Я выпью с тобой кофе, сказала она наконец.
Он помедлил с ответом, словно думал, что она выдвинет какие-нибудь условия. После чего осторожно согласился.
Хорошо. Кофе это хорошо. Где и когда?
Через два часа Сейчас у меня клиентка.
Они договорились о встрече в небольшом ресторанчике на Оксфорд-стрит, и даже не попрощались перед тем, как отключить телефоны, оба были настороже. Ира ладонь к сердцу прижала, чувствуя, как-то болезненно колотится. Её тревожила скорая встреча.
Следующие два часа, казалось, на годы растянулись. Ира без конца смотрела на часы, но стрелка будто прилипла к одному месту, минуты в часы никак не складывались. Ире даже начало казаться, что она от волнения задыхается. В какой-то момент вспомнила о том, что с мужем сегодня так и не поговорила, а сейчас уже не хотела говорить. Ощущение такое, что она его предаёт. Что идёт на встречу с бывшим, и это преступление. Думала о Мише, а перед глазами Лёшкино лицо, взгляд, которым он вчера её провожал. Она уже сто раз покаялась, что согласилась на встречу. Разве она сможет держаться независимо и огрызаться, как он выразился, сидя напротив него и глядя ему в глаза?
Войдя в призывно распахнутые двери ресторана, сразу прошла к большому зеркалу на стене и цепким взглядом окинула своё отражение. Нервным движением поправила отворот кардигана, взбила волосы, губы облизала а следом зло себя одёрнула. Зачем она всё это делает? Ей некого впечатлять. Но то, что он увидит её и, наверняка, снова примется оценивать, пытаясь сравнить её настоящую и прежнюю, покоя не давало. Прошло пять лет, и хотелось бы верить, что она на самом деле изменилась, повзрослела, а не выдаёт желаемое за действительное.
Вот только прихорашиваться было не для кого, она пришла первой, осмотрела зал, удивляясь, почему Лёшки ещё нет, она сама на пять минут задержалась, после чего прошла к столику у окна, и несколько смущённо улыбнулась подоспевшему официанту. Замечательно, она ещё и ждать его вынуждена. Будто это она, а не он, просила о встрече.
Лёшка появился через пятнадцать минут. Ира к тому моменту уже успела столько раз себя обругать и такими словами, что перед самой собой уже было неловко за то, что до сих пор сидит и ждёт. Но увидев его, запыхавшегося и виноватого, осталась сидеть на месте, хотя ещё десять секунд назад собиралась встать и уйти. А сейчас смотрела на него во все глаза, ненавидя себя за малодушие.
Прости. Прости, прости. Я не вожу здесь машину, а такси оказалось поймать не так просто. Он сел и попросил у официанта кофе. С коньяком. Ира наблюдала за ним, правда, стараясь делать это не слишком явно. Как только взгляд Алексея вернулся к её лицу, поспешно опустила ресницы.
Тебе Сьюзи дала мой номер? спросила не из любопытства, ответ и так знала, просто нужно было что-то сказать ему, начать разговор, скинуть с себя оцепенение.
Сьюзи, отозвался он. Уговорить её оказалось не так просто, она перед этим мне двести вопросов задала. Общительная девушка.
Алексей сделал попытку улыбнуться, Ира не ответила, и повисло неловкое молчание. Принесли кофе, Лёша негромко поблагодарил и поторопился сделать глоток. А сам на Иру исподлобья поглядывал. Она была расстроена, нервничала, смотрела в окно, а не на него, и вообще всё было неловко и даже неприятно, но он всё равно радовался, что она согласилась на эту встречу. Зачем ему самому с ней встречаться понятно было не очень, он даже не знал, что говорить: оправдываться и просить прощения? Наверное, именно это и нужно сделать, а он просто смотрел на неё.
Тебе идёт эта причёска.
Ира машинально подняла руку к своим волосам, откинула вьющиеся пряди за спину, а Лёша продолжил:
Ты стала светлее и красивее.
Ты хотел сказать кудрявее?
И это тоже. Тебе идёт.
Она лишь кивнула, никакой открытой благодарности.
Как ты живёшь? У тебя всё хорошо?
Странная тревога о женщине, с которой у тебя был курортный роман.
Он покрутил чашку, разглядывая её.
Ну, это был не совсем курортный роман, согласись.
Возможно.
Возможно? Он всё-таки улыбнулся.
Ира разозлилась, посмотрела на него и намеренно нахмурилась.
Лёша, ты хотел встретиться со мной. Чтобы обсудить, как у нас с тобой всё отлично складывалось? Пока ты не бросил меня, чтобы жениться на другой. По-моему, этими двумя предложениями можно довольно чётко описать наши отношения. Ни добавить, ни прибавить.
Ты так думаешь?
Я так помню! И не понимаю, почему сижу здесь, смотрю на тебя и почему я должна всё это вспоминать. Всерьёз думаешь, что мне приятно?
Нет, я так не думаю. Именно поэтому ты сидишь здесь.
Ах, вот в чём дело. Она раздражённо выдохнула. Я могу тебя простить, могу произнести это вслух, глядя тебе в глаза
Это будет искренне?
Ира зацепилась за его въедливый взгляд, и по коже мурашки побежали.
Тебе ещё и искренность мою подавай?
Я просто хотел, чтобы мы поговорили. Спокойно, без нервов, без удивления от случайной встречи.
Как друзья? Поделились переменами в личной жизни?
Алексей глаза опустил, попытался собраться с мыслями.
Я должен был уехать. И, может это глупо прозвучит, но мне показалось, что если я и в этот раз просто исчезну, это будет неправильно. Я тогда тебе ничего не объяснил, хотя должен был, и наверное, меня это мучило.
Ира смотрела на него с искренним изумлением, а когда он добавил:
Довольно долго, даже рассмеялась.
Я польщена, честно. Оказывается, тебя ещё и совесть мучила. Замечательно.
Алексей недовольно сдвинул брови.
Не язви так откровенно.
Почему? Прошло пять лет, Лёша, может я именно такой и стала язвительной мегерой? Люди, знаешь ли, меняются.
Это точно.
Ира сверлила его взглядом, затем нервно сглотнула.
Какая же я дура, что пришла.
Он схватил её за руку, будто испугавшись, что она встанет и уйдёт.
Ладно, успокойся. Я понимаю, что ты имеешь право обижаться на меня, но я, действительно, просто хотел узнать, что у тебя всё в порядке. Наша встреча вчера это было весьма неожиданно, согласись. Я даже не сразу тебя узнал. То есть, узнал, и сразу, но ты совсем другая.
Ира смотрела на его руку, что так запросто накрыла её ладонь, и глаз отвести не могла, а ещё пошевелиться не могла. Кожу жгло, дыхание пропало, а Лёшка говорил и говорил, а ей хотелось плюнуть на всё и расплакаться. Вспомнила, как стояла на набережной, ждала его, а он всё не шёл, и она волновалась. И ещё не чувствовала себя брошенной и обманутой, это пришло потом, и выжгло внутри огромную рану.
Она осторожно вытянула свою руку из-под его ладони, и сразу спрятала её под стол. То, что так отреагировала на его прикосновение, не на шутку обеспокоило. Попыталась взять себя в руки и негромко и несколько неуверенно проговорила:
Тебя тоже было сложно узнать. В смокинге.
Алексей воспринял это по-своему, как намёк, и вновь попытался объяснить:
Тем летом всё было по-другому. Набирался опыта перед самостоятельным стартом, так сказать. Взгляд Иры был непонимающим, и он пояснил: Я архитектор. В то лето работал помощником у своего бывшего преподавателя. Он предложил, а я согласился. Лёша усмехнулся. Концертный зал строили. Сейчас уже смешно.
А сейчас ты что строишь? с ноткой ехидства поинтересовалась Ира. Небоскрёбы?
Он неожиданно кивнул.
И такой проект есть.
Она задохнулась от его прямого взгляда, снова отвернулась, нервничая, схватила серебряную ложечку и принялась крутить её между пальцев.
Я должен был уехать, повторил он, его голос прозвучал глухо, но достаточно твёрдо. И глаз с её лица не спускал. Всё это было здорово, эти два месяца с тобой, но это не отменяло настоящей жизни. В Москве меня ждали, и я должен был, Ира.
Она судорожно вздохнула.
Это и есть твоё объяснение? Может, ты забыл, но ты сказал мне это пять лет назад. Что ты должен уехать, потому что должен жениться. Вот и всё, что я помню. И сейчас ты повторяешь тоже самое. Больше сказать тебе нечего?
Он расстроено качнул головой.
Наверное, нечего. Это было важное решение, и его было непросто принять.
Правда? Она не верила ему. Ни единому слову не верила, ни единому взгляду. Он старался быть искренним, смотрел на неё с сожалением, но всё это не имело смысла. Ира не понимала, для чего он всё это ей говорит, через пять лет. Сейчас, когда у неё муж, а у него жена и ребёнок. Для чего ей всё это слышать?