Тогда моя совесть чиста, покончив с этой темой, Эмильенна решилась задать второй вопрос, который также подогревал ее любопытство. И все-таки, могу ли я узнать куда мы направляемся?
В мое имениеМонси. Это недалеко от Сен-Дени. Надеюсь, что к утру мы будем уже на месте.
Думаете, что в имении вы будете в безопасности? Разве вы не сказали, что вся страна охвачена войной и мятежом.
Как ни странно, по этому вопросу, мое мнение совпадает с вашимна территории Франции мы нигде не будем в безопасности. Но пока я не вижу другого пути. Сейчас мы едем в Монси, а там видно будет.
После этого установилось молчание. Теперь они ехали в более спокойном темпе, чем в начале путешествия. Бешеная гонка до заставы и на протяжении нескольких лье от Парижа осталась позади. Благодаря этому, Эмильенна могла позволить себе любоваться расстилающимся перед ней пейзажем. Солнце уже село, хотя было еще достаточно светло. На светлом небе еще видна была полоса закатаудивительное сочетание розового, желтого и серого цветов. Деревья постепенно из темно-зеленых становились серыми и приобретали таинственные очертания, а окружающие луга застилал туман. Здесь, вдали от Парижа, вдыхая вольный ароматный воздух лесов и полей, Эмильенна, отдыхала душой и в отсутствии других радостей, наслаждалась поэтичной сумеречной красотой, окружавшей ее. Ей не хотелось думать ни о том, что вокруг царит хаос гражданской войны, ни о том, что она лишена свободы выбора и пребывает в чужой власти. Она полностью отдалась созерцанию, практически позабыв о своем спутнике. Однако сам Ламерти не намерен был ни любоваться пасторальными картинами, ни скучать. Неожиданно он задал Эмильенне вопрос, которого она никак не могла ожидать.
Смею предположить, что вы хорошо поете?
Недурно, ответила девушка со спокойным достоинством, пытаясь понять куда клонит Арман.
Спойте для меня. Ехать еще долго, настроение лирическое, разговаривать, особенно о политике, не хочется, путешествовать в молчаниитоже. Поэтому, наилучший выходпослушать хорошее пение.
Сходите в оперу! Эмильенна нашла предложение спутника странным и вовсе не жаждала удовлетворять его тягу к прекрасному.
Насколько мне известно, в близлежащих деревнях нет оперы, а потому вам все-таки придется петь.
И не подумаю!
Опять упрямитесь? в голосе Армана не было ожидаемого гнева, только усталость. Ну к чему это? Вы же знаете, чем кончиться наш спор, знаете, что все равно уступите и все будет, как я хочу. Зачем вы вынуждаете меня напоминать вам, кто из нас является хозяином положения?
Эмильенна молчала.
Ну же! требовательно возвысил голос Ламерти. Я жду!
Я думаю какую песню выбрать. Проявите терпение, хоть оно вам и не свойственно. Эмили поняла, что дальнейшее упорство бесполезно, и теперь действительно обдумывала песню. Когда она, наконец, запела, Арман мгновенно понял, что не зря все это затеял. Логично было ждать от Эмильенны приятного исполнениянежного и высокого, но то, что он услышал сильно отличалось от его ожиданий. Ее негромкий голос, звучавший ниже, чем при разговоре, отличался удивительной тональностью и глубиной. В нем слышалось что-то чародейское, колдовское, словно обволакивающее слушателя серебряной паутиной. К тому же тембр удивительно подходил к выбранной песне. Сам выбор также удивил молодого человека. Он предполагал, что девушка выберет какой-нибудь современный нежный романс о любви, но Эмильенна решила исполнить средневековую балладу.
Закат погас, окончен день
На мир легла ночная тень
И шорох трав, и плеск воды
Над этим пролегает путь звезды
Моей Звезды..
В лесах, где тьма страшней всего
Творится ночью колдовство
А близ людей цветут сады
Над этим пролегает путь звезды
Моей Звезды..
На башнях старые часы
На листьях капельки росы
Над речкой сонные мосты
Над этим пролегает путь звезды
Моей Звезды..
А в небе бледный свет луны
А люди спят и видят сны
Вдали от грешной суеты
Над миром пролегает путь звезды
Моей Звезды..
Ламерти был буквально заворожен этим сказочным голосом, удивительной созвучностью слов песни и окружающего пейзажа, и особенно, призрачным образом самой певицы, окутанной сумерками. В глубине его души всколыхнулись чувства, ранее не ведомые ему. Повинуясь, внезапному порыву, Арман наклонился к девушке и, почти касаясь губами ее уха, прошептал:
Ты слишком хорошая, и внезапно вспомнив о предложении Жерара, добавил, ты достойна лучшего. Как жаль, что ты встретила меня, голос его звучал вкрадчиво и немного печально.
Если первая часть фразы могла внушить Эмильенне какую-то надежду, то ее окончание говорило само за себя. Арман де Ламерти всегда останется самим собой, и нечего ждать от него сострадания или человечности, только лишь холодная констатация фактов и притворное сожаление. Девушка предпочла сделать вид, что не услышала его слов или не обратила на них внимания, и продолжила петь. После окончания баллады, Арман выразил певице свое восхищение, затем погрузился в размышления, посвященные ее персоне.
Эмильенна же, утомленная волнениями предыдущей ночи и сегодняшнего дня, убаюканная ровным ритмом езды, постепенно задремала. Ламерти заметил это и не тревожил ее сон разговорами. Тем временем ночь окончательно вступила в свои права, на черном бархатном небе зажглись удивительно яркие августовские звезды. Девушка спала, откинув голову на плечо Армана, а тот, чтобы не нарушить это вполне устраивающее его положение, старался не двигаться. Так продолжалось несколько часов.
Под утро стало прохладно. Молодой человек почувствовал, что спутница, прислонившаяся к нему, дрожит. Сама же Эмильенна внезапно проснулась от холода и от того, что Ламерти неожиданно пошевелился. Не открывая глаз, она пыталась понять, что он хочет сделать. По его движениям, девушка догадалась, что молодой человек снимает с себя камзол. Учитывая как холодно было вокруг, причину, заставившую его неожиданно раздеться, разгадать было непросто. Арман же, тем временем, закутал ее плечи своим камзолом, чтобы согреть. Исполненная горячей, хоть и невысказанной благодарности, она согрелась не только телом, но и душой, успокоилась и вскоре вновь заснула.
Позади путешественников еще была ночь, а на востоке уже занимался новый день. Деревья и строения деревень серели на фоне светлого рассветного неба, чуть тронутого розовым и перечеркнутого длинными сизыми облаками на линии рассвета. Вдали уже темнели знакомые башни замка Монси. Арман опустил взгляд на свою спящую спутницу, чья голова с разметавшимися золотыми волосами, покоилась на его плече. Длинные темные ресницы отбрасывали тень на щеку, губы слегка приоткрыты, дыхание было ровным и спокойным. В который раз, он мысленно сравнил ее с ангелом и легко, почти неощутимо, коснулся губами ее макушки.
Подъехав к воротам, Арман де Ламерти спешился, подхватил спящую Эмильенну на руки, и зашагал по аллее к своему родовому замку.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава пятнадцатая.
Проснулась Эмильенна в светлой уютной комнате, в которую сквозь желтые полураскрытые шторы проникал веселый солнечный свет. Она обнаружила себя лежащей в постели. В самой настоящей постели! Недели тюрьмы и пребывания в доме Ламерти отучили ее от этого, казалось бы, простого и доступного блага. А те несколько часов, которые она проспала на кровати Армана, Эмили не могла вспомнить без содрогания. Теперь же, Эмильенна долго нежилась и наслаждалась, хоть кровать была не расправлена, а сама онаодета.
Решив в конце концов встать, девушка первым делом подошла к окну, распахнула его, и вдохнула свежий и здоровый деревенский воздух, наполненный запахом цветов, лугов и садов. Окрестности замка показались Эмильенне удивительно живописными. Вокруг старинного здания раскинулся ухоженный парк, дальше, куда хватало глаз, простирались луга и рощи. Поодаль виднелись строения деревни Монси, а за ней каменные стены какого-то древнего аббатства. В целом открывшийся вид напоминал пасторальные открытки и казался таким чудесным, что девушка забыла все злоключения, выпавшие на ее долю, и искренне наслаждалась новым днем своей жизни, который, к слову сказать, давно уже перевалил за полдень.