На климатическое оружие намекаете? И не надоело? Да сколько можно! Люди сами свой климат испортили!
А вы вокруг смотрели? Вы гляньте, сколько этих столбов понатыкали вокруг
Но это дикостьвалить все на вышки, это же средства связи, и потом, с тех пор как электричество стало беспроводным, без них не обойтись Вы уж выбирайте, либо вышки связи, либо все кабелями завешано
Средства связи, беспроводное электричество Представьте, сколько излучения вокруг нас! Скоро в мутантов превратимся. Слышали, рыбу недавно в коллекторе рабочие обнаружилиогромную, зубастую То ли акулу, то ли гигантскую пиранью!
И вы верите этим слухам, про рыбу-мутанта?! Где хоть одно нормальное фото, а не фейковое?
Никто не торопится создавать семью, рожать детей Людям самим бы выжить.
А молодежь какая наглая пошла, заметили?
И не говори, Ильинична. Дети «удаленки». Раньше их хоть учителя в школе воспитывали, как нас, например, а сейчас какие-то боты. Ну кого робот может воспитать? Только бездушную скотину.
Здоровые все, откормленные. Морды круглые, глаза пустые-пустые Смотрит такая на тебя в упори не видит ничего.
А потому что только о себе думает, о своем комфорте. Что ей другие, старики.
Наверное, из понаехавших. Наш дурак, Канатчиков, говорят, их приглашает до сих пор. Приезжих. На стройках работать, тарелки в Фудкорте мыть. Никто не приглашает давно, а он зовет, и кто его только выбрал А они сюда заразу везут Да вы посмотрите, она точно не из наших. Даже русского языка не знает наверняка!
Не сразу до Вассы дошло, что это сейчас о ней говорят. Она, словно преодолевая вязкое, склизкое, студенистое сопротивление, которым было заполнено все пространство вокруг, повернула голову и заметила перед собой трех дам «элегантного возраста», как сейчас было принято обозначать старость.
Две дамывполне обычные немолодые тетушки, чем-то даже похожие между собой как сестры: плащами неопределенного цвета и неопределенной длины, превращавшими их фигуры в куб, одинаковыми короткими стрижками, и даже цвет волос (вернее, цвет краски для волос) был у них одинаковый, коричнево-бурый. Может, и правда они являлись самыми настоящими сестрами. Одна «сестра» чуть выше, чуть худее, а лицо веселее. Другая серьезная и строгая.
Третья же дама выглядела весьма примечательно. Хотя и одеждой, и прической, и даже «мастью» почти не отличалась от своих приятельниц. Кажется, именно ее и звали Ильиничной.
У нее был пронзительный и очень острый взгляд. Слишком острый, слишком пронзительный для обычного человека. Скорее более подходящий для зверя, для хищника, приготовившегося к нападению. Так выглядывают добычу. Верхняя губа у Ильиничны была чуть приподнята, и виднелись два крепких и идеально-белых металлокерамических клыка сверху; ноздри раздуты. Она, почти не мигая, разглядывала Вассу сверху вниз.
Вассе стало страшно.
Ну и что уставилась-то насмешливо спросила Ильинична, глядя ей прямо в глаза. Место уступи.
В первый момент Васса захотела вскочить. Как не подчиниться приказу? Но уже в следующее мгновение она себя осадилавот еще, следовать командам какой-то «левой» тетки в трамвае! Кстати, слабосильной старушкой эта Ильинична вовсе не выглядела. Скорее мощным и матерым зверем, грузнымда, но зато очень опытным, экономным в движениях. Не заметишь, как такая Ильинична вцепится и горло перегрызет искусственными зубами. Куда там молодым до нее, молодые равнодушнее, да и спокойней, ленивеене станут гоняться за своей добычей, а вот от этой хищницы точно не уйдешь без потерь.
Раньше в общественных местах о Вассе заботилась тетя Поля. «Пропустите, я с ребенком, пожалуйста, дайте сесть, у меня ребенок инвалид!» бодро и добродушно оповещала она окружающих, и все ей так же добродушно уступали. Тетя Поля сажала ребенка, то есть Вассу, на освободившееся место и горячо благодарила окружающих за понимание. Никогда никаких конфликтов не возникало. Когда же, в последнее время, Васса ездила одна, то конфликтов тоже ни разу не вспыхивало. Во-первых, трамваи всегда ходили полупустые, во-вторых, Васса ездила на общественном транспорте довольно редко (вот как сейчас, в кардиодиспансер), и потом ситуаций, когда Васса сидела, а над ней склонялись дамы «элегантного возраста», просто не случалось до этого момента.
Уступи, с бесстрастным выражением, раздувая ноздри, повторила Ильинична.
Две «сестры», поглядывая на свою подругу, тоже закудахтали в один голос возмущенно:
Девушка, ну неужели совести у вас нет, так трудно пожилым людям место уступить
Наверное, если бы кто-то из пассажиров услышал эту перепалку, возможно, уступил бы свое место, но нет, другие сидячие места располагались далеко, а между ними еще стояли люди, в основном по направлению движения трамвая, спиной к хвосту вагона. Так что это был театр всего лишь четырех актеровВассы и трех ее оппоненток.
После синхронных реплик «сестер» Васса вновь была уже готова подняться с места (проще же и правда уступить, чем препираться, оно и для здоровья полезнейне придется нервничать), но тут Ильинична подала очередную реплику:
Не реагирует она Точно из понаехавших. У наших людей кусок хлеба отнимает.
И не один кусок, хихикнула та «сестра», что пониже и поплотней.
Может, и не хлеб, а хихикнула вторая «сестра», но сбилась, придумывая продолжение фразы, чего там Васса у кого отнимала.
Точно, Машенька, у нее совсем другая работа, ликующе подхватила Ильинична. И мы знаем какая.
Она явно намекала на какую-то гадость. Тут уж Васса окончательно передумала вставать. Вот еще, потакать всяким нахалкам
Девушка, да будьте же человеком, неужели вам не стыдно! гневно воскликнула та «сестра», что повыше.
Дашенька, ну какой стыд, ты на нее посмотри только засмеялась Ильинична.
Тут Васса не выдержала и сказала, обращаясь сразу ко всей троице:
Я инвалид.
Машенька с Дашенькой вздрогнули, словно испугались, но на Ильиничну это заявление не подействовало, нет. Она продолжила с каким-то вызовом:
Хех, инвалид она да на тебе пахать надо, милая!
И тут у Вассы словно что-то переключилось в голове. Она медленно принялась расстегивать молнию на платье.
Машенька с Дашенькой растерянно захлопали глазами, а вот Ильинична произнесла с интересом:
Гляньте, она стриптиз, что ли, собралась нам показывать маленько ошиблась адресом, милая
Васса никогда и ни перед кем не раздевалась. Никто не видел ее тела. За исключением, разумеется, тети Поли и Демьяна Демьяновича, доктора. Она одевалась всегда в закрытые, с высоким воротом, платья или рубашки. Обнажить хоть кусочек своего тела на публике? Да такое просто невозможно. Но сейчас, верно, Васса была совсем не в себе, так ее довели эти злые тетки.
Васса расстегнула молнию почти до пояса и распахнула борта платья. Там, на ее теле, она знала, ровно посредине, от ключиц и ниже, почти до самого пупкабыл широкий, выпуклый, ярко-малиновый (не теряющий своего интенсивного цвета даже со временем) шрам. Шрам после сложнейшей операции на сердце, которую ей когда-то провел Демьян Демьянович, тем самым зачем-то продлив невеселую Вассину жизнь. Шрам, перечеркнутый поперек самым простым белым лифчиком, словно бинтом.
Машенька с Дашенькой уставились на этот шрам и мгновенно побледнели, выражение их лиц поменялось. Растерянность, страх и сожаление. Потом жалость. Раскаяние
Простите, прошептала Машенька.
Извините, девушка, неловко пробормотала Дашенька. Сидите-сидите, ну кто ж знал Ох, как нехорошо вышло. Простите.
Простите, простите! пролепетала Машенька.
Но лицо Ильиничны не выразило ни раскаяния, ни сожаления. Лишь одну досаду, из сериинадо же, не получилось не вышло спектакля. Сорвали его на самом интересном месте!
Васса быстро застегнула молнию обратно. Вдруг почувствовала, что руки у нее дрожат. От какого-то странного, непривычного, совсем не свойственного ей чувства. От злости?..
Да что ж вы молчали, что инвалид? отступая, недовольно произнесла Ильинична. Сразу бы объяснили ситуацию Нарочно, что ли, нас дразнили? Развлечение такоеокружающих в неловкое положение ставить?
Я вам сразу об этом сказала, быстро ответила Васса. Но вас это не остановило. Потому что вы любите заниматься этим самым провокациями! Спорим, вам нравится всех обижать, задевать, выводить на эмоции?