Поаплодируем девушке в золотистом платье. Ты секси, детка, зажгла танцпол.
Я, я, я секси. Я зажгла. Удивительно Евдокимов вдруг потянул меня за руку.
Ангел, выйдем на пару слов.
Никаких слов, я сегодня должна быть в твоей постели, красавчик. А стоит мне открыть рот, и вырываются только пакости, или идиотские фразы. Послушно пошла за ним. Как только мы вышли в коридор, тут же обхватила мужскую шею руками. В черных глазах мне почудилось потрясение, словно он тоже удивлен реакцией наших тел друг на друга.
Ангел, ты, вцепилась губами в мужской рот, поглотив окончание фразы, а низом живота потерлась о его вздыбленные джинсы.
Внутри все еще бьется, кричит бешеная музыка ночного клуба, и что-то другое, зародившееся в танце, тоже просится на волю. Резкий толчок. Евдокимов толкнул меня вглубь, а затем прижался всем телом к моему телу, припечатав спиной к жесткой поверхности стены.
Ангел, ты что твори опять поглотила губами все возможные возражения.
Да, Лина, именно так надо действовать, не давая ему и себе возможности говорить и портить ощущения танца между нашими телами. Не хочу больше никаких слов, пусть будут только прикосновения, только поцелуи. А потом инициатива перешла к Евдокимову. Его губы захватили мои, посасывая, полизывая, покусывая, вынуждая меня широко открывать рот и впускать требовательный язык внутрь. Мы не целуемся, мы танцуем, сношаемся губами.
Ангел, зашептал он прямо в мое ухо.
И от горячего возбуждения в мужском голосе я расплавляюсь, растекаюсь по этой коридорной стене сладкой липкой патокой.
Вслед за губами пришли в действие мужские руки, заскользившие по моему телу. Пальцы одной из них накрыли прямо сквозь золотистую ткань мою грудь, а вторая поползла ниже, нагло приподнимая подол и без того короткого платья.
Андрей Тимурович.
Просто Андрей.
А-н-д-рей, певуче повторила я.
Его имя сказанное мои хриплым голосом прозвучало необыкновенно эротично.
Скажи еще раз, попросил Евдокимов.
Значит, его тоже заводит звук своего имени на моих устах.
А-н-д-рей, я х-хочу тебя!
Самое интересное, а я ведь нисколько не притворяюсь сейчас. Он застонал в ответ, сильнее впился в мои губы, а мужская рука легла на трусики. Пальцы чуть сдавили промежность. Затряслась даже, и вильнула бедрами навстречу горячей ладони. Я не фригидная и не холодная, зря Мишка так говорил. А быть может, девочка созрела, а быть может, всё дело в бабахающих звуках ночного клуба. Нужно было раньше попробовать совместить музыку и секс. Или же причина связана именно с этим мужчиной? Пальцы Евдокимова отодвинули трусики и заскользили по влажным складкам в развилке моих ног.
Какая ты влажная, Ангел.
Конечно, я патока, липкая-липкая патока в мужских руках. Хочу его всего измазать своей сладостью. Нет, грязью, мне предстоит вывалять Евдокимова в грязи. Не надо жалости, Лина, подумаешь, что его мужская гордость, по сравнению с жизнью моего брата.
Аааа, раздался чей-то хриплый стон.
Удивительно, мой. Мужские пальцы умело начали кружиться, натирая клитор, растирая липкие соки по моим трясущимся бедрам. Я выгибалась в этих сильных руках, задыхалась под его требовательными губами, лихорадочно в попытке удержаться цеплялась за широкие мужские плечи. А потом вдруг заметила шокированный Варькин взгляд. Да, подружка, я тоже в шоке от себя, но совсем не потому, что позволила практически незнакомому мужику зажимать и лапать себя в первом попавшемся углу элитного увеселительного заведения, я потрясена реакциями своего тела. Никогда такого не чувствовала, кажется, еще чуть-чуть, капельку, и произойдет что-то невероятное, будет большой взрыв, случится наконец-то мой первый оргазм с мужчиной. Варька поспешила скрыться. Я же вернулась на грешную землю, начав думать головой, а не потёкшей промежностью, стала вырываться из горячих объятий Евдокимова. Глеб Георгиевич дал ясные инструкциинужно оказаться у него дома, нельзя допустить, чтобы Андрей Тимурович трахнул меня по-быстрому в первом попавшемся углу ночного клуба. Конечно, я еще хочу полетать и попробовать наконец-то, что это за штукаоргазм с мужчиной Но Моргунову нужны четкие фото, на которых Евдокимов будет голый, в ситуации, не позволяющей двоякого толкования. Возвращайся на землю, Ангел.
Андрей, я не могу тут, давай сбежим куда-нибудь?
Евдокимов неохотно отстранился, убрал такие восхитительно теплые руки с моего подрагивающего, офигивающего от новых необычных ощущений, тела. Дышать сразу стало легче, а вот вся кожа заныла, желая, прося, требуя еще прикосновений.
Да, Ангел, сейчас. Только скажу остальным
И тут из зала вышел парень, который был в компании с Евдокимовым.
Андрюха, где ты лазишь, там Серега напился и подрался! Надо разрулить. И Светку ты обещал домой отвезти.
О, черт, проболтал соблазняемый мной объект, развернулся и, не оборачиваясь, направился в помещение ночного клуба, даже не вспомнив об ангеле, готовом слиться с ним в жарких объятьях.
Ха ха-ха-ха!
Стало обидно, и боюсь, вовсе не из-за того, что план соблазнения трещал по швам. Обидно, потому что Евдокимов сразу же позабыл обо мне, словно ничего не было между нами всего несколько секунд назад в этом дурацком коридоре. Подумаешь. Позажимался чуточку с одной, чуть позже в машине может продолжить со Светкой. Мужчины ушли, так ни разу и не оглянувшись. А я осталась стоять одна, все еще дрожащая, пылающая жаром, с промокшими насквозь липкими трусиками. Ненавижу Глеба Георгиевича, ненавижу мачо Евдокимова, и этот бабахающий ночной клуб «Часы»! Эх, братик, втянул ты меня в историю! По щекам прошелся дождикНет, это я заревела маленькой обиженной девочкой, которой сначала пообещали подарок, а в итоге отдали другой. Дура, Линка, какая же ты дура! Уныло побрела в туалет. Зеркала отразили мое растерянное ангельское личико. Даже слезки мне идут, только мысль эта не принесла радости. Умылась холодной водой. А теперь собралась, тряпка, припудрилась, нацепила улыбочку и пошла в основной зал, смотреть, как можно исправить ситуацию.
Едва выйдя из туалета, уперлась в уже знакомое мужское плечо. Ноздри затрепетали в волнении, ощутив сводящий с ума запах дорогого одеколона.
Ангел, я повсюду тебя ищу!
Ликование радостной волной прошлось по телу. Все же не забыл, Лина, значит и он чувствовал то звенящее невесть что между нами. Мужская рука прошлась легкими электрическими разрядами по щеке, приподняла подбородок, вкусные шоколадные глаза внимательно всмотрелись в мое лицо. Надеюсь, Евдокимов не догадается, что еще несколько минут назад я ревела, как последняя идиотка.
Ангел, мне нужно срочно уйти. Прости.
Теперь настала очередь волны уныния.
Дай мне номер своего телефона, я тебе обязательно позвоню.
Через месяц?
Почему через месяц? теперь в карих глазах явственно читалось недоумение.
Говорить мне противопоказано. Вылетают совершенно дурацкие фразы.
Просто через четыре дня я уезжаю, нагло соврали мои губы.
Точнее заканчивается срок, который дал мне Глеб Георгиевич на твое соблазнение, красавчик.
Куда уезжаешь?
Упс Линка, не умеешь вратьне берись.
Отдыхать.
Андрей, ты куда подевался? позвал мужской голос Евдокимова.
Он дернулся, оглянулся, скривился в досаде.
Устраиваясь на работу, ты оставляла свой телефон в отделе кадров?
Д-да, кажется.
Да или нет?
Оставляла.
Евдокимов? снова позвал кто-то.
Ангел, я позвоню тебе завтра.
Теплые губы легонько коснулись моих. Я потянулась к Андрею Тимуровичу, желая углубить поцелуй, а главное, понять, те ощущения в коридоре мне почудились или же существовали в реальности. Но нет, Евдокимов отстранился, снова заглянул в мои глаза, а потом ласково чмокнул в носик.
Ангел, завтра.
* * *
На этот раз решила позвонить Глебу Георгиевичу первой, надо же признаваться, что опять провалила задание. Вздумал кто-то подраться, а ведь шло так все хорошо, чувственно, можно даже сказать, божественно. Губы до сих пор горят от мужских поцелуев. Я словно летала на волнах страсти под звенящую музыку ночного клуба Что за патетика? Но ведь правда летала.