- И тебя не заставляли выйти замуж?
- Моя бабка сердилась, что я не принимаю ни одного предложения руки и сердца, особенно если его делали достойные, по её мнению, женихи. А отец только улыбался и качал головой, он говорил, что еще не нашелся тот мужчина, что меня приручит.
- Тебя печалит то, что ты потеряла свою свободу?
- Да. А разве тебя не печалит это?спросила я.
Батул отвела глаза и вздохнула:
- Моя прошлая жизнь совсем не была похожа на твою. Большая семья и маленький дом, я тяжело работала с самого детства и понимала, что у меня никогда не будет мужа. Кому нужна нищая девушка? В тринадцать лет меня отвели на рынок и продали торговцу, который отдал меня на обучение в Женский приют. Там я постигала страстную науку, как быть желанной наложницей. А потом меня продали в гарем господина, и я обрела новый дом. Здесь мне не надо тяжело работать, я не мучаюсь от голода и не боюсь, что в любую минуту на меня нападут, чтобы надругаться. Гафур очень хороший господин, он добр и справедлив, он дарит подарки и не наказывает невинных. Он очень страстный и внимательный любовник, я всегда с нетерпением жду ночей, что проведу с ним. Я полюбила Гафура всем сердцем за его доброту ко мне.
Я внимательно смотрела на женщину, которая сидела возле меня: Батул была намного моложе, чем казалась, а жизнь женщины была намного сложнее, чем я думала. Наше прошлое кардинально отличалось. Настоящее было не похоже, как день и ночь: наши чувства к Гафуру и отношения к гаремной жизни были совершенно противоположными. И именно поэтому мы могли подружиться, потому что нам нечего было делить в будущем. Я улыбнулась Батул:
- Я рада за тебя, рада, что тебе хорошо здесь. У тебя скоро появиться малыш, и ты станешь еще счастливее. Можно я иногда буду ему читать? Я нашла в сокровищнице Гафура книгу с восточными сказками.
Батул склонила голову на бок и притронулась к своему животу:
- Ты умеешь читать?
- Да. Я выбираю себе в подарки книги вместо золота. Я очень люблю читать, это помогает скоротать время.
Женщина опустила взгляд и тихо спросила:
- Ты, правда, хочешь читать моему ребенку?
- Конечно! У меня не было опыта общения с детьми, но мне, кажется, это будет очень интересно.
Батул подняла взгляд, в котором стояли слезы:
- Другие наложницы ненавидят и меня и моего ребенка, они не хотят, чтобы он родился. Они не говорят этого вслух, скрывая ненависть за фальшивыми улыбками. Я боюсь, что с малышом что-то случится. Что я не выношу ребенка господина, или он родится мертвым.
Я нежно обняла женщину и прижала к себе, осознавая, насколько она одинока:
- Гафур не позволит, чтобы с тобой или с твоим малышом случилось что-то плохое. Я вижу, как он смотрит на тебя, в его глазах нежность и забота. Карим и Ламис тоже оберегают твое здоровье, а теперь еще и я буду бдительно следить за тобой. Все будет хорошо, вот увидишь, - женщина доверчиво прижалась ко мне, и я тихо спросила: - Сколько тебе лет, Батул?
- Семнадцать.
Сама еще ребенок, подумала я и, поддавшись порыву, поцеловала её в волосы:
- Все будет хорошо.
Батул отерла слезы и посмотрела на меня:
- А ты можешь почитать мне? Я тоже люблю сказки.
Точно ребенок, улыбнулась я:
- Конечно, почитаю. Пойдем, возьмем книгу в моей спальне, - мы поднялись со скамьи, и пошли в дом.
Так я неожиданно обрела настоящего друга, там, где дружба в принципе невозможна. Мы стали чаще проводить время вместе, но на людях, не сговариваясь делали вид холодности, чтобы не вызывать лишней зависти.
Глава 6.
Вечером я сидела возле Батул в общем зале и неспешно ела виноград, когда в комнату быстро вошла рабыня и, подойдя к нам, зашептала что-то Батул на ухо. Взгляд подруги стал взволнованным, она махнула рабыне и наклонилась ко мне:
- Джуман, найди самый темный угол и схоронись там, стань незаметной. К нам идет господин со своим гостем.
Я удивленно посмотрела на Батул, а женщина нетерпеливо махнула рукой:
- Делай, что я тебе говорю, это для твоей же пользы. Ну, иди!
Я быстро поднялась и отошла, усаживаясь в тени альковы, окна которой выходили в сад. Через несколько минут двери и вправду распахнулись и в общий зал вошел улыбающийся Гафур, а вслед за ним в комнату вступил незнакомый мужчина. Взглянув на незнакомца, я сильнее прижала к себе колени, стараясь слиться со стенкой, а липкий страх пополз по телу. Мужчина был очень высокий и широкоплечий, с крепким телосложением. Черты его мужественного лица были жесткими, глаза светились суровостью, все его тело излучало яростную силу и власть. Его кожа была угольно-чёрной, и мне показалось, что такой же должна быть и его душа. Гафур сел возле Батул, что располагалась в центре зала, и нежно поцеловал её в губы. Его гость устроился рядом с ними.
С приходом в гарем господина всегда начинался праздник, сегодняшний вечер не был исключением. Веселая музыка, чувственные танцы, сладкое вино, сахарные сладости, женский смехвсе лилось как из рога изобилия. Я медленно попивала гранатовый сок, наблюдая за праздником из темного угла, своего временного убежища. Мое уединение была нарушено, когда две наложницы расположились рядом и занялись своим излюбленным занятиемсплетнями. Я невольно начала прислушиваться к их разговору, потому что они обсуждали гостя Гафура.
- Ламис рассказывала мне, он спас господину жизнь, дважды. Поэтому Гафур и приглашает его в свой гарем.
- Мне всегда жутко, когда он приходит к нам. Он такой грозный и сильный мужчина.
- А чего ты хотела, он ведь командует войском янычар самого шейха. Я слышала, он очень богат, но его дом небольшой и живет он в нем аскетично.
- Богат или нет мне все равно, я бы не легла с ним и за все золото мира. Он очень большой, все в нем очень большое, - многозначительно добавила женщина.А ты знаешь, как ублажают себя юные янычары в казармах, где нет женщин.
Я вся обратилась вслух, потому что не знала «как» и меня тут же просветили:
- Хорошо, что наш господин не любит входить в «срамной вход». Мой прошлый господин любил, и это было очень больно. После первого раза я два дня боялась сходить облегчиться.
Я не сразу поняла, о чем говорит наложница, но когда до меня, наконец, дошло, что такое «срамной вход» и где он находится, по телу пополз леденящий холод. Я посмотрела на незнакомца, что полулежал возле Гафура и слушал рассказ господина. Черные глаза мужчины лениво скользили по грациозному телу рабыни, что извивалось в эротичном танце. Я еще теснее прижалась к стене, возле которой сидела, а потом и вовсе в ужасе распахнула глаза, когда услышала:
- Молись богам, чтобы он не выбрал тебя на эту ночь.
Что?! Он выберет женщину из гарема на ночь? Гафур отдаст гостю одну из своих наложниц? Я прикрыла глаза и глубоко задышала, пытаясь успокоиться: вот почему Батул велела мне схорониться. Ей-то не угрожала опасность провести ночь с незнакомцем, она носила под сердцем ребенка господина, Гафур не отдаст её другому мужчине. Чего не скажешь о других девяти наложницах. Я быстро обвела взглядом зал, разглядывая женщин, который в отличие от меня, знали, где могут провести сегодняшнюю ночь. Я немного успокоилась: вряд ли выбор гостя Гафура падёт на серую мышку вроде меня, другие наложницы красивее и одеты более эротично, а меня даже и не видно в этом темном углу. Праздник продолжился, и я окончательно успокоилась, решая, что жизнь не может быть настолько жестокой, хватит с меня и одного насильника.
Через пару часов мое внимание привлекла Батул, она лениво потянулась и начала вставать со своего места, вездесущий Карим подал ей руку, помогая подняться. Гафур что-то сказал своему гостю и рассмеялся, когда тот лениво улыбнулся, реагируя на его слова. Я и не предполагала, что этот суровый незнакомец способен на улыбку. Господин поднялся вслед за Батул и дал последние распоряжения Кариму, тот почтительно поклонился и проводил Гафура и Батул до дверей общего зала. Господин махнул на прощанье своему гостю, и в сопровождение беременной фаворитки покинул праздник.
Как только за ними закрылась дверь, атмосфера в комнате сразу стала гнетущей. Нас осталось девять женщин, женщин, одной из которых придется всю ночь ублажать этого сурового мужчину. Я незаметно оглядела зал и поняла, что наложницы разделились на два лагеря: четверо из девяти расправили плечи и надели на лицо манящие улыбки, они всяческий хотели привлечь к себе внимание незнакомца; остальные напротив чуть ссутулились и опустили взгляды в пол, стараясь, как и я, стать незаметней. Меня не покидала надежда, что гость Гафура выберет себе женщину из тех наложниц, что желали провести с ним ночь.
Мужчина медленно оглядел зал, попивая вино из стеклянного бокала. Мне показалось, что он ищет кого-то конкретного, настолько внимательным был его взгляд. Я поджала пальчики на ногах и задержала дыхание, когда он посмотрел в мою сторону. С центра зала меня не было видно, я знала это, но все равно замерла, словно статуя, боясь даже моргнуть. Мужчина перевел взгляд на наложниц, которые соблазнительно ему улыбались, и отставил бокал на серебряный поднос. Он подозвал к себе Карима. Тот быстро подошел и наклонился, выслушивая вопрос гостя, а потом быстро вскинул голову и посмотрел прямо на меня. Я пропустила удар сердца, замечая сочувствие во взгляде Карима, а потом мое сердце пустилось в бешеный галоп, когда мужчина махнул рукой:
- Джуман, подойди!
Все взгляды в комнате устремились на меня, и мне стало казаться, что теперь мой темный угол освещает тысяча ярких свечей. Я чуть покачнулась и прикрыла глаза, в голове с шумом стала пульсировать кровь.
- Джуман!услышала я нетерпение в голосе Карима и постаралась взять себя в руки. Я сжала кулаки и распахнула глаза. Повинуясь суровому взгляду Карима, что пронзал меня недовольством, я медленно поднялась на ватные ноги. Мне показалось, что я шла целую вечность, зацепившись взглядом за яркий персидский ковер, который лежал на полу. Я думала о том, что мне везет, как утопленнику, или даже утопленнику везет больше чем мне. Но вот я заметила туфли Карима с изогнутыми носами и остановилась, мой путь на эшафот окончен. Я замерла в двух шагах от гостя Гафура, который все так же полулежал на матрасе. Я боялась поднять на него взгляд и только каким-то шестым чувством ощущала его изучающий взгляд на себе, что жег кожу, словно огнем.
- Значит Джуман, - услышала я тихий бас и вздрогнула от неожиданности.
- Да, господин, её имя Джуман, - отозвался Карим.Господин Гафур привез её из последнего плаванья.
- Хорошо. Станцуй для меня, Джуман.
Я резко вскинула голову, Мужчина, казалось, только этого и ждалего темный взгляд пронзил меня насквозь, доставая, кажется, до самой души. Я только через пару долгих мгновений смогла выбраться из темного плена и с мольбой взглянула на Карима. Тот сурово сдвинул брови, и я покорно опустила голову.
- Она еще не обучена танцем, господин, - вступился за меня Карим.
- Нет?
- Нет. Она в гареме недавно. Если хотите, Исад станцует для вас, - Карим обернулся к высокой брюнетке, глаза которой были щедро подведены сурьмой.
Незнакомец даже не глянул на предложенную Каримом женщину и спросил:
- Чему же она обучена?
Я нервно сглотнула, ожидая ответа Карима:
- Господин Гафур не давал никаких распоряжений на этот счет.
Мужчина молчал пару секунд, а потом медленно поднялся. Я не удержалась и чуть подалась назад, теснее придвигаясь к Кариму, в поисках его защиты.
- Я выбираю её на эту ночь, - был суровый приговор незнакомца, и мое сердце ухнуло вниз.
- Как пожелаете, господин, - ответил Карим с вежливым поклоном.
У меня не осталось надежды, еще одного насильника я просто не переживу! Я не сдержала паники, и она заставила тело рухнуть на колени, прислоняя лоб к полу:
- Прошу вас, господин, выберете другую наложницу!
Весь зал оглушила звенящая тишина, от невозможности моего поступка. Первым опомнился Карим, он разразился тихими ругательствами и, быстро наклонившись, потянул меня за локоть. Гость Гафура остановил его суровым взглядом и Карим немедленно отошел. Незнакомец спросил:
- Почему я должен выбрать другую наложницу?
Спокойный тон, с которым он задал свой вопрос, вселил в меня крохотную надежду. Я оторвала лоб от пола, чтобы мои слова были слышны, и сбивчиво объяснила, придумывая ответ на ходу:
- Как вам сказал Карим, я недавно в гареме, господин, и еще совсем неопытна. Боюсь, я не смогу с должным умением удовлетворить все ваши желания. Другие девушки справятся лучше меня, господин. Выберите их, - в подтверждение своих слов я обернулась к тем женщинам, кто минуту назад хотел уйти с этим мужчиной. Они в ужасе взирали на меня: как могла я оспорить выбор гостя Гафура и просить его о чем-то? Я что, сошла сума? Я снова повернулась к мужчине: - Прошу вас, выберите другую.
Мужчина молчал, а потом кивнул Кариму и тот быстро потянул меня за локоть. Я поднялась, подчиняясь его железной хватке.
- Я накажу её, господин, по все строгости, за то, что проявила непослушание и дерзость, - пообещал Карим и сильнее сжал мой локоть.
Я вздохнулалюбое наказание лучше ночи насилия. Гость Гафур шагнул к нам:
- Я сам накажу её, - сказал он и ухватил меня за другой локоть.
Карим отступил с вежливым поклоном, и я проводила его молящим взглядом, который он оставил без ответа. Гость Гафура потянул меня к выходу из общего зала, и я послушно пошла за ним на ватных ногах.
Незнакомец вел мое безжизненное тело за собой. Только тело. Сердце и душа остались в безопасности общего зала гарема.
Глава 7.
Мужчина привел меня в большую, дорого обставленную спальню и закрыл дверь. Я отступила от него, когда он отпустил мой локоть. Незнакомец прошел в комнату, расстегнул ремень и снял с себя черную рубаху, оставаясь в одних шароварах. Я судорожно сжала пальцы: мужской торс был мощным, а мускулатура развитойпосле его наказания я могу и не выжить. Незнакомец неторопливо устроился в низкое кресло, которое стояло у окна, и, наконец, посмотрел на меня:
- Подойди.
Я ни живая, ни мертвая двинулась к нему, заранее смиряясь с любой судьбой, которая меня ждет. Подойдя к незнакомцу и не дожидаясь очередного приказа, я быстро опустилась перед ним на колени и покорно склонила голову. Он несколько мгновений, молча, рассматривал меня, а потом тихо велел:
- Сними платок.
Я быстро вскинула руки и развязала узел платка, которым, по совету Батул, всегда покрывала свои яркие волосы. Стянув платок с головы, я зажала ткань в похолодевших пальцах. Мужчина протянул руку и забрал головной убор из моих ладоней, а потом медленно прикоснулся к волосам, заплетенным в толстую косу. Он несильно потянул за волосы, запрокидывая мою голову. Я встретила его темный взгляд и затаила дыхание, запрещая себе думать о плохом, и вообще запрещая себе думать.