Лина сидела молчаливая и даже расстроенная.
В чем дело, дорогая? спросил Виктор, глядя на кислое лицо невесты, Скоро наша свадьба и я хотел бы видеть тебя веселой и счастливой.
Мало ли что ты хотел, думала она, но кивала, соглашаясь, Я думала о бабушке.
Жаль, конечно, что ее нет, но она смотрит на тебя свысока, и благословляет, заулыбался он своим же словам.
Ага, «благословляет», хмыкала она, кривясь в улыбке, знала бы, не так «благословила» бы и тебя и меня.
После завтрака, она поднялась в комнату, и там приступили к ее одеванию. Косметика, прическа, надевание свадебного платьявсе было долгим и муторным, для Лины. В конце концов, ее заставили повертеться у зеркала и признать работу специалистов достойной похвалы. Постучался свидетель, первый заместитель Виктора по работе и подал ладонь, предварительно внимательно ее оглядев. Спустившись по лестнице, передал в руки, стоявшего внизу жениха.
Виктор был ошеломлен и даже слегка подавлен видом своей невесты. Он, конечно, понимал, что Лина красива, но сейчас к нему вели королеву! Белоснежное платье, легкий венок из флердоранжа с тончайшей фатой, незаметный грим и густые темные волосы, волной спадающие на спину, ее синие глаза и алый рот, в который так и хотелось впиться поцелуемвсе это будоражило и восхищало Виктора.
Я сделал самое главное свое приобретение: жену с царской кровью, и красавицу. Это я правильно попал, прямо в яблочко.
Он протянул девушке свадебный букетик из маленьких белых роз, в ажурном обрамлении бельгийских кружев.
Ты прекрасна, Гала, прошептал она, целуя ей руку, затянутую в перчатку, Я счастлив.
Она благосклонно приняла его комплемент и взяла того под локоть. Огромный белый свадебный лимузин ждал их у выхода. Спустившись по лестнице, в окружении слуг и охраны, которые хлопали в ладоши, выражая свое одобрение и восхищение, они сели в автомобиль и выдвинулись со двора, сопровождаемые вереницей машин. Одна, его собственная охрана, ехала впереди, иногда подавая сигнал о движении свадебного кортежа. Многие машины, ехавшие навстречу, также оглашали своими приветственными звуками, завидя разноцветные шарики. Было понятно, что это свадьба и скоро жених с невестой станут парой.
Так и произошло. В одном из центральных залов ЗАГСа столицы, Виктор сочетался браком с Линой, надев ей на палец, кроме обручального кольца, тот, который пострадал от ее нервной вспышки в злопамятный день. Когда она дернулась, при его виде, Виктор строго сказал.
Не смей его снимать, никогда. Это будет семейной реликвией, и ты передашь его нашему сыну. Поняла?
Его взгляд в этот момент не предвещал ничего хорошего, он был холоден и даже как-то мертв. Она никогда не видела ничего подобного, и рука ее задрожала. Видя это, он припал к ее ладони губами. Они были горячи, и дыхание ее сбилось, она еле выдохнула. Это было страхом, страхом почти животным. Страхом смерти. Но минута, и все вновь стало по-прежнему: веселые голоса поздравлений, объятия, пожатия рук, смех и возгласы здравиц.
В собственном ресторане, где и был тот инцидент, она чувствовала себя скованно, еле улыбалась поздравлениям и мало ела и совсем не пила, разве только воды. Все было как в тумане: гости, тосты, танцы. Правда, один, ей все же пришлось исполнить, как жениха и невесты, но потом она уже никому не позволяла, даже отказывала и Виктору, ссылаясь на усталость и головную боль.
Если ты скажешь сегодня в спальне, что у тебя что-то там болит, то мне будет странным и неприятным твое состояние. Подумай об этом, прошептал ей на ухо Виктор, и от его слов повеяло таким холодом, что ей стало зябко.
Мне надо в туалетную комнату, тихо проговорила она, просяще заглядывая ему в лицо.
Тебя проводят, сказал он равнодушно и поманил официанта, Проводи хозяйку в дамскую комнату. И проследи, чтобы не мешали.
Тот подобострастно кивнул и посторонился для ее прохода. Она шла за ним следом и мечтала об отдыхе без присутствия Виктора. Он уже стал ее утомлять своими комплиментами, ухаживаниями, хватанием ладоней и пожатиями пальцев.
Господи, думала она, разглядывая себя в зеркале туалета, Как мне перенести эту «брачную ночь»? Тем более страшно, что не было ни одного мужчины.
Такие мысли не покидали ее до конца торжеств, и когда они сели в машину, направляясь к себе домой. Уже было достаточно темно и свежо. Осень конца сентября хоть и баловала золотом последних листьев, но вечер показывал, что не за горами и зима. Виктор, видя, как она обхватила плечи руками, накинул на нее палантин из белого меха лисицы.
Откуда это? удивилась Лина и закуталась в теплые объятия покрывала.
Это мой подарок, дорогая, самодовольно улыбался тот, видя, как раскраснелось от удовольствия лицо жены, И это только начало. Тебя ждут еще и не такие подарки, дорогая, приобнял он ее за плечи и привлек к себе, целуя в шею за ухом.
Лина слегка отстранилась. Он не стал настаивать. Вскоре машина остановилась у ворот и въехала в освещенный двор, где их ждала прислуга, стоя на ступеньках дома. Вновь раздались аплодисменты и возгласы поздравлений. Виктор и Лина улыбались и кивали в ответ. Помогая девушке пройти к комнате, он сказал приглушенно:
Жди меня, дорогая, я постучу.
Она вздрогнула и толкнула рукой дверь. Там уже сидела Лизавета и улыбалась ласково.
Поздравляю, Галина Сергеевна, и позвольте мне помочь.
Переодевшись, Лина отпустила горничную и присела на край кровати, ожидая прихода мужа. Она дрожала и боялась. Все же те слова в инете, что читала про него, еще не исчезли из головы, и она примеряла их на себя. Понимала, что все это просто зависть и инетовские грязные сплетни, но пока сама не знала, что ей придется испытать.
Виктор постучался и, не дожидаясь ответа, вошел, закрывая за собой дверь. Он был в длинном шелковом халате. Развязав пояс, бросил его на кресло и остался голым. В свете ночного бра, его тело, казалось, было вылитым из бронзы. Широкие плечи, узкие бедра, длинные ногивсе было в нем красивым, но у девушки не вызывало желания обладать им, она лишь смогла оценить его. Подойдя к Лине, он поднял ее на ноги и начал развязывать тесемку у горловины прозрачной рубашки. Медленно обнажил плечи и погладил их, прикасаясь губами с легкими поцелуями к шее, плечам, груди. Сбросив сорочку на пол, подхватил девушку на руки и осторожно опустил на расстеленную кровать. Холодные простыни коснулись оголенной спины Лины и ее передернуло. Виктор принял это по своему, и принялся целовать ее всю короткими отрывистыми поцелуями, приговаривая полушепотом.
Хочухочутебявсю тебя
Лина повернула голову в бок и закусила губу, приготовившись к неотвратимому. И, после некоторых манипуляций с ее телом, Виктор с силой вторгся в лоно. Лина вскрикнула от боли. Придержав ее, он шептал, страстно целуя ее лицо, шею, губы.
Девственначистаядевочка моятолько моя
Лина пыталась вывернуться, но не могла и затихла. Но Виктор не оставил ее и начал движения все быстрее и быстрее. Вскоре он выгнулся и захрипел. Внутри у нее стало как-то уж скользко и мокро. Он тяжело дышал и вновь целовал уже властным поцелуем.
Теперь ты моя жена, проговорил он ей в губы, и надеюсь, что скоро понесешь от меня. Я буду приходить каждую ночь, и каждую ночь ты будешь отдаваться мне. Сейчас тебе больно, но потом ты войдешь во вкус, и мы будем предаваться любви не один раз за ночь.
Он откинулся на бок и встал. Закутавшись в халат, небрежно бросил.
Вымойся. Сегодня я тебя больше не потревожу.
Постояв немного, будто ждал, что она скажет в ответ, повернулся и вышел. Лина слышала, как за стеной хлопнула дверца бара и стук бутылки о край стакана. Она полежала немного и прошла в ванную комнату. Включила душ и встала под тугие струи. Она плакала.
Не так я себе представляла свою первую ночь, шептала она, закрыв глаза и вспоминая боль и стыд от первого соития, а будет ли лучше, она не знала.
Лучше не было. Все было по-прежнему. Каждую ночь муж пытался расшевелить свою супругу, предлагая ей новые варианты любовных утех, но она шла на них, скрепя зубами и оставалась холодна. Он нервничал, злился и брал ее силой. Лина едва выдерживала его страсть и боль, в почти сухом лоно.