- В ресторане. У меня там тётка работает. Завтра там банкет, а посудомоечная машина сломалась. Тётя мне только что звонила и предложила подзаработать. Майя, за один вечер - пятьдесят рублей! - глаза девушки восторженно заблестели. - Договорились?!
- Договорились. Им, что двоих людей надо? - Спросила Майя.
- Да, двоих. Ты согласна?!
-Согласна.
-Тогда я завтра за тобой заеду в пять часов. Будь готова. А Алёшку ты куда устроишь? Я ведь не знаю, когда мы освободимся?
- Не волнуйся. - Успокоила Таню Майя. - Я познакомилась на улице с хорошей пожилой женщиной. Она одинокая и давно предлагала мне свои услуги. Вот я этим и воспользуюсь.
-Замечательно! - Восхищённо произнесла Татьянка и обняла Майю за плечи.
Катерина Васильевна была рада помочь. Майя в субботу утром сходила с Алёшкой к Алёнке в «Дом малютки», а вечером привела его к ней. Майя не говорила женщине о том, что у Алёшки есть сестрёнка. Она представилась матерью-одиночкой, тем более, что мальчик звал её мамой.
После посещения Алёнки, на душе у Майи всегда было тяжко. Ей было очень жаль девочку в казённом платьице, точно таком же, как и у всех девочек в «Доме...».
Майя видела, что тоже чувствовал и Алёшка. Рядом с сестричкой он был совсем другим. Он был для неё старшим братом, хотя они и родились в один день и час. Алёшка понимал, в каком положении они оказались, но видно не до конца, и не раз спрашивал, когда они заберут Алёнку домой. Сначала они придумывала всякие отговорки, а потом Алёшка смирился с этим положением дел и больше не задавал никаких вопросов. Сестрёнку он любил. Алёнка тоже смирилась со своей жизнью и всегда радовалась их приходу. Было видно, что она гордилась своим братиком перед другими девочками, но в отличие от него Майю она звала тётей.
Работа в ресторане оказала не трудной, а привычной. Майя и Татьянка с энтузиазмом приступили к работе. Они быстро разделались с первой партией грязной посуды. В перерывах между порциями посуды, которые поступали к ним из зала, через окно в стене, Татьянка бегала смотреть на веселье и в красках с восхищением рассказывала Майе всё, что видела в зале ресторана. Время шло быстро, и работа спорилась. Наступил очередной « перерыв » и Татьянка в очередной раз ушла смотреть веселье.
Майя домывала оставшиеся тарелки, ни о чем не думала, лишь слушала доносившуюся на кухню музыку из зала ресторана. На душе у неё было спокойно и даже радостно от того, что она за такую лёгкую работу получит пятьдесят рублей. Она ополоснула тарелки и понесла их на столик возле стеклянной перегородки. Подходя к перегородке, она заметила за ней возле умывальника целующуюся пару. Ей стало неудобно за то, что она стала невольным свидетелем этой сцены. Тут пара развернулась, и Майе стало видно их лица. Она узнала Влада в мгновение и застыла, как статуя, не в силах оторвать свой взгляд. Она опять ничего не замечала, кроме него. Она забыла, где была, что делала, что держала в руках. Руки её ослабли, и тарелки с грохотом посыпались на пол. Половина из них тут же разбилась. Майя не знала, что с ней происходит. Она увидела, что прервался их поцелуй и как взглянул на неё Влад. Его взгляд был растерянным и удивлённым, но он её узнал. Они смотрели в глаза друг другу мгновение, и у Майи опять чуть не остановилось сердце.
Вдруг она услышала резкий крик, который, как хлыст, заставил очнуться и вспомнить о своём теле. И ей захотелось уйти, скрыться, как от позора, которого она не совершала.
Она опустила глаза и быстро вышла вон из кухни. В коридоре она встретила Татьянку.
- Майя, что с тобой? На тебе лица нет! - Испугалась девушка.
- Таня, мне плохо, ты извини меня, я пойду...
И, не дождавшись ответа, она сняла с вешалки своё пальто, одела его прямо на мокрый фартук и, не надев шапочку, прямо в косынке, выбежала на улицу.
Она бежала по улице, пока не устала, и не остановилась, пока не задохнулась от быстрого шага и холодного воздуха. Майя сняла косынку, одела шапочку и осознала, что стоит на троллейбусной остановке. В её мозгу было одно стремление: поскорее уехать подальше от ресторана, вернуться к Алёшке, обнять его и не разлучаться больше никогда.
Нетерпение гнало её с непонятной силой к дому Катерины Васильевны. Но она не имела права перекладывать груз своих переживаний на плечи хрупкой женщины и ребёнка. Майя попыталась взять себя в руки, стоя у квартиры Катерины Васильевны. Когда та открыла дверь, она даже попыталась улыбнуться, так как говорить ещё не была способна.
Войдя в квартиру, Майя прошла в маленькую комнату, где на кровати лежал Алёшка и рассматривал фотографии спортсменов, наклеенных на стену.
-Алёшка, одевайся мы идём домой. - С болью в голосе произнесла Майя и увидела испуганный и удивлённый взгляд Катерины Васильевны.
Потом было много слёз, мало объяснений и сплошные уговоры пожилой женщины. Всё перемешалось в душе Майи, но вскоре уставшая и обессиленная она со всем согласилась.
Прошёл час, другой. Они с Алёшкой уже мирно спали на кровати в маленькой комнате, когда к Катерине Васильевне пришёл её сын. Потом Майя забылась, но Алёшка её разбудил, собравшись в туалет.
Сына женщины она видела со спины в коридоре, когда водила Алёшку в туалет. Позднее она вновь забылась тяжёлым сном, который показался ей мгновением.
Майя открыла глаза и увидела, как ребёнок пытается открыть дверь в большую комнату.
-Ты что делаешь? Иди сюда. - Тихо позвала она и почувствовала, что горло её сильно болит.- Заболела! - Пронеслось в её мозгу.
Алёшка вернулся к кровати, положил свою руку на лоб Майи и поучительно произнёс.
- Мама, ты заболела. Ты что не чувствуешь этого? И лицо у тебя красное. Я хотел позвать бабу Катю. Я испугался за тебя. Ты говорила и спала. Я долго смотрел на тебя и испугался. - Голос ребёнка был жалостливым и сбивчивым.
В душе у Майи потеплело от такой заботы. Ей захотелось обнять и поцеловать мальчика, но она побоялась его заразить.
-Не надо, не буди бабу Катю. Я сейчас встану, оденусь, и мы тихо уйдём. Не надо никого будить, ладно? Мы и так принесли много хлопот.
Алёшка согласился и стал одеваться.
Вскоре, проходя через большую комнату, Майя увидела спящую на диване Катерину Васильевну и её сына, спящего на раскладушке. На тумбочке стоял пузырёк с валокордином, и лежали какие-то таблетки. Майя тяжело вздохнула. Ей вторил тяжёлый сонный вздох молодого мужчины с раскладушки.
Когда они добрались до дома, на улице было уже совсем светло. За ночь выпал первый снег, но он не обрадовал Майю. Горло её нестерпимо болело, всё тело ломило и хотелось поскорее лечь в тёплую кровать. Зато Алёшка от первого снега был в полном восторге и даже принёс домой, скатанный в ладонях, небольшой комочек снега. Он положил его на блюдечко и смотрел, как тот таял.
Майя накормила ребёнка, включила ему телевизор и попросила, что бы он развлекался сам. Она не смогла даже помыть посуду, не было сил. Выпив таблетку и укутавшись одеялом, Майя легла на диван и замерла.
Алёшка играть не мог. Он переживал за маму и не знал, чем ей помочь. Устроившись на маленьком стульчик возле дивана, он изредка трогал ей лоб своей ладошкой и тяжело вздыхал. Лоб был горячим и никак не хотел остывать. Вскоре он заметил, что мама уснула.
Ребёнок встал, походил по комнате, заглянул в кухню. В мойке лежала грязная посуда. И тут Алёшку осенило: как было бы хорошо, если он поможет маме и вымоет эту посуду, а когда она проснётся совсем здоровой, так будет этому рада. Правда он ни разу не мыл посуду, но зато много раз видел, как это делает мама.