Всё это когда-нибудь могло бы перерасти в настоящую дружбу, но помешали непредвиденные обстоятельства.
Эжен ни раз предупреждал Генриха, чтобы тот настолько не доверялся герцогу Анжуйскому, ведь он, как-никак, оставался истинным Валуа. В ответ на эти предупреждения молодой человек легкомысленно отмахивался. Он всегда был слишком самоуверенным.
Однажды утром, когда лагерь только-только начал пробуждаться, оба главнокомандующих, выйдя из палатки, увидели нечто повергнувшее их в шок.
Они располагались на небольшом холме, а впереди в низине находилась крепость. И перед самыми её стенами, то есть у подножия холма, за ночь выстроилось огромное войско. Ряды вооружённых солдат, явно протестантских, возникли из ниоткуда.
Что это?поражённо промолвил Гиз.
Подкрепление,с ужасом ответил Анжу.
Генрих непонимающе на него воззрился.
Какое ещё, к чёрту, подкрепление?!
Думаю, что немецкие рейтеры. Протестанты, судя по доносам, несколько раз заключали союзы с ними,с запинкой произнёс принц, бледнея.
_ Немцы?!вскричал герцог.И ты молчал?
Мне казалось, что это неважно. Я и представить себе не мог, что они успеют сюда явиться.
Проклятие! Что теперь делать?
Остаётся только созвать военный совет.
Это было сделано незамедлительно. Все, кто занимал в войске высокие чины, собрались в большом шатре, который располагался в середине лагеря.
Тотчас началось бурное обсуждение ситуации, все были взволнованы. Постепенно мнения разделились. Половина утверждала, что стоит отступить, чтобы не потерпеть ещё большие потери понапрасну, а вторая половина была убеждена, что следует бороться до конца, ничего не страшась. Спор продолжался около двух часов.
Наконец, терпение герцога Анжуйского кончилось. Он ударил кулаком по столу, чтобы привлечь внимание.
Хватит, господа,произнёс Генрике.Нам следует наконец решиться. Враг стоит перед нами, так долго он ждать не будет. Нужно сделать выбор незамедлительно.
Каковы же ваши предложения, Ваше Высочество?спросил один из офицеров.
Генрих Анжуйский задумался. Наконец, после продолжительного молчания, в полной тишине он изрёк:
Я считаю, что нужно уходить.
Послышалось несколько одобрительных возгласов. Принца готовы были поддержать, но лицо Гиза исказилось.
Что?!с презрением переспросил он.Отступить? Да вы с ума сошли!
Отчего же?повернулся к нему герцог.Разве не следует нам беречь ресурсы, армию?
Беречь?!он громко расхохотался.Это звучит абсурдно, раз уж мы пришли на войнуздесь следует сражаться, а не бояться!
А как же благоразумие?
Благоразумие в отступлении?! Это лишь бесчестие!
В этом нет ничего плохого!
Именно в этот момент и стало ярко видно их различие. Два молодых человека стояли напротив. В душе одного кипели страсти, сердце действовало от порывов, светлые волосы растрепались, глаза метали молнии. Второй же был самой невозмутимостью, бледная кожа, убранные чёрные волосы, бесстрастное выражение лица. Они были как огонь и лёд.
Сдаватьсяэто трусость,наконец, процедил Гиз.
Вы, герцог, обвиняете в трусости меня?!на этом моменте вместо Анжу заговорила его уязвлённая гордость.
Я называю трусливым поступок.
А что же предлагаете вы?
Я предлагаю бороться до конца! За нашу родину, за нашу честь, за нашу веру! Господа,он обратился ко всем присутствующим,неужели мы, сильнейшая армия, опустим руки, испугавшись этих еретиков?! Что ж, если все вы готовы отступиться, я один пойду против вражеской армии!
Он говорил ещё много чего в том же духе. Речь его была вдохновляющей. Постепенно все начали переходить на сторону говорившего.
Генрих Анжуйский всё мрачнел.
В итоге, большинство поддержали Гиза, решив биться дальше. Остальным же ничего не оставалось, как следовать за ними.
Тотчас отдали приказания готовиться к новому приступу. Воины собрались буквально за полчаса и готовы были сейчас же броситься в бой.
Во главе, как всегда, встали два Генриха. Оба они были в полном военном облачении, доспехи их сверкали на солнце. Армия ждала только их слова. Анжу молчал, Гиз выжидающе смотрел на него.
Наконец, Валуа дал последнему знак, чтобы он сам отдал приказание. Тогда лотарингец, повернувшись к войскам, громогласно произнёс:
Будем биться до последнего! Вперёд! Да поможет нам Всевышний! За Францию! За короля!
Солдаты подхватили его клич и двинулись вперёд. Враги давно уже были готовы к нападению.
Наконец армии сошлись. Воздух огласился выстрелами, звоном оружия, криками, топотом копыт.
Всё смешалось, и в этом хаосе трудно было определить где кто.
Католики сражались отчаянно, понимая, что под такой силой можно только победить или пасть.
Протестанты столь же мужественно оборонялись, зная, что это их последний шанс защититься. Битва была страшная.
Постепенно королевские войска подобрались к стенам и уже начали приступ, но оттуда на них хлынула ещё одна огромная часть войска.
Видимо, противник решил идти ва-банк, то есть выставить все силы. Стоит заметить, что с тактикой они угадали. Через такую оборону было пройти.
Сражение длилось около пяти часов. Начинало темнеть. В конце концов, было решено вернуться в лагерь и продолжить завтра. Герцог Анжуйский воспринял это с облегчением, а Гизс досадой.
Доложили срочные вести с поля боя, сын мой,взволновано произнесла Екатерина, заходя в кабинет Карла. В руках у неё было письмо.
Что там?нетерпеливо спросил он, вскакивая и подбегая к королеве.
Новости не слишком хороши,отозвалась она,к гугенотам пришло подкрепление из Германских протестантских княжеств.
Проклятые немцы!вскричал король, вырывая послание из рук матери и поспешно читая его.
Проделав это, он со вздохом опустился в кресло. На лице его было написано замешательство. Ситуация была неожиданной и всех повергла в уныние. Рейтеров действительно никто не ожидал. Хоть шпионы регулярно и доносили, что гугеноты заключают с ними соглашения, но никто и предположить не мог, что подкрепление придёт к ним так быстро, оперативно и, главное, секретно. По-видимому, стоило укреплять границы.
Что же теперь будет?задумчиво протянул Карл.
Как нам докладывают, наша армия решила сражаться дальше,заметила флорентийка.
Вот это меня и пугает,невесело усмехнулся он,на карту поставлено слишком многое. Сейчас нельзя понести очень много потерь. Нам и без того угрожают со всех сторон. В Англии творится чёрт знает что, Испанцы в любой момент могут сорваться с цепи. Франция в опасности и если наши внутренние междоусобицы ослабят армию, противники могут этим воспользоваться, что допустить никак нельзя, ибо это грозит нам гибелью, в конце концов.
Ты верно говоришь,согласилась Екатерина,но уже ничего не поделать.
Одного не понимаю!воскликнул Карл.Как вечно рассудительный брат мой Генрих мог решиться на такой риск? Мне всегда казалось, что он предпочитает осторожность.
Так дело и не в нём,ответила Медичи.Сын мой, ты невнимательно прочитал письмо. Там же написано, что вдохновил всех на новый приступ герцог де Гиз.
Опять выскочка лотарингец!вскричал король. Лицо его исказилось от ярости.И здесь он сунул свой нос! Нельзя было заключать с ним этот пресловутый союз. Он ведь погубит всех нас.
Ага! Я ведь предупреждала!с мрачным торжеством воскрикнула королева.Гиз слишком неуправляем. Его вольнодумства и самоувереность могут дорого нам обойтись.
Повисло напряжённое молчание. Каждый мысленно рассуждал о том, как можно выйти из положения.
Наконец, молодой человек медленно произнёс:
Я полагаю, что стоит всё это остановить.
Как?удивлённо воззрилась на него мать.
Отправить им приказ о перемирии,в этот раз в его голосе звучала решительность.Эта борьба ни к чему хорошему не приведёт.
Екатерина с удивлением и некоторой радостью взглянула на него. Нечасто её сын сам принимал твёрдые и мудрые решения.
Я полностью согласна. Все мы устали от этой войны. Стоит пойти на компромисс.
Ещё с самого начала своего регентства королева пыталась укрепить веротерпимость. Она на самом деле предпочитала решить всё не войной, а мирным путём. Тогда ещё протестантизм не приобрёл такой опасности для короны, и следовало держать баланс. Но по всей стране вспыхнули мятежи. Дальше всё это начало приобретать огромные масштабы. Наваррский король Антуан Бурбон и принц Конде, предводители протестантов, перешли к активным действиям. В 1560 был устроен Амбуазский заговор с целью похищения короля Франциска II, старшего сына Екатерины. Большинство заговорщиков было демонстративно казнено. Резня в небольшом городке Васси, учинённая герцогом Франсуа де Гизом 1 марта 1562 года, когда погибло множество гугенотов, сподвигла Кальвинистов начать действовать ещё смелее. Адмирал Гаспар Колиньи командовал войсками, которые пошли против королевской армии. Так начались эти религиозные войны. Никакая сила не могла их остановить. Михайлов день в Ниме, в 1567 году, когда гугеноты устроили резню против католиков, совсем взбудоражил Французов: ни одна из сторон уже не могла отступить. Постепенно всё больше и больше жертв погибали из-за распрей. Дело было не в религии, а в политике: все хотели власти. Для дома Валуа это было более чем опасно, так как королевский род первый оказывался под ударом в этих столкновениях. А сейчас вдруг появилась возможность, если не восстановить мир, так хотя бы получить передышку. Стоило этим воспользоваться, отбросив честолюбивые планы, желание безраздельной власти.