– Потому что человек всегда бросал вызов неизведанному, – ответил Сын человеческий. – И я по натуре такой же.
– Это понятно.
– Вам обязательно надо там побывать.
– Не думаю. Там, где жил мой народ, построили город.
– Где же?
– У подножия Килиманджаро.
– О да. – Сын человеческий с радостью воспользовался возможностью показать, сколь обширны его познания. – Город Ньерере, огромный Мегаполис, разросся чуть ли не до вершины, население два миллиона человек, четыре аэропорта, один космопорт. Прекрасный город. Вам бы там понравилось.
– Нет.
– Почему?
В черных глазах Тембо Лайбона внезапно сверкнула ненависть.
– Потому что Джулиус Ньерере был из племени занзака, а город, носящий его имя, построен на исконных землях масаи.
– Город Ньерере построили более трех тысяч лет назад, – резонно заметил Сын человеческий. – Зачем помнить об этом современному человеку, особенно тому, кто никогда не бывал на Земле?
– Я – масаи, – твердо ответил Тембо Лайбон. – И я помню.
– Вы прежде всего человек, а все люди – братья, – возразил Сын человеческий. – И мы должны встать плечом к плечу против инопланетян, а не коситься друг на друга, вспоминая давние обиды.
– Уж вы‑то точно знаете, о чем говорите, – усмехнулся Тембо Лайбон.
Вернулся Горгона, прошествовал к своему стулу, сел. Тут же появились Аяксы, заметно повеселевшие после принятой дозы.
– Мы готовы? – спросила Железная герцогиня, закончив проверку искусственных костей и механических шарниров.
Тембо Лайбон кивнул и занял свое место за столом.
– Мы готовы. – Он повернулся к Аяксу Первому. – Ваша игра, ваша ставка.
– Покер, – объявил тот, снимая с пальца бриллиантовый перстень и кладя его на середину стола.
Тембо Лайбон роздал карты и откинулся на спинку стула, наблюдая за игроками.
Горгона, решил он, похож на давно вымершего носорога: огромный, вспыльчивый, подверженный внезапным приступам ярости, но слишком глупый, чтобы выстоять против таких бойцов, как Сын человеческий и Железная герцогиня. Осколок давно минувших дней, когда удар в лоб считался самым эффективным решением всех проблем. Он никогда не блефовал, никогда не пытался уменьшить свои потери, просто пер напролом. Если ему сопутствовала удача, если солнце слепило в глаза воинам и они не могли обойти его с тыла в высокой траве, он праздновал победу и выигрывал битву, но не мог победить в войне.
Аякс Второй долго смотрел на карты, потом покачал головой и бросил их на стол. А вот это шакал, подумал Тембо Лайбон. Бой лицом к лицу не из его арсенала. Он кружит, он прячется, он хитрит, но никогда не посмотрит в глаза более крупному хищнику, терпеливо дожидаясь, когда придет и его очередь убивать. Однако иной раз одной хитрости не хватало для того, чтобы набить утробу. Вот и сегодня шакалу ничего не светило.
Сын человеческий и не пытался стереть ухмылку со своего почти что человеческого лица, когда выкладывал на стол большой сапфир. Тембо Лайбон посмотрел на громоздящиеся перед ним выигрыши и пришел к выводу, что в маленьком зоопарке «Дома голубых огней» Сын человеческий более всего напоминает гиену: смеющегося пожирателя падали, самого удачливого из хищников. Гиена с ее жутким пронзительным смехом и бесформенным телом считалась самым отвратительным животным, которое ненавидели все. Вот и Сына человеческого терпеть не могли ни люди, ни инопланетяне. Существо, похожее на человека, радостно хохотнуло, когда Буко сделал ставку, повернулось и подмигнуло Тембо Лайбону. Да, гиена, с отвращением подумал Тембо Лайбон.