Честно, я тоже подумывала податься в большой город. Но чуть позже Хотя я сомневаюсь, что кому-то там нужна, у них своих актёров хватает. Но, как говорится, не попробуешь не узнаешь.
И вот сейчас я точно никуда не денусь. Долг брата держит. Боюсь я за него.
Согласна, поддакнула Маришка, будем на тебя по телику смотреть и говорить всем, что мы дружили.
Я театральная актриса, вздохнула я, мне сцена нужна, зритель, живая атмосфера.
Кино популярней сейчас, первый раз снимешься и втянешься, добавила Фаина Семеновна.
Спасибо за поддержку, девочки, я подумаю, улыбнулась я, и уже бывшая коллега, чмокнув нас с Маринкой в щеки, поспешила в сторону дома. Ну а мы решили немного погулять, мозги проветрить.
Дошли до парка, устроились на скамейке, что стояла в тени, на улице была уже почти летняя жара.
Что там с долгом брата? поинтересовалась Маришка.
Плохо все, вздохнула я и рассказала подруге, как меня вчера до дома подвезли.
Ужас, Ляль, представляю, как ты испугалась, приобняла меня подруга. Хорошо, что не обидели.
Это да.
И что делать-то, как теперь?
Работу искать, вздохнула я, в магазин консультантом пойду, наверное, где побольше платят.
А призвание?
А никуда оно не денется. Дождётся своего часа.
Маришка с грустью закивала. Посмотрела куда-то вдаль.
А тебе совсем не у кого денег занять? Просто страшно, вдруг те еще раз тебя подвезти решат.
Да у кого, Мариш? Родственников у нас нет. Родители были единственными детьми у своих родителей Может, там где и есть дальняя родня, но я о них не знаю.
Друзья? Связи?
Да кто такую сумму одолжит?
Подруга сочувственно закивала, а потом вдруг хлопнула ладонями по коленям.
Слушай, начала она, я могу дать, пол-ляма у меня есть.
Нет уж, открывай на них свое ателье.
Да подождёт ателье, я и на дому шить могу, заказы всегда были и будут. Наработала клиентов.
Я улыбнулась, прижалась к подруге:
Спасибо тебе. Даже за то, что предложила.
Мы ж подруги, Ляль. Ты единственная из актрис, кто не относился ко мне, как к реквизиту.
Мы посидели еще полчаса, а затем Маринке позвонил муж, и мы потопали к остановке. Я посадила ее в автобус и не спеша пошла к дому.
Шла и думала. Надо же, пришла помощь, откуда не ждали, одна шестая от суммы очень пригодится. Хотя совестно мне брать деньги у Маринки. Так что работу все же искать нужно. И поскорее.
Здесь мой взгляд вдруг уперся в киоск, незаметный такой, стоящий на углу и торгующий газетами и журналами. Ну вот, знак.
Подошла, наклонилась и попросила свежую газету с вакансиями. Пока продавец капалась позади себя, я водила взглядом по прилавку с журналами, лежащим передо мной. «Самый завидный жених», гласила надпись на одной из обложек. Хм, как громко и призывно. Мимо такой обложки свободная девушка не пройдёт, ну, или хотя бы посмотрит на этого, завидного. Вот и я посмотрела на мужское лицо на обложке да ну, да не может быть!
Я вцепилась в журнал рукой, вытаскивая его из ровного ряда.
Э, нельзя, сначала купи, возмутилась продавщица, схватившись за свой товар в моей руке, не позволила полистать.
Да куплю я, куплю.
Расплатилась за газету и за журнал и зашагала по улице, на ходу листая страницы, ища нужную.
Нашла, пробежалась взглядом по статье. Ну вот, так и есть имя жениха: Станислав Океанов, тридцать пять лет, владелец компании «Ocean Incorporated», есть сын четырнадцати лет, разведён
Надо же, успел уже развестись. А я, помнится, на свадьбе его гуляла. Это была первая свадьба в моей жизни, поэтому запомнила почти все до мельчайших подробностей.
И компанию он поднял с нуля. Хотя начинал когда-то, мягко говоря, незаконно.
Статью дочитала у подъезда. Задумчиво вздохнула и поднялась в квартиру. А там на меня ностальгия напала. Достала я старенький фотоальбом и принялась листать фотографии. На одной из них были мы: я, девчушка десяти лет, и только что вернувшийся из армии Стас На тот момент я считала его дядей
Глава 6
Моя бабушка не была прямо красивой женщиной в общепринятом смысле, но мужчины вокруг нее крутились всегда. Шарм, филигранные черты лица, выдающийся бюст при небольшом росте и умение себя подать так, что остальные женщины меркли на ее фоне. В возрасте сорока семи лет она в третий раз вышла замуж. За мужчину младше ее на 9 лет.
У бабушки уже на тот момент была взрослая дочь и двое внуков мы с братом. А у ее нового мужа сын-подросток, заканчивающий школу. Этим подростком и был Стас.
Бабушкиного мужа я считала дедом, он тоже относился ко мне как к внучке. Заботливый, добрый, весёлый. Стас был противоположностью отца. И я его побаивалась. Каждые выходные и первый месяц лета мы с братом ездили гостить к бабушке, а жила она тогда у мужа. Стас, разумеется, тоже был там. Из своей комнаты, когда был дома, он не выходил. А если мы случайно сталкивались в коридоре, смотрел хмуро, хоть и здоровался. Это потом я узнала, что между ним и бабушкой не было все так гладко и ровно. Невзлюбил парень свою мачеху.
Но все изменилось, когда Стас ушел в армию. Мало того, что тогда служили по два года, так еще Стас призвался в трудное время шла вторая Чеченская война. И Стас попал именно туда. Говорили и писали, что активных боевых действий в Чечне в то время уже не было. Но, как известно, истории иногда свойственно умалчивать о некоторых фактах.
Стас вернулся, не был даже ранен. Но ночами его мучили кошмары, и как-то я стала свидетелем одного из них. Ночью мне приспичило в туалет и, проходя мимо спальни Стаса, я услышала стоны, а потом крики. Не знаю зачем, но я зашла к нему без спроса. Села на кровать и начала гладить, хотела успокоить. Он проснулся, уставился на меня в удивлении. А я молча встала и ушла. Утром он вышел завтракать на кухню, со всеми. Шутил, спрашивал, что-то рассказывал. Я посмотрела на этого человека с другой стороны и с удовольствием шла на контакт.
Стас иногда ходил с нами гулять, пока бабушка готовила обед, вечерами приглашал к себе и учил меня играть в карты. Конечно, я проигрывала, отчего злилась, проигрывать с достоинством еще не умела, а Стаса лукаво ехидничал.
О как ты свои глазищи выпучила! произнес он однажды, смеясь, после моего очередного проигрыша. Я понял, кого ты мне напоминаешь олененка из мультика, как его там, Бемби! Точно, ты не Оля, ты Олененок.
И с того момента иначе как Олененком он меня не называл. А мне не нравилось, ой как не нравилось. Я бесилась, чем только больше забавляла Стаса.
А потом он начал пропадать. Сутками дома не появлялся. Бабушка с дедом шептались, что он попал в дурную компанию. И однажды деду пришлось вносить за сына приличную сумму денег, чтобы отмазать его от тюрьмы. Что там было никто не сознавался. После этого Стас вовсе ушел из дома. Где он жил, чем занимался, я не знала, но услышала как-то из уст бабушки слово «криминал». Его значение и смысл я тогда до конца не понимала.
Иногда Стас приходил, я видела, как он давал отцу деньги, возвращая долг. Пару раз деньги перепадали и нам с братом, на них мы втихаря покупали сладости и газировку.
А через год Стас привел в дом отца девушку. За ужином, который он и организовал, Стас заявил, что собирается жениться. Свадьбу сыграли быстро, через месяц, летом. Была приглашена вся наша семья, и на торжестве, у ЗАГСа, я стала случайным свидетелем диалога бабушки с пасынком.
Ну подумаешь, залетела? И что теперь, жениться? сказала бабушка Стасу.
Так правильно, ответил он.
После свадьбы я видела Стаса редко лишь на больших семейных праздниках. Он приходил всегда с женой, потом и с сыном. Выглядели они отлично, дела Стаса шли в гору, компания, которую он организовал, росла. Бабушка иначе как «высокомерным отморозком» своего пасынка теперь не называла.
А когда мне исполнилось семнадцать, случилось неожиданное. Бабушка подала на развод. Дед ей, оказывается, изменил. Собрав все вещи, бабуля перебралась к нам, точнее к себе, жили-то мы с родителями в ее хоромах, мы с братом были вынуждены ютиться в одной комнате и слушать рассказы бабушки о том, какой козел ее третий муж.
С дедом мы перестали общаться, как и с его сыном.
А через год дедушка умер. Общие знакомые сообщили бабушке, я присутствовала при этом ее разговоре по телефону. На похороны бабуля не поехала. Ну а я решилась, хоть бабушка и возмущалась. Мое отношение к ее бывшему мужу не поменялось, он остался для меня единственным дедушкой, которого я знала и любила. И я считала правильным проводить его в последний путь.