Боже мой! При чём здесь это? Перестань. Веди себя, как нормальный взрослый человек и помни, что на тебе ответственность за всё семейство, если не за всю католическую Францию!
Ладно. Вы правы,кивнул Генрих.
Сейчас действительно нужно было забыть про свои личные переживания.
Подул слабый ветерок. Хотя какое-то облегчение. Иначе Генриху казалось, что он задохнётся.
Так вот,продолжила свою мысль Анна,мы вновь сильны. Ты постарался на славу, у тебя авторитет и при дворе, и в народе. И наша армия сейчас в порядке. Да и средств у нас предостаточно. Нам доверяют все католики. Я горжусь тобой, если уж говорить честно. Одним словом, сейчас всё благоприятно для нас. Это значит, что пришло время. Именно сейчас Валуа бессильны между двумя партиями. Хоть они и не показывают этого, они страшатся и нас и их, протестантов. Сейчас то, чья сторона перевесит, решит всё. Поэтому нужно действовать. Мне было известно о твоих отношениях с принцессой, точнее, уже королевой Наваррской,она жестом остановила его, желавшего что-то сказать.Не нужно сейчас говорить, что твоя личная жизнь меня не касается. Я говорю сейчас не о тебе и твоих пассиях, а о политике. Дело в том, что это мог бы быть хороший союз. Наверное, победа была бы в наших руках. И поэтому ты должно быть удивлён, что твой дядя, поехав в Рим ко двору Папы, выступал за брак принцессы с королём Наваррским. Но я отвечу тебе, почему он это делал. Мы с ним об этом договорились. Если бы ты женился на принцессемы бы выиграли лишь часть этой партии. Не случилось бы мести, поскольку, при таком раскладе, протестанты бы близко не подошли а Парижу, а предпочли бы скрыться и не выходить до конца своих дней. А нам нужен был Колиньи. Судя по твоему выражению лица, ты начинаешь понимать,отметила она.
То есть, вы хотели, чтобы гугеноты оказались здесь?догадался Генрих.
Именно,подтвердила вдова Франсуа де Гиза.Нужно было их всех собрать. Здесь и Колиньинаша главная цель, и принцы, и основные влиятельные протестанты. Можно уничтожить всех одним махом, понимаешь? И тогда мы искореним ересь. И всё будет кончено.
В конце она говорила совсем тихо. А молодой человек был поражён.
Уничтожить всех?
Об этом он не думал. Девять лет Гиз ждал того дня, когда убьёт Колиньи. Всё это время грезил о мести. Но он не думал уничтожать всех.
Ты сомневаешься?Анна всегда была проницательна.Полно. Если убить только Колиньинайдутся тысячи таких же. И эта война никогда не кончится. Всё равно в конечном счёте погибнут все. А может, и мы. Но если покончить со всем сейчас, у нас есть шанс выжить, да ещё и остаться победителями. Не надо пугаться. Пойми, они все такие, как Колиньи. И то, что именно он отдал приказ убить Франсуа, не значит, что другие не сделали бы то же самое. А тому же, все они одинаково наши враги. И, в конце концов, либо они нас, либо мы их. Сейчас мы их уничтожим. У Валуа не останется выбора, они тоже станут нашими. И, между прочим, я тебе обещаю, что принцесса будет твоей, раз уж ты так её любишь.
Она во всём была права. Генриху не было что возразить.
Вы говорите верные вещи,кивнул он, поднимая голову и смотря ей в глаза.Действительно, мы должны выполнить свой долг перед католической Францией и выполнить волю моего отца. У вас уже есть какой-то план?
Анна лукаво улыбнулась. Улыбка эта напоминала улыбку дьявола.
Её холодная рука коснулась его руки, чуть-чуть её пожимая.
Конечно. У меня всегда есть план.
*Учитывая, что Генрихов в этом повествовании очень много, стоит пояснить, что речь идет все еще о Генрихе де Конде.
**Лат.жизнь коротка, искусство вечно.
========== Глава 48. Сообщники ==========
Генрих проговорил с матерью до позднего вечера. Под конец он ощутил усталость и решил не возвращаться в свой особняк. Благо, его комнаты в Лувре всё ещё числились за ним. Когда он приехал, королева-мать позаботилась о том, чтобы ему было где расположиться, даже несмотря на то, что пол Парижа занимали протестанты, которые не поместились в дворец.
Сейчас он направился в свои апартаменты, желая лишь хорошо выспаться. Это единственное, что ему было нужно до следующего утра.
Войдя в комнату, он подал знак пажу, несущему за ним свечу, оставить её и удалиться. Оставшись один, Генрих тотчас, на ходу снимая колет, направился к кровати. Каково же было его удивление, когда он увидел, что она не пустая.
На краю, свернувшись калачиком, спала Марго. Он не говорил ей, что придёт сюда, останется в Лувре. Как же тогда она здесь оказалась?
Молодой человек склонился над ней и провёл рукой по тёмным волосам, упавшим на лицо. Это прикосновение не разбудило её. Тогда он осторожно обошёл кровать и, бесшумно сняв остальную одежду и оставшись только в рубашке, прилёг рядом, устраиваясь позади неё и приобнимая.
Девушка пролепетала что-то во сне и, перевернувшись, уткнулась носом ему в шею. Сейчас она почему-то напоминала маленького котёнка, который ластится к хозяину, ища защиты и тепла.
Гиз поцеловал её в макушку. Она слегка улыбнулась. Однако спала так крепко, что так и не проснулась.
Вскоре мысли Генриха уже унеслись. Он больше не думал о Валуа, лежащей рядом. Он размышлял о матери, о мести Колиньи.
Вскоре всё сильно изменится. Перед тем как погрузиться в сон, он ещё раз взглянул на Маргариту.
"Прости меня, малышка",прошептал он.
Она верила ему. Она бы не одобрила то, что он хочет сделать. Будет ли она любить убийцу? Но нельзя сейчас об этом думать. В конце концов, речь идёт о судьбе государства. А они как-нибудь справятся.
Екатерина нечасто позволяла себе сильные эмоции, но, если уж они всё же выплёскивалисьобязательно с итальянским темпераментом Медичи. Поэтому сейчас о королеве-матери можно было сказать, что она взбешена.
Вчерашний военный совет затянулся до вечера. После него Карл поспешил удалиться в свои покои и приказал никого не впускать. И Екатерине бы не составило труда убедить стражу в том, что его мать имеет право пройти в любое время дня и ночи, да только вот король попросту уснул. Поэтому поговорить с ним было невозможно.
Встав с утра очень рано, флорентийка тотчас же опять направилась в покои сына. Ио ужас!ей снова передали, что: "Их Величества ещё не изволили подняться".
Но на этот раз она не была так терпелива. Екатерина ворвалась в его спальню и застала короля сладко посапывающим в своей постели.
Карл!вскричала она.
Он подскочил, испуганно протирая глаза.
Что случилось?!король уставился на мать.
Ты спрашиваешь, что случилось?! Как что?! Боже мой! Ты вчера вместе со мной был на совете!
В общем-то, да,озадаченно ответил он.И что же?
В самом деле?!продолжала бесноваться она.Колиньи нам угрожал! Он ведёт Францию к верной гибели! А ты спишь! Я пыталась пройти ещё вечером!
Но отчего такая паника?продолжал недоумевать молодой человек.
Надо срочно что-то делать,заявила королева-мать, опускаясь в кресло.
Глаза её продолжали гореть огнём гнева и жажды что-нибудь совершить. Сейчас она напоминала не женщину средних лет, уставшую от жизни, а разъярённую молодую волчицу.
Карл взглянул на неё с восхищением. Дьявольская женщина! Она смотрелась величественно, угрожающе. Ворот чёрного платья немного был расстёгнут, волосы растрепались, щёки раскраснелись. Кажется, у Колиньи уменьшались шансы выжить...
Нет, я решительно не понимаю,Карл уже окончательно проснулся и сел на кровати, накидывая халат,к чему вы устраиваете такую трагедию?
Ты слышал его вчера? Он продолжал гнуть свою линию по поводу войны с Испанией за Нидерланды! И, вдобавок к этому, теперь ещё и предлагает походы на Фландрию! Хотя будет слишком мягко сказать "предлагает". Он попросту требует!
Захватим заодно и Нидерланды, и Фландрию, а потом и Испанию,пожал плечами Карл.
Ты сейчас издеваешься надо мной?
Король усмехнулся.
А что вы хотите от меня услышать, матушка?
Она всплеснула руками.
Я ничего не хочу услышать! Хочу, чтобы ты меня понял. Он рассорит нас с Испанией. Ещё до свадьбы Марго, когда ларошельцы грабили испанские суда, нам еле удалось убедить Филлипа, что мы не имели к этому никакого отношения. Но, надо понимать, что в Париже есть испанские шпионы. И когда они донесут Филлипу о том, что здесь творится... Он и так регулярно сыплет угрозами после этой свадьбы! Так долго не будет продолжаться. Франция не готова к войне! Эти проклятые войны с гугенотами полностью истощили нас. Ты знаешь о состоянии казны? Она пуста!