Уильям задыхаясь промолвила она, сжав ему плечи дрожащими пальцами.
Он раздвинул ей ноги пошире и опустился на ней. Горячая часть его оказалась на месте его пальцев, которые исчезли. Шарлотта затаила дыхание. Сердце ее колотилось так часто, что могло лопнуть в любое мгновение. Господи, что он собирался делать? Как она всё это вынесет?
Уильям осторожно опустил ее на подушки, крепко обнял и, повернув голову, прижался губами ее щеки.
Расслабься.
Она даже дышать не могла, чувствуя его всего так, что мурашки побежали по телу. Чувствуя решительное давление там, где у нее всё горело и пульсировало.
Я я не могу пошевелиться.
Он вдруг улыбнулся. Коснувшись пальцами ее лица, он повернул ее лицо к себе и заглянул ей в глаза.
Это ненадолго, обещаю.
Он накрыл ее губы своими.
И подался вперед.
Что-то обожгло ее внизу, вырвав из горла такой протяжный стон, что Уильям снова застыл.
Сердце ее едва не выпрыгнуло из груди. Шарлотта дрожала от боли и И снова потрясенно замерла, осознав, что эта совершенно непостижимая часть его оказалась в ней. Часть его. Которая полностью поместилась внутри нее. Он стал частью ее. Такой непостижимой, что к горлу подступили горячие слезы. Сколько раз она хотела, чтобы он был частью ее. Не так, потому что о существовании подобного никогда бы не узнала без него, но это Это было именно то, что в совершенстве могло описать то, как она могла быть и частью его. Неотделимой.
Уильям погладил ее по щеке, убрав прядь волос, пахнущих больше сиренью, чем жасмином.
Прости, но без этого у нас ничего бы не получилось.
Она тонула в нем. Не смотря ни на что. Ее вдруг охватила такая мука, что Шарлотта подалась вперед и сама поцеловала его.
И едва не задохнулась, когда он пошевелил бедрами. То мучительное и сладкое, что он заставил испытать ее на скамейке, вернулось во сто крат, став такой сильной, что она даже зажмурилась, замерев от страха.
Боже, молвила Шарлотта, едва живая.
Тебе больно? спросил Уильям, тут же замерев.
Она с трудом покачала головой.
Н-нет просто
Он смотрел на ее раскрасневшееся лицо и не мог оторвать от нее взгляд.
Что просто?
Дышать трудно.
Его накрыла щемящая нежность. Уильям осторожно поцеловал ее в губы.
Сердце мое, тебе придется это сделать, потому что я собираюсь продолжить.
Она открыла глаза и изумленно уставилась на него.
Продолжить?
Уильям задыхался не только от потребности в ней.
Двигайся со мной, попросил он, сгорая и с трудом сдерживая себя из последних сил. Сердце моё, двигайся со мной, шепнул он, выйдя из нее, а потом так же плавно вошел до самого конца.
Принося с собой такую жгучую волну, что она едва не сгорела. Тело завибрировало, спина выгнулась, а в ушах зазвенело. Шарлотта боялась умереть прямо у него в руках. Закрыв глаза, она уцепилась в него и не смогла сдержать глухого, протяжного стона, как будто уже погибала.
Когда волна немного утихла, она шепнула ему прямо в ухо:
Помнится, кто-то просил не шевелиться.
Уильям задохнулся от смеха, от бесконечной любви к ней. От незамутненного счастья, смыслом которого стала Шарлотта.
Боже правый, Шарлотта, ты действительно божественная, с нескрываемым восхищением простонал он, медленно входя в нее, чувствуя, как ее тело выгибается ему навстречу, как она дрожит, как лихорадочно гладил его по спине и даже тогда пытается не задеть его забинтованное плечо и раненую руку.
Боже, она была не просто бесподобной. Он хотел ее так, как не хотел никого и никогда. Хотел, чтобы она была не только в его жизни, но чтоб всегда была частью его самого. Как сейчас. Сердце к сердцу, кожа к коже, разделяя с ним одно дыхание на двоих. Разведя трепещущие бёдра еще шире, он стал медленно погружаться в нее, в сладостные глубины, задыхаясь от удовольствия, наслаждаясь трением ее груди о его грудь, чувствуя животом ее подрагивающий, плоский живот. Она была такой чарующей, такой прелестной, страстной и горячей, что он боялся потерять голову окончательно.
Шарлотта пыталась последовать его совету, пыталась двигаться, но каждый раз, когда он оказывался в ней, на нее накатывала такая сокрушительно-томительная слабость, что она едва могла дышать. Она захлебывалась от удовольствия, которое росло в ней и становилось таким мучительным, что она едва выносила все это. В какой-то момент Шарлотта все же поймала его ритм и попыталась двигаться вместе с ним, но перед глазами все завертелось. Напряжение сковало ее так, что она вцепилась в него, зажмурив глаза.
Уильям, прошептала она, дрожа и погибая в его объятиях.
Он как будто знал, что с ней творится. Крепко обняв ее за плечи руками, упираясь локтями по обе стороны от нее, Уильям медленно вышел из нее, а потом так резко бросился вперед, что внутри нее взорвалось то самое напряжение, которое все это время скапливалось в ней. Шарлотта затаила дыхание, а в следующую секунду содрогнулась от накатившего на ее удовольствия, выдохнув его имя. Безумная волна прокатилась по всему телу, заставляя ее дрожать и продолжать шептать имя, которое она берегла в себя мучительно долгое время без право на то, что оно когда-нибудь достанется ей. Досталось, сейчас его имя, как и он сам принадлежали ей, и она не собиралась отдавать его никому, даже собственным страхам.
Познавая с ней высоты, какие никогда ему даже не приснились бы без нее, Уильям впервые испугался того, что должно было произойти. Такого с ним никогда не происходило, такого всепоглощающего желания быть с кем-то никогда не охватывало его. Никто никогда не вызывал в нем не только таких умопомрачительных чувств, но и бесконечной нежности. И беспредельной любви. И когда она сомкнулась вокруг него в таком же страстном порыве, в котором целовала его, Уильям понял, что больше не может. И взорвался в то же мгновение. Наслаждение, проползая по спине и ударяясь ему в голову, накрыло его с такой силой, что он едва не ослеп.
Отдавая ей всего себя без остатка, он рухнул на нее и прижался к ее губам своими, повторяя ее имя.
По лицу струилась испарина, сердце билось как сумасшедшее, а он не переставал обнимать и целовать Шарлотту, сознавая, что нашел свой рай.
Она перестала дрожать, но не переставала касаться его. Взяв его лицо в свои ладони, она невольно погладила его повлажневшие бакенбарды и поцеловала его в ответ. У него едва не перевернулось сердце, когда она пригладила его волосы и в который раз произнесла:
Уильям.
Будто не могла отпустить его. Будто для нее не существовало никого, кроме него. Никого не только среди всех ее кавалеров, но и во всем мире.
Свечи погасли, тишина развеялась, вернув их к реальности. Реальность, которую они разделили друг с другом.
Уильям улегся рядом на здоровый бок, притянул ее к себе и снова заглянул ей в глаза. В темноте он плохо разглядел их выражение, но снова его охватила мука, которая начинала сводить его с ума.
Пожалуйста, выбери меня, прошептал он, не стараясь даже скрыть в голосе нотки мольбы. Шарлотта, выбери меня.
Она ничего не сказала, спрятала лицо у него на груди и закрыла глаза, утонув в его объятиях.
Прежде Шарлотта была уверена, что это для него обычное дело, и, получив свое, он может спокойно уйти к другой. Она даже боялась подумать, что подобное можно разделить с другими.
Только теперь в ушах звучал не только тоненький голос собственного сердца, но и слова его сестры, которые породили в душе такую острую надежду, которую она не могла подавить, отчаянно желая верить в то, что это для него значит так же много, как и для нее. Отчаянно хотела верить в то, что нужна ему не на день или два. Нужна на всю оставшуюся жизнь.
Тем более после того, что случилось. Она не могла поверить, что можно касаться так кого-то, ничего не испытывая взамен. Касаться так, чтобы обрушить целые миры. Она не просто любила его.
Она выбрала его еще семь лет назад.
И ей не было никогда страшно так, как в это мгновение, потому что она уже принадлежала ему.
* * *
Шарлотта проснулась от того, что кто-то гладил ее по плечу. И едва не задохнулась, когда обнаружила, что лежит в постели под мягкой простыней рядом с Уильямом и совершенно обнажена так же, как и он. Одна его волосатая нога лежала между ее ног, которую она обвела своими, тяжелая правая рука его покоилась на ее талию, другая служила подушкой ее голове. Они лежали на боку и прижимались друг к другу. Его дыхание касалось ее лба, как и губы, которыми он водил по ее лицу.