А Катрин Грехем? Зачем была нужна она? сухо спросила Элизабет.
Кэтрин сама настояла. Мы познакомились с ней, когда я впервые прибыл ко двору. Лет пять назад, может, больше. У нас закрутился быстротечный роман, после я вернулся домой и забыл о ней. Вступив в наследство, я почувствовал себя увереннее. Теперь у меня были деньги и достаточно людей, чтобы противостоять разбойникам Брайана. Но против преследования короля, я мало, что мог поделать. Я решился на отчаянный шаг. Поехал в Лондон. Хотел встретить с Генрихом, попытаться договориться с ним. Меня настигли прямо возле дворца. Убили охрану, ранили в плечо, но мне удалось спрятаться в проезжающей карете. И по стечению обстоятельств в карете оказалась Катрин. Она отвезла меня к себе домой, выходила и заставила все ей рассказать, а потом предложила сочетаться с ней браком. Ее родственникиблизкие друзья короля. Я оказался в безопасности за их надежными и влиятельными спинами. Нужно было просто оставаться в Лондоне и не высовываться. Несколько месяцев я прожил сравнительно спокойно, даже начал строить планы от освобождении своих владений. Но Катрин погибла. Такая нелепая смерть. И такая несвоевременная. Она обожала охоту, хотя я не раз предупреждал, как это может быть опасно. Но Катрин никогда никого не слушала. Я был для нее лишь смазливым несмышленым мальчиком, которого она подобрала из милосердия. После ее смерти, мне не осталось ничего. Все имущество перешло к старшему сыну от первого брака. Ну, а я снова оказался под прицелом. Твой отец сам нашел меня, когда я скрывался в хижине на задворках Лондона, напиваясь до бесчувствия и ожидая своих убийц. Томас приехал вместе с Инграмом и Френсисом Бигодом. Им нужны были надежные люди. У меня еще отстаивалась небольшая армия, которую я готовил к захвату Ридсдейла. Речь твоего отца внушила в меня надежду, что я еще могу что-то изменить и исправить. Я собрал людей и уехал с ними в замок Понтефракт, который только что осадили бунтовщики. Мы как раз направлялись в Донкастер, когда меня захватили люди Клиффорда. Я прикрывал армию бунтарей с тыла, и меня просто отрезали, не тронув остальных. Дальше ты знаешь. Я специально рассказал тебе все, чтобы избежать новых расспросов. Ты должна была узнать правду. И, наверно, имеешь на это полное право. И еще я просто не могу и дальше сопровождать тебя, каждый раз наблюдая вопросительное выражение твоих глаз, полное немого укора. Ты очень изменилась, Элизабет. И честно говоря, каждый раз засыпая, я боюсь, что ты вонзишь нож в мое сердце. Я повинен во этой страшной перемене, и в том, что закалило и ожесточило твой характер. Я не хочу лгать тебе и притворяться кем-то другим. Я не думал о тебе, и твоих чувствах, пока пытался спасти собственную шкуру, и ты имеешь все основания для того, чтобы отмстить мне. Вовсе не чувство вины заставило меня открыться, а близость Донкастера. Еще одни, двое суток, и я буду тебе не нужен. Я не хочу, чтобы ты избавилась от меня так же безжалостно и хладнокровно, как это сделал я. Не хочу умереть от руки женщины. Теперь я все сказал.
Ты снова пытаешься манипулировать мной. холодно усмехнувшись заметила Элизабет. Но можешь не беспокоится, я не собираюсь мстить тебе. Ты уже получил сполна за свои преступления. Я давно поняла, что ты за человек. Я не ждала от твоей исповеди ничего другого. Как странно, сейчас я четко вижу, кто ты на самом деле. Почему же раньше я была слепа? Все эти письма, тайные признания в саду, бесконечные ожидания разрешения на брак. Мне и в голову не приходило, что тобой двигает холодный расчет. А сейчас я даже не удивлена. За этот год я узнала мир с разных его сторон, увидела ад во всех проявлениях, но смогла выжить, и что-то усвоить и понять. Неужели, чтобы достичь мудрости, необходимо так много вынести и выстрадать?
Счастье и довольство ослепляют, Лиз. Усыпляют бдительность, парализуют мысль. Только в борьбе познается истина. Александр Флетчер отстраненно и загадочно улыбнулся. Может, есть еще что-то, о чем бы ты хотела узнать?
Платье Марии. произнесла Элизабет, проницательно наблюдая за его лицом. Если все так, как ты говоришь, то зачем ты привез мне ее платье? Трофей с места убийства?
Нет. спокойно ответила Алекс. Нет. Это память. Я должен был взять что-то от женщины, которая умерла из-за меня.
Ты любил ее?
Насколько был способен. У нас были странные отношения, я уже говорил об этом. Но Мари была частью моей жизни. Я хотел, чтобы она жила и была счастлива.
А ребенок? Почему ты не говоришь о сыне, который тоже умер в ту ночь? Элизабет поджала губы, с укоризной глядя на Алекса.
Это был ее сын. Она хотела родить его для Ричарда.
Что ты несешь. презрительно бросила Лиз.
Поэтому она и встречалась со мной. Они долго пытались завести детей, но у Мари не получалось зачать. Она думала, что дело в ней. Потом стала расспрашивать любовниц Мельбурна. Ни одна из них не забеременела. Но ему нужен был наследник, и она обратилась ко мне.
Расспрашивала любовниц? ужаснулась Элизабет.
А то ты не знаешь нравы Мельбурна. О его похождениях всегда ходили легенды. Есть мужчины, которым никогда недостаточно одной женщины.
Тебе тоже?
Что? не понял Александр.
Ты сделал выводы из собственного опыта? уточнила Лиз.
Я бывал при дворе, у меня огромный опыт общения с представителями аристократических домов. Власть и деньги всегда внушали восхищение в женские сердца. Кто-то может сопротивляться соблазну, кто-то нет. Я сам никогда не задумывался над этим вопросом. Мне некому хранить верность.
Катрин? Ты изменял ей?
Нет. Но, скорее, потому что не успел. Мы слишком мало прожили вместе.. Флетчер осекся и внимательно посмотрел на Элизабет. В зеленых глазах мелькнула улыбка. Хотя постой. По всем законам, мы до сих пор женаты. Ты моя жена, черт возьми.
Даже не думай! возмутилась Элизабет. Ты сам похоронил меня.
Но ты жива. Я совершил преступление, женившись на Катрин. Но судить меня за двоеженство бессмысленно, потому что она умерла. Выходит, что единственная настоящая законная женаэто ты. Флетчер пронзительно расхохотался. Бывает же, а? У нас ведь даже брачной ночи не было.
Была. ледяным тоном отозвалась Лиз. У меня была брачная ночь с десятью обезумившими воинами Мельбурна.
Улыбка Алекса померкла. Что-то дрогнуло в его лице, подозрительно напоминающее сожаление. Но меньше всего Элизабет хотела жалости от Александра Флетчера.
Прости. шепотом произнес он, опуская глаза.
Не стоит. Я столько раз слышала "прости". Не помогает, Алекс. Они все сейчас мертвы. Последнего убила я. А вот это придает силы, чтобы жить дальше.
Алекс ничего не ответил, опустив голову, он снова уставился на огонь, погрузившись в свои мысли. Элизабет повернулась на бок, израсходовав последние силы на долгий разговор. Совсем скоро она уснула.
Следующий день не сулил ничего хорошего, но к облегчению путников, под утро дождь закончился. Позавтракав остатками дичи, они отправились в путь. Никто не произносил не слова. Каждый думал о своем, отгородившись друг от друга стеной безмолвия. К полудню вышло солнце, ветер сменился, и заметно потеплело. Беатрис отмела меры предосторожности и сняла головной убор, рассыпав по спине тяжелые темные с медным отливом волосы. Алекс попытался оговорить ее, но девушка лишь небрежно пожала плечами.
Здесь никого нет. Ни души на сто верст. Могу я хотя бы просушить голову. Я не собираясь стричь волосы или выводить вшей.
Дорога на Йоркшир пролегает совсем близко. Нас могут увидеть. сообщил Алекс. Но Беатрис проигнорировала его предупреждения. Никто их них и не догадывался, что из-за небольшого пролеска, вдоль которого ехали изможденные всадники за ними наблюдает два десятка глаз. Хладнокровных, безжалостных и алчных.
Алекс Флетчер что-то почувствовал, уже через пару минут после перепалки с Беатрис. Остановившись, он обернулся в сторону темнеющего пролеска. Подняв руку, он призвал спутниц последовать его примеру.
Что такое? звонко спросила недовольная Беатрис.
Сузив зеленые глаза, Флетчер пристально смотрел на шевелящиеся на ветру деревья.
Тихо. шепнул он, прижав указательный палец к губам. Стая птиц резко взмыла над деревьями. Беатрис, шляпу быстро. Элизабет спрячь лицо. Подними воротник. Мы здесь не одни.