Вам решать.
Эвелин снова судорожно вздохнула. Верно ли она истолковала этот взгляд? Что же он означает? Да неужели она сама этого не знала?
Эвелин уставилась на разложенные на столе карты невидящим взором, чувствуя, что утратила способность мыслить здраво. Джек потянулся вперед и взял карту, которую Эвелин только что набросала, причем на сей раз его рука смело коснулась её ладони. Эвелин повернула голову к Джеку и увидела, как он, не сводя с неё пристального взора, разорвал пергамент.
Очень осторожно, тщательно подбирая слова, она спросила:
А как же насчёт аванса, на котором вы настаивали?
Повисло долгое молчание, донельзя раскалившее атмосферу. Наконец он ответил:
Я решил отказаться от этого условия.
Эвелин отчаянно желала кинуться в его объятия, но как можно, ведь она в трауре, ей надо, чтобы Джек отправился во Францию, и она понимала, что балансирует сейчас на тонкой грани дозволенного.
Вы похожи на лань, пойманную в прицел моего ружья, заметил Джек. С той только разницей, что здесь нет никакого ружья, не так ли?
Вы заставляете меня нервничать.
Он склонился над Эвелин, снова положив руку на стол и коснувшись грудью её левого плеча. По-прежнему сидя в кресле, но теперь зажатая между мощной фигурой Джека и столом, Эвелин почувствовала себя пойманной в ловушку. Она не сомневалась, что Джек нарочно создал такую ситуацию.
Сердце в исступлении затрепетало. Неужели он собирался поцеловать её? А с чего бы ещё он стал вот так нависать над ней?
И как же я заставляю вас нервничать? осведомился он.
Эвелин задрожала.
Думаю, вы знаете.
Его взгляд задержался на её губах. Его рот, казалось, скривился. Но Джек не наклонился ниже, не коснулся губами её губ. «Он не собирается переходить грань», обескураженно подумала Эвелин.
Я очень признательна вам, прошептала она.
Глаза Джека медленно загорелись.
В самом деле? Он сильнее оперся о стол, и теперь его плечо прижималось к её плечу. Если вы собираетесь играть с огнем, предупреждаю сразу: у моей галантности есть предел.
Сейчас Эвелин даже не пыталась постичь смысл сказанного им. Не желала думать о том, что происходит. И, повинуясь порыву, она сжала ладонями его мужественный подбородок. Но всё-таки ей хотелось, чтобы именно Джек поцеловал её, а не наоборот.
Его глаза сверкнули.
Я поклялся, что не поддамся этому искушению, резко бросил он.
Эвелин поняла, что Джек собирается подарить ей страстный поцелуй: он склонился ниже, сжав её лежавшую на столе руку, и прильнул к её губам. Когда их губы слились с неистовым пылом, Эвелин застыла на месте, вне себя от волнения. Её сердце учащенно колотилось. Её тело пылало.
Она вжалась в кресло, которое ещё ближе придвинулось к столу. Эвелин отчаянно, сгорая от нетерпения, каждой клеточкой своего существа жаждала предаться страсти. Да, да, она в трауре, но разве не искреннее чувство влечет её к этому человеку?
Джек отпрянул от неё, тяжело дыша.
Так вы собираетесь отправить меня во Францию, оставив о себе незабываемые воспоминания?
Ах, как же трудно было думать сейчас, когда всё, чего хотела Эвелин, это снова оказаться в его объятиях хоть на мгновение! Дрожа всем телом, она поднялась, пытаясь понять, что же ему ответить. И тут Джек притянул её в свои объятия и опять впился в её губы горячим, настойчивым, смелым поцелуем.
Схватившись за плечи Джека, она крепко стиснула их. Его язык проник ещё глубже. Все тело Джека будто застыло от напряжения, да и свое тело Эвелин ощущала таким же скованным. До того, как оказаться в объятиях этого мужчины, она никогда не ощущала истинного страстного желаниятеперь Эвелин в полной мере осознавала это. Ею овладела прямо-таки неистовая страсть. Неудержимая, почти пугающая, потому что Эвелин была готова совершить невероятное.
И вдруг она почему-то вспомнила об Эме, которая могла проснуться и застать их врасплох; она вспомнила даже об Анри, который умер совсем недавно. И всё же она не желала думать о муже и дочери, только не сейчас! Эвелин просто хотела целоваться снова и снова, до бесконечности, бесстыдно Хотела по-прежнему томиться в этом огне, в объятиях Джека Грейстоуна.
Но он вдруг отстранился от неё, громко и тяжело дыша.
Я хочу вас, Эвелин, я всегда вас хотел. Но с этими играми нужно покончить. Мы не дети.
Эвелин бурно дышала. Чтобы не потерять равновесие, ей пришлось вцепиться в стол. Тон Джека был таким многозначительным, глубокимникогда ещё ей не доводилось слышать ничего подобного. И тут Эвелин ясно осознала, что происходит, точно поняла, где оказалась.
На самой вершине отвесной скалы. Ещё один шаги падение неизбежно.
Но разве это было бы так ужасно?
Их взгляды снова надолго соединились. Глаза Джека сверкали, но теперь в них горел вопрос.
Эвелин колебалась, пытаясь сделать выбор, и всё же сейчас, когда в её теле бушевала настойчивая потребность предаться страсти, мыслить здраво было просто невозможно. Но единственным мужчиной, с которым она когда-либо делила постель, был её муж. А со смерти Анри не прошло и пяти недель.
Она почувствовала, как буквально окостенела.
В последний раз, когда Эвелин занималась любовью, она сама разделась, скользнула в постель, погасила свечи и ждала, когда муж присоединится к ней. В отличие от нынешнего взрывоопасного момента, тогда она была полна твердой решимости. И не ощущала никакой испепеляющей, необузданной страсти. Но Анри любил её. Она была его женой.
Не пригласите меня наверх? напрямую спросил Джек.
Перехватив его тлеющий страстью взгляд, Эвелин судорожно дернулась. Она медленно обхватила себя за плечи.
Я не могу.
Его рот грустно скривился.
Выходит, вы соблазняете меня, а в последний момент отказываетеснова?
Нет! Эвелин покачала головой. Я хочу забыться в ваших объятиях, но Она прервалась и, помолчав, добавила:Анри умер. Я в трауре. А мы с вами даже не влюблены друг в друга.
Глаза Джека удивленно распахнулись, и он резко фыркнул. Медленно, будто не веря своим ушам, он произнес:
Речь не идет о любви. Это лучше, чем любовь, и вы это знаете.
Что же, бога ради, он имеет в виду?
Анри ухаживал за мной и женился на мне. Он любил меня. Вы не любите меняя так не могу.
Он во все глаза смотрел на неё, в гостиной надолго повисла оглушительная, тягостная тишина.
Не могу поверить, что вы используете любовь в качестве отговорки, чтобы отвергнуть меня. Джек укоризненно покачал головой. Но не бойтесь. Так даже лучше. Если честно, я и сам предпочитаю избегать вашей постели. Увидимся, когда я вернусь из Франции.
Грейстоун направился мимо неё, его поступь была размашистой, твердой.
Он не мог уйти вот так!
Джек, подождите!
Остановившись в дверях, он обернулся и заметил:
Скажите спасибо своему везению, Эвелин.
Я не играла ни в какие игры. Я не хочу, чтобы вы думали обо мне так плохо!
Он лишь пренебрежительно фыркнул:
Не играли? Разве?
Я просто растеряна! в отчаянии вскричала она.
Грейстоун пронзил её холодным взглядом.
Что ж, я-то не растерян. И отправляюсь в плавание с первым приливом. Спокойной ночи, графиня, резко бросил он и зашагал прочь из гостиной.
Глава 8
Солнце только что выкатилось над горизонтом пылающим огненным шаром.
Глубже кутаясь в шерстяную накидку, Эвелин сидела рядом с Лораном в передней части кареты и внимательно следила за судном, стоявшим на якоре в бухте у дома её дяди. Утро было холодным, дул сильный ветер, и Эвелин дрожала, но условия казались просто идеальными для мореплавания, и она знала это.
За прошедшие годы судно Грейстоуна стало гораздо больше, орудий значительно прибавилось, но в остальном оно выглядело так же, как прежде: те же черные паруса, тот же выкрашенный в черный цвет корпус.
При свете дня корабль казался зловещим.
А вот бухта сильно изменилась. Здесь возвели док, своего рода причал, который вел от бухты прямо к стоящему на якоре кораблю. Трап черного судна был спущен. Эвелин не была в бухте долгие годы, ни разу с момента замужества. До того, как отправиться сюда, она долго размышляла, как же лучше подняться на борт корабля. Трап могли поднять в любую минуту. На палубе кипела бурная жизнь, матросы метались вокруг снастей, готовясь ставить паруса. Это зрелище было хорошо знакомо Эвелин с её детских лет в Фарадей-Холл.