Эвелин с грехом пополам сумела улыбнуться в ответ:
Добрый день! Я услышала, что ты гуляешь по пляжу, и отправилась сюда в надежде составить тебе компанию!
Он взял её руку и коснулся губами ладони.
Тебе хорошо спалось?
Просто замечательно, ответила Эвелин, теряясь в догадках. Чему она здесь помешала? Что должна была думать?
Из всего услышанного напрашивался только один вывод. Теперь Леклер был республиканцем, а Джекфранцузским шпионом.
И обсуждали они британское вторжение во Францию!
Эвелин перехватила взгляд Джека, но так и не смогла ничего разглядеть в глубине этих серых глаз. Они были бесстрастными и холодными. Лицо казалось сдержанным, даже суровым, несмотря на застывшую улыбку.
Я помешала вашей встрече? Эвелин по-прежнему улыбалась, хотя её сердце зашлось от страха. Джек не мог быть шпионом!
Ты никогда не можешь мне помешать, беспечно отозвался Джек. Разреши представить тебя старому другу?
Эвелин задрожала. Она воспользовалась именем Леклера, когда бежала из Франции четыре года назад, и Джек, естественно, помнил об этом. Но она ведь выбрала это имя просто так, назвав первое, что пришло в голову. И Джек никогда не узнал бы, что они с Леклером знакомы. Эвелин наконец-то решилась взглянуть в глаза виконта Леклера, которые были даже холоднее, чем глаза Джека. Она нервно облизнула губы.
Не беспокойтесь, сказал Леклер. Я хорошо знаком с графиней. Добрый день, Эвелин. Как поживаете?
Они никогда не были друг с другом накоротке, да и вообще разговаривали всего пару раз.
Месье виконт Слава богу, вам удалось вырваться из тюрьмы! Мы бежали из Франции сразу после вашего ареста. Я и не ожидала, что когда-либо увижу вас. Это замечательный сюрприз.
Не могу поверить! Я тоже, естественно, не ожидал, что встречу вас снова, графиня. Леклер поцеловал её руку. Я слышал об Анри. Примите мои соболезнования.
Эвелин боялась спрашивать его о жене и детях. Леклер понимающе улыбнулся и сказал, будто прочитав её мысли:
Они не уцелели. Мою жену арестовали спустя несколько дней после меня, её отправили на гильотину. Моих сыновей в итоге постигла та же участь.
Потрясенная, Эвелин глотнула воздух ртом.
Мне очень жаль.
Даже представить себе не могу, как вы попали на этот остров, заметил Леклер. Или не стоит даже и спрашивать?
Джек ответил всё с той же странной улыбкой, будто приклеившейся к его лицу:
Графинямоя гостья.
Ясное дело. Что ж, надеюсь, вы наслаждаетесь всеми теми роскошными условиями, которые может предложить мой друг. Кажется, эта ситуация его позабавила. Мне пора, Грейстоун.
Джек посмотрел на Эвелин:
Подожди здесь.
Она кивнула. У неё не было ни малейшего желания двигаться с местапо крайней мере, пока её не попросили об этом.
Джек и Леклер направились к шлюпке, на этот раз оба хранили молчание. Виконт забрался внутрь, вскинул весла, и Джек принялся сталкивать шлюпку в воду. Когда шлюпка закачалась на волнах, а Джек оказался по колено в воде, мужчины перекинулись парой слов. Разумеется, Эвелин не услышала ничего из того, о чём они говорили.
Слезы внезапно наполнили глаза Эвелин, и всё вокруг расплылось. Леклер был живи это её радовало. Но, если она правильно поняла, Джек предавал свою страну. О боже! Она наверняка ошиблась. Этого просто не могло быть.
Эвелин обхватила себя руками, наблюдая, как Джек разворачивает шлюпку к ожидающему кораблю и подталкивает её вперед. Леклер стал грести. Джек повернулся и зашагал к Эвелин через волны. Конечно, сейчас он улыбнется, конечно, он обнимет её, скажет ей, что любит, и объяснит, что же такое она услышала несколько минут назад.
Он выбрался из воды на берег. Лицо Джека окаменело и посуровело, и Эвелин в страхе закрыла глаза.
И сколько же ты успела подслушать?
Ее глаза распахнулись.
Слишком много для любовного свидания.
Его лицо превратилось в непроницаемую маску, в серых глазах появился странный огонь.
Я не забыл прошлую ночь, Эвелин. Ты пытаешься отвлечь меня от главной темы?
Она покачала головой, почувствовав, как слеза пробежала по щеке.
Я проснулась такой счастливой
Джек раздраженно тряхнул головой.
Ну да, понимаю, ты была счастлива, и не пытайся заговаривать мне зубы! Ты долго стояла там, подслушивая нас?
Эвелин смотрела на него сквозь слезы.
Почему вы обсуждали графа дЭрвийи? Почему говорили о шуанах? И кто такой Кадудаль? тяжело дыша, выпалила она.
Джек разразился длинной непечатной тирадой.
Как Леклеру удалось избежать гильотины? Всех членов его семьи казнили! - вскричала Эвелин.
Что ты имеешь в виду? яростно взревел он.
Эвелин сжалась от страха. Уж она-то понимала, как Леклер избежал казни!
Он республиканец, не так ли? Он отказался от своих друзей, своей семьи, присягнул на верность новому отечеству Он не первый, кто так поступил! Эвелин уже рыдала. Она не встречалась с сыновьями Леклера, но знала его прелестную жену. Эвелин не могла четко вспомнить красивую белокурую виконтессу, но сейчас, когда несчастная была мертва, какое это имело значение?
Тебе не стоило спускаться к этому берегу, заорал Джек. Нужно было уйти, как только ты увидела Леклера!
Мы ведь занимались любовью прошлой ночью! Неужели тышпион?
Как же это могло произойти? Как? Она сжала кулаки.
Глаза Джека сверкали гневом. Помолчав, он веско изрек:
Мы занимались не любовью, Эвелин.
Она отвесила ему тяжелую пощечину.
Тыфранцузский шпион!
Он отпрянул, будто отшатнувшись от её удара. На щеке проступил красный след.
Советую тебе забыть всё, что ты видела и слышала сегодня. Пойдем к дому. И я отвезу тебя в Розелинд. Джек гневно махнул рукой в сторону скалистой тропы.
Но Эвелин заартачилась, не желая двигаться с места.
О! Ты даже не отрицаешь мои обвинения! Зато отрицаешь, что мы занимались любовью!
Она что, готова была снова разрыдаться? Ну конечно, слезы вот-вот собирались хлынуть из глазострый нож пронзил ей сердце, и всадил этот нож Джек!
Я же говорил, тихо произнес он, старательно сдерживая ярость, что разобью тебе сердце. Я только представить себе не мог, что это произойдет уже на следующее утро!
Ей захотелось снова ударить его.
Как ты можешь предавать свою страну? Мою страну?
Он метнул в неё суровый взгляд.
Но ты ведь уже всё знаешь, Эвелин. У меня нет совести. Япроходимец и торгаш. Пойдем-ка. Он схватил её за локоть и почти выволок на дорогу.
Эвелин вырвала руку. Не хотелось в это верить, но Эвелин не ослышалась. Джек Грейстоун был проклятым французским шпионом.
Черт бы тебя побрал!
Его глаза округлились, и Эвелин показалось, что он вздрогнул.
Сильно сказано. Ну а теперь пойдем.
Эвелин бросилась вперед мимо Грейстоуна, он направился следом.
Ей почти нечего было собирать.
В слезах Эвелин свернула белье, которое носила накануне, и сунула его в саквояж. Следом убрала вчерашние чулки, за ними последовало темно-серое платье. Она уже успела упаковать ночную рубашку и халат, с трудом удержавшись от желания сжечь оба этих одеяния.
Джек оказался французским шпионом. Поначалу Эвелин лишь тревожилась, что её догадки могли соответствовать действительности, но теперь ей словно плеснули в лицо холодной водой. Нет, скорее это напоминало пороховой заряд, взорвавшийся в её сердце.
Она влюбилась. Этим утром она проснулась вне себя от радости. Она верила, каждой частичкой своей души верила, что Джекзамечательный человек, герой. Он был умен, честолюбив, силен. Решителен и отважен. Он был контрабандистом, но такой образ жизни казался органичным для человека вроде него. А ещё он спас её жизнь и жизнь её дочери четыре года назад во Франции. Несомненно, он был героем, человеком, которым Эвелин могла восхищаться, на которого она могла положиться.
Но она ошиблась, не так ли? Её представление о Джеке оказалось мыльным пузырем, и этот пузырь теперь лопнул. Джек помогал её врагам, врагам Анри и врагам Эме. Он не был замечательным человекомон был предателем.
Ей стало дурно, причем боль пронзала не только сердце, но и живот. Перед Эвелин стояла мучительная задача совместить образ Джека, который она себе нарисовала, образ мужчины, ставшего её любовником, с тем человеком, которого она подслушала на пляже. Но как это можно было сделать, если часть её души яростно протестовала? Эта часть её существа жаждала объясненийтаких, что способны были навсегда стереть из памяти этот день, словно неприятных открытий и вовсе не происходило!