Но проблема в том, что Валера напоминает мне парня из сексуальных меньшинств: хиленький, слишком слащавенький, ни капли мужественности. И вот он меня не привлекает ни разу. Я молчу про возбуждение.
Но в силу того, что Валерамажор и представитель «золотой молодежи», он считает, что ему все можно, и то, на что падает его глаз, принадлежит ему. И я вхожу в число таких вещей. Он даже не удосужился спросить моего мнения, а уже всем растрепал, что мы встречаемся, и яего девушка. Балабол.
Вспоминаю, как Валера предлагает мне какой-то новый коктейль, приготовленный барменом специально для меня. Выпиваю его тоже почти залпом. На вкус ничего, но не мое: слишком сладко, с каким-то странным послевкусием. А дальше дальше помню, что приятное тепло разливается по телу, Валера лезет со своими поцелуями в очередной раз. А потомне помню. Ни-хре-на просто черная бездна. И чем больше пытаюсь вспомнить, тем сильнее болит голова. Надо срочно позвонить Алисе.
Только я собираюсь набрать номер подружки, как она сама мне звонит.
Привет!
Привет! Ты уже в курсе, что ты звезда Ютьюба, мать? весело щебечет Алиса, чем сразу же начинает меня раздражать.
Алиса, потише и помедленней. У меня голова и так сейчас на части расколется. О чем ты вообще говоришь?
Значит, не в курсе, довольно тянет подружка. Онабольшая сплетница и любит обсудить всеинстаграмы звезд: кто сколько съел, кто когда родил, кого разнесло, а у кого дурацкий наряд. Она оценивала всех, кто учился вместе с нами, преподавателей и так дальше. Уверена, что за спиной она и мне кости перемывала, а потом с невозмутимым видом улыбалась в лицо.
Почему я с ней общаюсь? А потому что в моем окружении все такие. Я привыкла. Когда всю жизнь живешь со змеями, то невольно учишься выживать среди них.
Что ты мне хотела сказать, рассказывай скорее, я хотела выспаться, пока отца нет дома.
А ты что, совсем ничего не помнишь? подозрительно спрашивает Алиса.
Глупый вопрос. Если бы помнила, не спрашивала у тебя! Говори уже! Или я позвоню кому-нибудь другому!
Угроза сработала, и подружка начала тараторить со скоростью пулемета. Мамочки, лучше бы она молчала
Ты пришла в клуб вся взвинченная, огрызалась. Сразу же начала накидываться. После пары рюмок тебя отпустило, и ты даже обратила внимание на Валерика. Смилостивилась над парнем видимо, я не знаю. Но через какое-то время вы уже целовались во всю, только на этих словах меня уже начинает мутить. Дальшебольше. Алкоголь определенно хорошо на тебя влияет, потому что ты согласилась пойти с ним в ВИП-кабинку. Но перед этим, видимо, решила хорошенько разогреть парня, ну и заодно весь клуб, хихикает. А мне уже становится настолько дурно, что я иду скорее в ванну. На всякий случай. Ты так танцевала, что даже у меня трусики намокли, и снова злорадный смешок. А потом, видимо, решила, что тебе этого мало, и полезла на барную стойку, к шесту.
Куда? осипшим голосом переспрашиваю я. Господи, только бы отец не узнал, только бы до него не дошли «радостные новости»
К шесту, терпеливо повторяет Алиса. Стриптиз в твоем исполнении, конечно, кривоват, мастерство надо оттачивать, но вот загар и нижнее белье зачетные. Это Victorias Secret же, да?
Ты и это видела? шепчу я, но Алиска прекрасно меня расслышала.
Ну, конечно, не только я, но и весь клуб!
А сильно я ну, успела раздеться? хотя, тут можно и не отвечатьмои дела плохи. Очень.
Если бы тебя не сняли с шеста те амбалы, то мы бы увидели не только лифчик, но и твои трусики. Эти суки прервали представление на самом интересном, представляешь? возмущается подружка, но я ее праведного гнева не разделяю. У меня сейчас зародилась надежда!
Какие амбалы?
Всех не знаю, но один из них был так хорош Это тебе не с нашими зелеными одногруппниками перепихиваться! мечтательно тянет Алиска, а у меня к горлу все же подкатила тошнота, что я успела только буркнуть:
Я перезвоню, и отключилась в тот момент, когда меня вывернуло наизнанку.
Если Алиса не ошиблась (а она не ошиблась, я уверена), то за мной, скорее всего, нет, я даже почти уверена, приехал лучший друг отцаСергей. Наверняка, он ему все уже доложил в деталях. А это значитмне крышкаОй, мамочки
Глава 2
Татьяна
Я быстро, насколько это возможно в моем состоянии, привожу себя в порядок: чищу зубы, расчесываю волосы, которые сейчас больше напоминают воронье гнездо.
У моего отца очень сложный и жесткий характер. Несмотря на то, что он всю мою сознательную жизнь меня баловал и исполнял все прихоти, папа относился ко мне строго. Потому что ему надо блюсти репутацию и бла-блаОсобенно теперь, когда он собрался в депутаты.
Чем больше мне запрещать, тем больше я буду хотеть сотворить пакость. Так было всегда. Как только у меня начался этот злополучный «подростковый период», мы с отцом находимся в конфронтации: я сотворю глупость, он меня наказывает рублем и домашним арестом. Раньше лишал карманных расходов, потом платиновой кредитки, а в восемнадцать список ограничений был расширен и стал включать в себя еще и мою машину. Через определенное время санкции с меня снимаются до следующего косяка.
Но в этот раз я перегнула палку, признаю. То, что рассказала мне Алиса, слишком даже для такой оторвы, как я. Вообще все, что я узнала о своих приключенияхочень странно по той простой причине, что я хоть и люблю быть в центре внимания, но никогда и ни за что не выставлю себя на посмешище. Общественное порицаниемой самый страшный кошмар.
Но и на это можно закрыть глаза. Меня беспокоит другоечто я «улетела» от пары шотов и коктейля. Вот что самое странное в этой истории. Потому что я практически не пьянею, и всегда держу себя под контролем. Опять-таки в первую очередь из-за страха быть публично высмеянной.
Как там говорила знаменитая Скарлетт ОХара? «Я подумаю об этом завтра»? Так вот я подумаю об этом, когда окажусь в безопасности, подальше от гнева отца. А то, что он в ярости, я в этом убеждена. Вчера я наговорила много лишнего про его «любимую» невесту, плюс мой фокус в клубе. Странно только то, что он еще не стоит на пороге моей комнаты и не орет, на чем свет стоит. Ах да, время полдень! Папочка зарабатывает очередной свой миллион, а значит, моя казнь переносится на вечер. Но только я его обыграювечером меня тут уже точно не будет. Если пересидеть у кого-нибудь дней десять, то, возможно, отцовский гнев обойдет меня стороной.
Бегу в гардеробную, одеваюсь в удобные джинсы, футболку, собираю небольшую сумку с самым необходимым, хватаю телефон, солнечные очки и, словно сапер, осторожно продвигаюсь к лестнице на выход.
Далеко ли собралась, доченька? елейным голосом, не предвещающим ничего хорошего, спрашивает за моей спиной отец.
Я взвизгиваю от неожиданности и роняю вещи. Резко разворачиваюсь, прижимая руку к бешено колотящемуся сердцу. Тяжело сглатываю, глядя на искусственную улыбку и глаза, мечущие молнии. Кажется, смерть моя пришла
Здравствуй, папочка, с такой же искусственной и нервной улыбкой отвечаю я. Да вот, Алиса в гости позвала
Ай-яй-яй, доча, доча, и даже отца родного не поставила в известность! А я бы переживал, людей напрягал, которые бы занимались твоими поисками, вместо того, чтобы выполнять свою работу. А охраны у меня после вчерашнего, знаешь ли, поубавилось! на последних словах отец все-таки «теряет» маску, и повышает голос, отчего я, кажется, становлюсь меньше ростом. Испуганно отступаю назад, но отец вовремя замечает мои манипуляции и командует своим «фирменным» голосом генерального директора концерна:
Ко мне в кабинет! Живо!
Я тяжело вздыхаю и понуро бреду за отцом, страшась даже подумать, что меня ждет.
Сядь, командует отец, кивком головы указывая на кожаное кресло напротив его стола. Он сам проходит к окну, встает ко мне спиной.
Даже выпить не предложишь? вырывается у меня прежде, чем я успеваю захлопнуть рот. Отец резко разворачивается, побагровевший и с бешеным взглядом. «Убьет!» только и успевает пронестись в моем мозгу.
Отец резко опирается на стол, наклонившись в мою сторону, и рявкает:
А что, вчера не хватило?!
Я молчу, понимая, что все, что я сейчас произнесу, обернется против меня. И тогда я не отделаюсь просто лишением кредитки и машины. А сейчас приближается лето, и сидеть под домашним арестом мне совсем не хочется!