- Ты, камень! Я требую ответить, в чем причина этого смеха!
Нилрем выгнул шею, разглядывая руну, и сообщил всему отряду:
- Это Фарса, руна Артистов Разговорного Жанра, Пьяного Веселья и Непроходимой Дури.
- Мадам, - заявила руна, - в смысле святости вы ближе всего к священным коровам!
Новый взрыв хохота из мешочка.
- Аландра, если бы вы брали деньги, страна давно бы погасила все свои внешние долги!
- Что-о? - вопросила Аландра, покраснев еще пуще.
- И кстати о высоких финансах: был год, когда вы выглядели так, будто круглосуточно трудились в банке спермы!
Щеки Аландры стали пурпурными.
- Святая Принцесса Радуги, как же, как же, - не унималась Фарса. Ребята, эта леди принесла облегчение стольким мужикам, что только держись!
У Яна отнялся язык. Его идеальная принцесса - и вдруг...
- Брехня! - завизжала Аландра. - Напраслина! Предательницы, языки без костей!
Швырнув Фарсу на дорогу, она высыпала туда же весь мешок и принялась топтать руны ногами.
- Брехня! Брехня!
- Аландра, - вмешался Нилрем. - Это руны Рахнера, дарованные вам Рэмбонцием Рикшей во время Кампании за Принцессу. Их опасно...
Прогремел взрыв. Принцессу Аландру, растрепанную и взъерошенную, подбросило в воздух на двадцать футов.
- Проклятие! - возопил Нилрем. - Как там звучит это подушечное заклинание?
- Подушечное? - недоуменно переспросил Кистер.
Ян не стал ждать никаких заклинаний, а просто ринулся спасать любимую. Но споткнулся о выставленную ногу Хиллари Булкинс и упал навзничь.
- Ой, мама! - воскликнула Хиллари.
Аландра, визжа, пикировала на дорогу. Сэр Годфри дал задний ход и, ловко подхватив принцессу, уберег ее от падения, которое вполне могло стать в ее жизни последним. Рыцарь и принцесса ворохом дубленой кожи и кружев повалились на дорожное покрытие из добрых намерений.
- О, всесильная Сила, - промолвил Кроули Нилрем, глядя в точку, где раньше валялись руны. - Этого-то я и боялся.
Над дорогой поднялось грибовидное облако.
- Терпение рун Рахнера истощилось!
- Может, мне извиниться? - кротко спросила Аландра, когда даже земля зашевелилась от зловещего грохота.
- Слишком поздно, - ответил Нилрем и полез за своими костями. Остается ждать. Доживем - увидим.
Ян встал на ноги, зорко следя за поведением дымного облака. Оно тем временем стало рассеиваться.
На его месте высился каменный монолит.
В воздухе разнеслась симфоническая музыка.
На передней стороне монолита виднелась одна-единственная руна: свастика.
- Бей! - взревел монолит.
- Что ты натворила, о женщина! - вскричал сэр Годфри.
- А ведь всегда были такие вежливые, такие тихие! - зарыдала принцесса.
- Руны Рахнера выточены из осколков могучего и ужасного Гамбургерского Камня, - пояснил Кроули Нилрем. - Он не дает себя в обиду.
- Я правда-правда раскаиваюсь! Я не хотела! - Аландра вскочила и робко засеменила к Гамбургерскому Камню.
- Поздно, женщина. Злодеяние свершилось. Мы жаждем мести!
Две молнии, точно руки, протянулись от боков монолита к сгущающимся в небе тучам.
- Ситуация требует заклинаний высочайшей мощи, - задумчиво проговорил Нилрем, глядя на Кистера. - Готовы, мой мальчик?
Кистер расправил плечи.
- Так точно, сэр. Надеюсь. Вы только мне говорите, что делать.
Монолит рос. У него росли руки. Росли ноги. Росло его брюхо, так что до монолита становилось все ближе.
- Что выбираем: сопротивление или отступление? - вопросил сэр Годфри, размахивая обнаженным мечом. Ян тоже вынул свое Перо, хотя и очень сомневался в его эффективности при сложившихся обстоятельствах.
- Подождите минутку - попробуем воздействовать на него заклинаниями, рассудил Кроули Нилрем.
Монолит неспешно надвигался на них. Воздух трепетал от его силы, от таящейся в нем электрической энергии - казалось, то была уплотненная ходячая гроза.