Калеб, видя, что никакой реакции от меня не исходит, сделал шаг первым. Протянув руку, он коснулся моей прохладной щеки, кончиками пальцев обводя скулу и скользя вниз к линии подбородка.
Лили, нежно прошептал он, и сейчас эта нежность была мне ненавистна.
Я отшатнулась. Его рука безвольно повисла.
Калеб сжал переносицу между пальцами от усталой ярости.
Это он, да? Он настроил тебя против меня?
Если и была в его голосе злость на Честера, то он довольно удачно скрывал её.
Ещё в самом начале наших отношений Калеб как-то пытался влиять на мою тесную связь с Честером, предупреждал насчёт него, выказывал своё недовольство нашей дружбой, но я тогда чётко провела линию: никаких требований на темупрекратить общение с Честом. И, несколько раз наткнувшись на мою монолитную стену в этом вопросе, Калеб перестал биться об неё головой, приняв моего друга, как неотъемлемую частью моей жизни.
Они не могли сблизиться и подружиться. Слишком разными были, а в чём-то даже слишком пугающе похожими. Обычно от подобных размышлений я отмахивалась, копать в этом направлении совсем не хотелось.
И вот сейчас я не могла не думать, а что если Калеб не ошибался и вовсе не зря предупреждал меня. Ну, уж нет, тогда мне стоило отбросить все замечательные годы нашего общения и нашей близости с Честером, которая по стечению обстоятельств сейчас перешла на такой уровень, куда мы не планировали её заводить.
Я тяжело вздохнула и, показывая, чтобы он следовал за мной в гостиную, выдохнула.
Никто меня не настраивал против тебя. Это сделал ты сам своим поступком.
Если Калеб думал, что за ночь я остынуон глубокого ошибался. Воспоминания о переплетённых в страстном объятии телахего и Даяныни капли не померкли. Даже не напортачь я так конкретно с Честером, всё равно бы не снизошла до прощения. Или Калеб меня плохо знал, или был слишком уверен в себе, прилетев так скоро выяснять отношения с покаянным видом. Я вовсе не принадлежала к той категории девушек, которые тают от банального прости и легко смиряются с тоннами лапши на своих ушах.
Подойдя к дивану, я опустилась на него, указывая Калебу, что он тоже может сесть.
Но он встал передо мной в полутора метрах, заложив пальцы за петли джинс.
Не надо стоять над душой, недовольно протянула я. Садись.
Он подчинился, садясь рядом, но я переместилась, как можно дальше от него.
Любая его попытка коснуться меня, нервировала.
Мы сидели и смотрели друг на друга.
Ну, поощрила я его. Начинай.
Что начинать? спросил он, по привычке ероша свои спутанные волосы.
Оправдываться, пожала я плечами. Ты же за этим сюда пришёл.
Чёрт. Наверное. Не знаю. Он устало потёр воспалённые глаза. Уставившись на журнальный столик, произнёс. Мы можем сделать вид, что ничего не произошло? Я уже тысячу раз пожалел о своём поступке.
Я внимала его незамысловатым словам. Наверное, не я первая на этой планете слышала их от своего парня или экс парня, тут уж, как угодно.
Нет, Калеб, прости, но нет. Я не могу.
Наверное, я могла бы подождать какое-то время и попытаться понять его, но не сейчас, не после того, что случилось между мной и Честером.
Честно говоря, я думала, ты мне позвонишь, прежде чем приехать, добавила я.
Я хотел, но подумал, что так у меня будет больше шансов не остаться проигнорированным, попытался пошутить он. На самом деле, вчера я сразу отправил хм Даяну домой. Я долго думал, как быть дальше, что сказать, чтобы ты простила меня.
А не надо совершать опрометчивых поступков, за которые потом вынужден просить прощения. Да, и не всё на свете можно простить, не удержалась я и проехалась по больному.
Всё-таки вчера мне было очень тяжко перенести этот удар в спину от него, ведь я своими глазами увидела проступок Калеба.
Он вскинул голову и, наконец, посмотрел на меня. Его глаза умоляли.
Мне было трудно дождаться утра, хотел приехать прямо ночью.
Боже мой, подумала я. Мне повезло, что он оказался более терпеливым. Не думаю, что его бы вдохновило моё ночное состояние и положение. Предположительно или под Честером, или на Честере, или с членом Честера во рту.
Мои губы непроизвольно сложились буквой "У", когда я представила эту картину. Думая о своём, я отрицательно качала головой.
Красочные образы из прошедшей ночи замелькали в моей голове. Я попыталась отмахнуться от них, как от назойливой мошкары, но они не пожелали никуда исчезать. Вместе с образами, вернулись и ощущения. А это было намного хуже. Но ещё хуже стало тогда, когда тело начало реагировать на возрождающиеся в памяти картинки.
Я неловко заёрзала и отвела взгляд от Калеба.
Может, тебе нужно время? Что бы простить меня? наконец, прошептал он.
Потянувшись пальцами к вискам, я сжала их. Маленькие гномики в моей голове вытащили кирки и начали свой рабочий день, долбя мой воспалённый мозг по чём зря. Закусив губу, я снова вздохнула.
А с чего ты взял, что я вообще планирую прощать тебя?
Детка, протянул он и, подвинувшись, всё же сумел схватить меня за руку и удержать её в своей ладони.
Он сжал мои пальцы, вынуждая посмотреть на него.
Детка, я люблю тебя. Ты любишь меня. Все иногда совершают ошибки. Могла бы ты простить меня? Когда-нибудь?
Я смотрела в его раскаивающиеся зелёные глаза. Наконец, я громко сглотнула и открыла рот, но слова как-то не шли с языка.
А ты?.. Ты бы мог простить меня за подобное? удалось выдавить мне из себя.
В этот момент я, естественно, подразумевала всю эту ситуацию с Честером.
Конечно, энергично закивал Калеб. Конечно, простил бы. Мне было бы очень больно, но я простил бы, не задумываясь.
Поднеся мою руку к губам, он прижался поцелуем к тыльной стороне моей ладони.
Лили, я люблю тебя, милая. Тывсё, что мне нужно.
Было столько искренности в этих словах, что я была готова растаять почти готова, но тут же вспомнила его и шлюшку Стар под ним.
А как же Даяна? робко уточнила я.
Он шумно выдохнул.
Она ничего не значит. На меня что-то нашло. Сам не знаю, как мы оказались в постели.
Хочешь сказать, что она тебя принудила? не удержалась я от шпильки. Склонила к сексу?
Нет.
Тогда, значит, это я тебя вынудила? поменяла я формулировку вопроса. Кажется, именно на это ты вчера пытался намекнуть.
Нет, досадливо воскликнул он. Прости, я вчера нёс полную чушь. Я совершенно не имел этого в виду.
Конечно, кивала я, конечно.
Я всё кивала, и кивала, как собачка на приборной панели автомобиля, и никак не могла вытряхнуть из головы образ Честера, нависающего надо мной, прямо перед тем моментом, после которого он вставил в меня свой член.
Извини, Калеб, я мягко вытащила руку из его пальцев. Думаю, тебе лучше уйти.
Он помолчал недолго, но затем закрыл глаза и покачал головой.
Если это то, чего ты на самом деле хочешь.
Мне безумно хотелось ущипнуть себя и обнаружить, что всё происходящее лишь страшный сон. Но ещё вчера я обнаружила, что этот метод не помогает.
Уставившись на свою левую руку, я нашла тому подтверждение в виде небольшого свежего синяка.
Именно этого я и хочу.
Встав, я поплелась обратно к входной двери, Калеб последовал за мной.
Но ты обещаешь подумать и не торопиться с выводами.
Я всё ещё кивала, уже не понимая, с чем я соглашаюсь и с чем не соглашаюсь.
Я буду самым идеальным, обещаю. Я исправлю всё.
Заложив прядку волос мне за ухо, Калеб обхватил моё лицо руками и наклонился.
Обещай, подумать, пожалуйста.
Ладно, я подумаю, сказала я, лишь для того, чтобы он побыстрее ушёл.
Когда он приблизил своё лицо, чтобы поцеловать меня, я отвернулась. И он, замерев на секунду, всё же поцеловал меня в подставленную щёку.
Тепло его рук покинуло меня. Скрипнула и закрылась входная дверь. Он наконец-то ушёл.
И я осталась одна наедине со своими мыслями и образами из прошедшей ночи.
Очень хотелось поплакать, но слёзы почему-то не шли.
***
Наступил вечер, Честер так и не позвонил. Не звонила и я.
Но и на следующий день мой телефон продолжал молчать, и на третий день, и на четвёртый.
Грустная, но понятная тишина, и самое невесёлое в моей жизни окончание рождественских каникул.
Я лежала на своей кровати, вертя в руках мобильный, словно бы мои действия могли загипнотизировать его и спровоцировать на звонок. Так и вышло. Телефон в моих руках ожил, завибрировал. На дисплее высветилось "Калеб". И наша совместная фотография, где мы были, конечно, в обнимку и крайне счастливы.