шишка на лбу, руки сбиты. Давай обработаю. доставая аптечку, сказала я.
Ерунда. Есть хочу. Со вчерашнего дня ничего не ел. С мелкой возился. Антон выгреб все, что я приготовила на ужин. Это надо было так перенервничать, что руки затряслись! Ты чего, Сонь? Все ведь хорошо. Девчонка дома. Завтра с ней поговорим. Бывает, загуляла. Зеленая еще, глупая, вот от этого и проблемы. Думаю после сегодняшнего дня поумнеет. Знаешь, где мы ее нашли? Привезли в одну баню панели декоративные, а у них там какая-то вечеринка внеплановая. Нам-то все равно. Не устанавливать, так меньше возни. Панели выгрузили, деньги получили. Собрались уже ехать. А там мужик девчонку вытащил, чтоб та остыла. Она вся укуреная плюс алкоголь. Гремучая смесь. Я Лику узнал, а она меня нет. Мы решили ее сюда привезти. Разбираться что да как времени не было. Девчонку всю дорогу воротило. Мы на пару с дядей ехали. Очухалась она когда я за рулем был. Сама знаешь какая у дяди Леши внешность специфическая. Лика как заорет, вцепилась ему в лицо. Он отбиться не мог. Ему еще ее жалко. Боялся покалечить. Эта дурында в какой-то момент на меня перекинулась. Я еле успел в кювет съехать. Пришлось ее успокоить. Завтра голова поболит, но в живых осталась и то хорошо. Машину мы сами вытолкали. Хорошо что завелась. Никого вызывать не стали. Объяснять что у нас делает в хлам упитая девица еще и несовершеннолетняя по понятным причинам не хотелось. И у тебя были бы проблемы и у нас с дядей. Так что привезли сюда это чудо в качестве подарка на день рождения. Чего ты плачешь? Все ведь хорошо.
Как в той песне, все хорошо прекрасная маркиза. вытирая слезы, ответила я.
Не все так плохо как кажется. Мы живы, здоровы, вмести, а это небольшие неприятности, которые мы решим. Вместе со всем справимся. сказал Антон. Его уверенность передалась и мне. Хотелось в это верить.
Ночью я долго не могла уснуть. Несколько раз проверяла Лику. Все не могла поверить в случившееся. С Гришей я отложила разговор до завтра. Я боялась наговорить ему много лишнего. Потом почему-то казалось, что стоит мне закрыть глаза, как куда-то исчезнет Антон. Мне не верилось, что все обошлось.
Что ты маешься? проснувшись, спросил он.
Страхи мешают. честно ответила я. За тебя очень сегодня перепугалась.
Зря. Как я вас тут всех одних оставлю? У меня тут, между прочим, только жизнь начинается. ответил Антон, обнимая меня. К тому же раз ты поняла, как тебе со мной повезло, тем более от тебя не отлипну.
Он тогда не стал мне рассказывать, что его в тот день чуть не сшибла машина. Увернулся в последний момент. Об этом я узнала лишь через десять лет.
Проснулась я часов в пять оттого, что кто-то плакал. Заглянула в комнату, следом за мной вышла и мама. Плакала Лика. Тихо так, испуганно. Слышу только, что маму зовет. Глупая девочка. Взрослая, гордая, упрямая, а как проблемы, так и обо мне вспомнила.
Лика, не бойся. Ты дома. сказала я, заходя в комнату.
Мама? Бабушка? ее испуг сменился непониманием. Представляю, что она себе напридумывала. Когда она меня обняла, мне захотелось простить ей все на свете. Все обидные слова тут же забылись, а ссоры показались глупыми. Она во мне нуждалась, и я это чувствовала.
Глава 23
В обед у меня был тяжелый разговор с Гришей. Оказалось, что Лика поругалась с мачехой. В итоге ушла из дому. Гриша подумал, что она ко мне поехала или к бабушкам. Перепроверять не стал. А глупышка решил взрослой жизни попробовать. В итоге попала в неприятности. Кто в этом был виноват? Ее отец? Я? За ребенком надо было следить, как укоризненно сказала мне мама, а не ерундой страдать. А как следить, если ребенок меня ни видеть ни знать не хотел? Лика ходила подавленная. Я пыталась с не поговорить, но она была колючая как еж, отказываясь идти на контакт. Вроде Лика не отказывалась от того, чтоб ее пожалели, но и не подпускала к себе. Это мучило. Напряжение висело в воздухе.