Тогда я надеюсь, ради вашего же блага, что ваши источники не лгут.
А если мои источники ошибаются? вызывающе бросил Джек. На вашем месте я бы хорошенько подумал, прежде чем снова угрожать мне, Виктор.
Я нужен вам, Грейстоун, точно так же, как нужен вашей странеВеликобритании. Ваше состояние растет, как на дрожжах, когда всем заправляют такие люди, как я, и вам это известно. Так что удостоверьтесь, что ваши источники не лгут.
Эвелин напрягла слух, чтобы расслышать ответ, но в кабинете повисла тишина.
Я проверю, наконец нарушил молчание Джек. Но не могу поверить, что детали операции могли измениться без моего ведома.
Ах да! Теперь вы ведь предаете даже своего собственного брата, поддразнил Леклер, и в его тоне засквозили скептические нотки.
Что ещё вы хотите обсудить? резко осведомился Джек. Потому что, если вы закончили, предлагаю вам уйти.
Вы глупец, Грейстоун, раз позволили женщине вот так запросто разоблачить вас.
И тут изнутри, приближаясь, послышался стук каблуков чьих-то сапог. Эвелин отскочила от двери, которая тут же распахнулась.
Заметив её раньше Джека, Леклер засмеялся. И повернулся к Грейстоуну.
Между прочим, мы всегда можем использовать другого агента, особенно если этокрасивая женщина. Леклер бросился мимо неё, улыбка исчезла с его лица, которое теперь пугающе окаменело. Вскоре француза и след простыл.
Эвелин принялась медленно сползать по стене, и Джек схватил её за руку.
Ты подслушивала! с упреком бросил он.
Да, и слышала каждое слово! закричала Эвелин.
Джек втянул её в кабинет, в ярости захлопнув за собой дверь.
Черт возьми, Эвелин, ты так упорно впутываешься в эти опасные дела, словно сама хочешь обречь себя на верную погибель!
Эвелин с тревогой посмотрела на него, потом повернулась, открыла дверь и выглянула в коридор. Леклер ушел.
Никакого вторжения пятнадцатого июля не будет, не так ли?
Я не собираюсь отвечать на подобные вопросы!
Эта морская эскадрачасть сил вторжения? Ведь так, Джек? Скоро состоится нападение? Наверняка в середине июня, а не в середине июля!
Ты спятила, если думаешь, что я раскрою тебе военные тайны! Но я скажу тебе, что наша идиллия только что закончилась.
Спотыкаясь, Эвелин добрела до дивана и села. Джек водил за нос Леклера. Француз считал, что вторжение произойдет в самое ближайшее время, и, вероятно, был прав. И как только операция начнетсяа это случится до 15 июля, он будет точно знать, что на самом деле Джекбританский агент.
Он сел рядом и притянул её к себе.
Теперь ты не можешь оставаться здесь, Эвелин, только не после того, как Леклер узнал, что ты у меня. Это очень опасно.
Джек был прав.
Мне некуда идти.
Ты ошибаешься. Ты можешь вернуться в Лондон. Он мрачно улыбнулся. Ордер на твой арест был аннулирован десять дней назад.
Эвелин встрепенулась.
И ты ничего мне не сказал?
Джек покраснел. И привлек её ещё ближе.
Нет, не сказал. Питт быстро согласился аннулировать ордер, сразу же, как только у Педжета появилась возможность поговорить с ним. Он помедлил, пристально глядя на неё. Я просто не хотел, чтобы ты уезжала, только не сейчас. Я не хотел, чтобы наша сказка заканчивалась.
На глаза Эвелин навернулись слезы.
Наша идиллия действительно закончилась.
Джек смахнул с её щеки слезу, потом убрал выбившийся из прически локон ей за ухо.
Да. Боюсь, так и есть.
Эвелин казалось, будто её сердце снова разбивается на тысячу осколков.
Итак, я возвращусь в Лондон. А ты? Куда отправишься ты, Джек?
Его ресницы опустились.
Почему ты думаешь, что я куда-то отправлюсь?
О, как же ей хотелось сейчас задать ему трепку!
Морской эскадрон приближается к Плимуту. А потом он направится во Францию? В Бретань? К бухте Киберон?
Джек смотрел ей прямо в глаза.
Где ты будешь, Джек, когда они вторгнутся в Бретань? Он всё так же молча глядел на неё. Теперь его лицо казалось особенно мрачным.
О, дай-ка догадаюсь! Ты отправишься во Франциюв бухту Киберон! вскричала Эвелин и порывисто схватила его за плечи. Не плыви туда, Джек. Пожалуйста. Ради меня, ради моей дочери. Ты уже достаточно сделал, чтобы помочь мятежникам. Ты достаточно сделал, чтобы помочь Великобритании!
Джек оставался бесстрастным.
Ты ведь знаешь, что я не могуи не будураскрывать тебе свои планы. Но ещё лучше ты знаешь, что яне трус.
Эвелин во все глаза смотрела на него, чувствуя, как всё внутри холодеет от ужаса. Он собирался во Францию. В этом можно было не сомневаться.
Эвелин, не стоит медлить. Собери свои сумки. Днем я отвезу тебя и Эме к Джулианне. Джек решительно поднялся.
Эвелин тоже встала.
Когда ты отправляешься во Францию? Я должна знать.
Если только одна вещь, которую ты должна знать. И он сжал её в объятиях. Я люблю тебя, Эвелин.
Глава 18
Лондон
23 июня 1795 года
Эвелин стояла у входной двери и махала Эме, садившейся в карету Бедфорда вместе с Бетт. Жоли вскочила в экипаж до того, как ливрейный лакей захлопнул дверцу, и дочь улыбнулась Эвелин в ответ. Эме отправлялась в Ламберт-Холл на занятияона продолжала учиться с детьми Гренвилла, несмотря на то что Амелия только что родила своего первенца, мальчика.
Эвелин вернулась в дом, и швейцар закрыл за ней дверь Улыбка сбежала с лица Эвелин, когда внезапно вернулась тошнота, без видимых причин изводившая её всю неделю что она провела в Лондоне.
Эвелин подумала об Амелии и её новорожденном ребенке, которых она ежедневно навещала с момента рождения мальчика четыре дня назад. Эвелин живо представила се эту паруАмелию в постели с младенцем на руках, гармонично составляющих единое целое, как это возможно только с матерью и ребенком, и её сердце тяжело перевернулось в груди.
Уж не ждала ли ребенка она сама? Эвелин стала любовницей Джека ровно тринадцать недель назад. Она совершенно не обращала внимания на тот факт, что с тех пор у неё не было месячных. Ни разу с середины мартаспустя две с половиной недели после похорон Анри.
Эвелин и не ожидала, что Бог одарит её ещё одним ребенком, ведь последние годы Анри был слишком болен, чтобы сотворить новую жизнь. Но ей нравилось быть матерью, и сейчас, когда Эвелин догадывалась, что, возможно, забеременела, она была на седьмом небе от счастья. Она понимала, что, вероятно, ей стоит беспокоиться, в конце концов, она не замужем, да и то, что она завела любовника сразу после смерти мужа, могло показаться кому-то вопиюще неприличным. Но Эвелин совершенно не волновала предосудительность её положения, если, конечно, она вообще была в положении.
И всё же Эвелин даже представить себе не могла, что сделал бы или о чём подумал бы Джек, если бы она действительно носила под сердцем его ребенка.
Как же она боялась теперь за Джека! Эвелин не сомневалась, что он на пути во Францию или уже находится там. Каждый день она проскальзывала в часовню на Фокс-Лейн, молясь, чтобы Джек уцелел в своих интригах и войне.
Он ведь наконец признался, что любит её Это казалось настоящим чудом. Самый отъявленный контрабандист Корнуолла полюбил Эвелин, ответив на её чувства.
Эвелин не стоило долго размышлять, чтобы понять: Джек человек несемейный. Он обожал контрабандную торговлю, море и опасность. Великобритания находилась в состоянии войны, и, вопреки расхожему мнению, Джек не был предателемон был патриотом, который отказывался бросать свою страну, свое дело и своих друзей в эти мрачнейшие, опаснейшие времена.
И, даже если бы война закончилась, Эвелин не могла представить Джека сидящим дома и проверяющим бухгалтерские книги имения и счета её оловянного рудника. Он обожал приключения и никогда не бросит фритредерство.
Но Джек наверняка мог жениться на ней, если бы она позволила это, если бы он узнал, что она ждет ребенка Окружающий мир мог считать его бессовестным, но Эвелин прекрасно знала, что это не так. Он был порядочным и благородным человеком, и его чувство чести и справедливости побудило бы его жениться, пусть даже и не по доброй воле.
Но неужели этот ребенок не заслужил двух родителей, состоящих в законном браке, и статуса законнорожденного ребенка, который давал такой брак?