Глава 2
Андрей Павлович Томилин нес службу в Петербурге. Подпоручик Измайловского полка был похож на отца: такой же неуёмный и увлекающийся, но в отличие от Павла Андреевича, молодой граф ещё не пресытился светским обществом и, оставив поместье на управлявшего, окунулся в столичную жизнь с головой. Но к сожалению подпоручика, последнее время он не всегда имел возможность принять участие в разухабистых гульбищах друзей. Петербург требовал огромных денег, а экспедиция старшего Томилина подорвала финансовое благополучие подпоручика. Андрею приходилось экономить, но он старался не пропускать офицерские собрания и любил посидеть в мужских салонах и перекинуться с товарищами партией в карты. Здесь младший Томилин и познакомился с князем Шелестовым. Недавно вернувшийся с Кавказа красавец-капитан слыл душой любой компании, и знакомство с молодым князем считалось весьма полезным и крайне престижным.
В этот вечер Андрею улыбалась удача:
Ну что, Сергей Дмитриевич, вы проиграли! открывая перед Шелестовым карты, воскликнул Томилин.
Равнодушно взглянув на расклад, князь усмехнулся:
Вы правы, Андрей Павлович, вальяжно откинулся на спинку стула Шелестов. Сегодня я что-то рассеян Не особо следил за игрой, вот и ошибся в расчётах.
Полноте, князь. Разве можно просчитать удачу? засмеявшись, забрал выигрыш Андрей.
Просчитать можно всё, снисходительно улыбнулся князь.
Картыэто не шахматы. Взбалмошная фортуна расчётам не поддаётся, возразил Томилин.
Наш Серж может просчитать даже фортуну, заговорил сидящий рядом с князем жгучий брюнет и, улыбнувшись, добавил: Если ему дать точные исходные данные.
Смейтесь, смейтесь, Белозерский, поморщился князь. А мои расчёты никогда меня не подводили, даже на скачках.
Это правда! согласился четвёртый участник игры. Молодой человек в форме поручика лукаво взглянул на товарищей. Сергей Дмитриевич всегда ставит на победителя, даже когда никто не ожидает победы. Прямо мистика какая-то!
Вересов, вам везде мерещится мистика! фыркнул Андрей. Что касается скачек, это несложно. Если ты разбираешься в лошадях, то предугадать, какая придёт первой, очень просто. Лошади не женщины, они предсказуемы.
Не соглашусь с вами, Андрей Павлович, качнул головой князь и улыбнулся. Предсказать женщин ещё проще, чем лошадей. Дамы делятся на две категории: те, которым что-то нужно от нас, и те, от которых нужно что-то нам.
Мужчины, оценив шутку, громко заржали, а разговор плавно перешёл на обсуждение женщин вообще и актёрок в частности. Достоинства служительниц прекрасных Муз горячо волновали благородных кавалеров, и собрание наполнилось сплетнями, чей любовницей та или иная девица является, и какая из актёрок пока не нашла богатого покровителя.
Последнее время мужскую половину Петербурга волнует мадмуазель Катуш, сообщил Белозёрский.
О, да! Мари очаровательна! согласился Андрей. Она истинное украшение французской труппы Михайловского.
И говорят, пока абсолютно свободна, хихикнул Вересов и лукаво взглянул на товарищей. Слышал, граф Новицкий пытается получить благосклонность мадмуазель Катуш.
Получить благосклонность любой актёрки несложно, поморщившись, хмыкнул Сергей Дмитриевич. На это нужно не больше месяцаи любая крепость падёт.
Не скажите, Сергей Дмитриевич! возразил Андрей. Новицкий уже месяца два осаждает данную крепость, а она продолжает удерживать свои позиции.
Хотите пари? приподнял бровь Шелестов.
Готов! горячо отозвался Томилин.
Ставкаваш Буйный, предложил Серж, и Андрей нахмурился. Конь являлся гордостью Томилина. Во всём полку не было выносливее жеребца. Боитесь? усмехнулся князь. Взамен вашего коня я ставлю свой выезд.
Компания разволновалась: ставки оказались необыкновенно высокими. Шелестов, неспешно потягивая вино, с усмешкой наблюдал за метаниями молодого графа. Серж на самом деле мог просчитать любого и умел играть на людских слабостях, а самой главной человеческой слабостью оставалось желание быстро разбогатеть. Князь знал: своего выезда Томилин в Петербурге не имел, и, разумеется, получить блестящий экипаж с парой гнедых лошадей было исключительно заманчивым предложением. Шелестов ждал недолго: Андрей протянул ладонь, и приятели ударили по рукам.
Буквально на следующий день Сергей Дмитриевич посетил театр, а после представления наведался в гримёрку. Шелестов был абсолютно уверен в себе, и, действительно, крепость, не желавшая сдаваться лысоватому и обрюзгшему пятидесятилетнему Новицкому, уже через неделю пала перед двадцативосьмилетним красавцем-князем, а ещё через пару недель мадмуазель Катуш переселилась на Невский в снятые для неё комнаты.
По прошествии месяца, встретившись с Томилиным, Серж проговорил:
Ну-с, Андрей Павлович, когда я могу забрать моего Буйного?
Граф насупился.
Смилуйтесь, Сергей Дмитриевич. Не губите! Он же мне дороже лучшего друга.
Вы отказываетесь от пари? недовольно поморщился князь.
Нет, что вы! разволновался граф. Но позвольте расплатиться деньгами. Я готов выкупить Буйного.
Андрей Павлович, я не для того пари затевал, чтобы от коня затем отказаться.
Ваше сиятельство! За Буйного я готов заплатить столько, сколько стоит весь ваш выезд, горячо воскликнул Андрей. На эти деньги вы закажете себе лучшего жеребца на земле.
Шелестов задумался и, взглянув в умоляющие глаза Томилина, согласился.
Хорошо. Только где вы найдёте такую сумму? удивился Серж.
Найду! Только дайте срок! Хотя бы месяц.
Ну что ж, как скажите, пожал плечами князь.
Андрей в запале слово дал, но где взять такие деньги, он не знал. Поместье, конечно, приносило доход, но проживание в столице требовало больших затрат, а особых накоплений у графа не имелось, и, подумав, подпоручик помчался в Рощино, к сестре. Дашенька безумно обрадовалась визиту брата, но одновременно и несказанно удивилась. Обычно Андрей предупреждал о своём приезде, а тут свалился, словно снег на голову. После горячих объятий девушка поспешила проводить его в дом и велела накрывать стол.
Брат и сестра не виделись давно. Снисходительно улыбаясь, Андрей наблюдал за хозяйственными хлопотами Дашеньки и только успевал отвечать на бесконечный поток вопросов. За последний год сестра повзрослела и из неказистого подростка превратилась в привлекательную барышню. Правда её красота была умиротворённой и не отличалась помпезным блеском, присущим светским дамам столичных салонов, но брат с нескрываемым восхищением любовался девушкой. Тяжёлая коса Дашеньки спускалась ниже тонкой талии. Лишь у висков каштановые пряди выбивались из незамысловатой причёски и оттеняли белизну нежной кожи. Правильный овал лица, алые чувственные губы и аккуратный носик напоминали изображения греческих богинь, но главным украшением девушки оставались её глаза: большие, с поволокой они лучились чистотой, и в этом тёмно-зелёном омуте хотелось утонуть. Хотя при всех своих внешних данных выглядела Дашенька несколько провинциально, о таких говорят: «алмаз негранёный». Строгая гувернантка обучила барышню необходимым наукам и хорошим манерам, но вот пользоваться тем, что подарила девушке природа, научить не смогла.
Сестра болтала без умолку, но наконец заметив в глазах брата напряжение, поинтересовалась причиной его тревог. Чувствуя неловкость, Томилин потупился. Ему было стыдно признаваться в причине своего визита, но другого выхода он не видел и рассказал о пари.
Андре, как ты мог?! воскликнула Дашенька. Спорить на женщину?! Это Это мерзко!
Ты настолько наивна, сестрёнка. Подобные пари обычное дело, попытался оправдаться брат и, вспоминая о проигранном споре, скривился, словно от зубной боли. Тем более мадмуазель Катушактёрка, а, значит, женщина безнравственная. И князь Шелестов это только подтвердил.
Боже, как ты можешь говорить такое?! Пусть она актёрка, а не благородная дама, это совсем не оправдывает вас! Ни тебя, ни твоего князя! Подобные поступки недостойны дворянина. Делать ставки на судьбу человека! Разве это порядочно? А если б на меня кто-то заключил подобное пари? Ты также говорил, что в этом нет ничего плохого?