А Ромке было мало, он всё ещё желал почувствовать её на языке. Шея, грудь, животв другой раз. Цель была ниже. Он опустился на колени, уткнулся носом в лобок, вдохнул влажное возбуждение и закатил от удовольствия глаза. Пахла она охренительно, а на вкус
Держись крепче, прохрипел, поддел за бёдра, забросил на свои плечи её ноги и окунулся вглубь языком. Моя карамелька, восхищённо прошептал, оторвавшись на мгновение.
Больше он не отвлекался. Лизал, сосал, кусал, пил, сходил с ума и доводил до полуобморочного состояния Тамару. Тома парила на облаках. Она не представляла, что губы и язык могут вытворять такое. Взрыв. Один, второй. Болезненное освобождение. Первый оргазм, полученный от мужчины. Это было прекрасно, неимоверно, божественно.
Владимир стоял в нескольких метрах от них, скрываясь за толстым стволом дерева. То, что он видел, было охуительно. Светлая стена высотки, бликующая окружность от фонаря, Тома в чёрном платье, распластанная по твёрдой поверхности, тёмная голова друга между её задранных ног. Дрожащими пальцами Вовка освободил каменный член, шипя передёрнул несколько раз, и кончил, не отрывая взгляда от Томкиного лица.
Глава 5
Господи. Как стыдно, спрятала лицо в ладошках девушка, когда Рома спустил её на землю и одёрнул подол платья.
Том. Чего стыдно-то? Тебе хорошо. Мне, почти хорошо, многозначительно опустил глаза на свой бугор, натягивающий ширинку. Мы взрослые люди, свободные от обязательств. Ты ведь свободна? У тебя ведь нет обязательств?
Тамара кивнула, подняла голову, посмотрела на Ромку и густо покраснела. Как хорошо, что жёлтое пятно фонаря недостаточно хорошо освещает её.
Детка, прекрати смущаться, коснулся пальцами подбородка, приподнял повыше голову, мазнул по губам поцелуем, делясь её же вкусом. Не люблю зажаты девчонок.
Тома окончательно потерялась в его потемневших глазах, в его рычащем шёпоте, в огне его рук. Мозг напрочь отключился, сполз в область живота, подёргиваясь и цепляясь за шепчущие слова. Что он сказал? Не любит? Кого? Стояк требовательно упёрся в живот, запуская работоспособность мыслительного органа.
Тебе помочь? справилась со своим смущением Тома, отодвигаясь и переводя взгляд вниз.
Передёрну дома, усмехнулся Ромка. Тебе нужно отдохнуть. Перелёт, клуб, оргазм. Слишком насыщенный день.
Ты прав, вздохнула Тамара. Пойду я. Спокойной ночи.
Она приподнялась на мысочках, чмокнула куда-то в область подбородка и направилась к подъезду.
Том, окликнул её парень. Ты ещё девственница?
Тамара зависла на несколько секунд, за пару мгновений вспомнила свой скудный опыт, поморщилась и отрицательно мотнула головой. Реакцию Ромки разглядеть не получилось, так как тень от высокого куста сирени исполосовала чёрными штрихами всё лицо.
Спокойной ночи, детка, мазнул по ней последний раз взглядом и, развернувшись, пошёл широким шагом прочь, оставляя Томку в замешательстве.
Алкоголь полностью выветрился, мозг вернулся в нужную часть тела, а последние несколько минут сегодняшней ночи медленными кадрами проползали перед глазами. Что это было? Что это, мать его, было?! Как она могла так скатиться? Стоять пришпиленной к стене многоэтажки с задранным платьем и ногами, и кончать на языке лучшего друга.
Тома некстати вспомнила про потерянные трусики, осмотрела место своего грехопадения, и ни с чем побрела к подъезду. Усталость сделала своё дело. До кровати девушка еле доползла, переставляя с трудом отяжелевшие ноги. Достаточно было коснуться головой подушки, чтобы вырубило рубильник, погрузив бренное тело в густую черноту.
Нахрена Роман спросил про девственность? Испортил такой вечер. Не знал, и не знал. Нахрена. От злости он не заметил друга, вышедшего из-за дерева, и продолжал стремительно сокращать расстояние между разочарованием и ночным баром. Ему надо выпить, залить разорванную мечту быть у Томки первым, переболеть и двигаться дальше.
Ромыч! Куда так втопил? прибавил скорости Володя, хватая дружбана за плечо.
Ты откуда здесь? застопорился от неожиданности Роман.
Следил за вами, пожал плечами Вовка. Потрясная порнушка. Пришлось даже потолкаться в кулак. Так ярко представил, что толкаюсь в её ротик.
Не уверен, что придётся потолкаться, зло выплюнул Роман. Она не целка, представляешь? Какой-то мудак уже натолкался.
Когда это тебя волновала девственность куклы? впёрся взглядом в него Вовка. Зачем такой гимор? У нас с тобой немного другие отношения с бабами, а целкам нужны чувства, романтика, свидания.
Ты не слышишь меня! повысил голос Ромыч. Томку кто-то трахал до нас! Какой-то ушлёпок натягивал нашу куклу! Я хотел быть первым! Я! Я мечтал проткнуть её долбанную плеву! А она
Совсем рехнулся, долбоёб? встряхнул его Владимир. Думаешь, она будет сидеть дома и хранить свою невинность для тебя, пока ты каждый день трахаешь других баб? Вот скажи. Она тебе обещала не подпускать к себе мужика, хранить верность, ждать только тебя, когда улетала в Канаду?
Нет, буркнул Роман и продолжил движение навстречу к бухлу.
В словах Володьки был резон, но Романа всё равно била злая дрожь. Зубы, кажется, стирались в крошиво от силы сжатия, а сонный бармен, копошившийся еле-еле с разливом пива, добавлял новую порцию бешенства. В заднем кармане джинс пиликнул телефон, а вытащив его, Ромка зацепил пальцами Томкины трусики. Как положил их туда, совсем не помнил, но поднеся к лицу, вдохнув её аромат, почувствовал, что накрывает волной спокойствия, усмиряя злость.
Что это? отвлёк от созерцания внутреннего мира друг, выхватывая кружевную ткань из рук. Потрясающе. Ты добыл трофей, жадно вдохнул терпкий запах. Охренительно Ну и как она на вкус?
Как карамель, блаженно закатил глаза. Ничего слаще не пробовал.
Ромка не врал. Он до сих пор ощущал её умопомрачительный вкус на языке, как и прилив крови в штанах, доставляющий определённый дискомфорт.
Чёрт! Дай сюда! вырвал у Вовки трусики и резко поднялся с дивана. Сейчас приду.
До туалета добирался почти бегом, задевая стулья у прохода, а там, закрывшись на замок, включив воду, упёрся лбом в стену и дрочил, шумно вдыхая Томкин аромат, зажатый в кулаке. От болезненного желания её плоти, стало неважно отсутствие девственности, как и количество ушлёпков, побывавших между ног. Хотя нет. Количество волновало и бесило.
Глава 6
Не выспавшаяся, измученная капанием своего нутра, измождённая перемоткой случившегося ночью, Тома стояла перед зеркалом и жирно замазывала тоналкой тёмные круги под глазами. Патчи, кубики льда, охлаждённые пакетики чая, кружочки огурцовничего не смогло освежить и скрыть следы неспокойной ночи, а Томе сегодня нужно было выглядеть хорошо.
Не смотря на сдачу экзаменов международного уровня в Канаде, в российском университете на них смотрели с лёгким пренебрежением, предлагая сдать вступительные непосредственно здесь. Выхода не было, потому что Тома мечтала работать на таможне, и поступать ей нужно было именно в это образовательное учреждение. Тамара на протяжении последних трёх лет усиленно изучала два языка, поняв, что в гимнастике больших успехов не достигнет, и занятие с детства стало постепенно переходить в хобби, а не в смысл жизни. Слишком полная для гимнастки попа, выросшая как на дрожжах, и наметившаяся грудь, мешающая кувыркам и перекатам.
Затягивать Тома не собиралась, решив как можно скорее подать документы и заняться подготовкой к сдаваемым предметам. Она, как попой, которая на дрожжах, чувствовала, что переезд в Канаду выльется боком, и теперь, кутаясь в кофту в слишком сильно кондиционированном вагоне метро, прижимала к груди папку, переживая, что может не попасть по баллам с обычными выпускниками и не набрать нужное количество при сдаче. На бюджет рассчитывать не было смысла, но и на платку был не маленький конкурс.
На какое-то время беспокойство вытеснило навязчивые мысли о Романе и запрятало стыд, изводящий последние несколько часов. Может быть, если бы Ромка позвонил, или написал короткое сообщение, Томе было не так дискомфортно, но Рома молчал, не беспокоясь о состоянии подруги, оставшейся в полном раздрае.