Направились мы, значит, строго на север.
Мыэто двоюродная сестра Светка, собиравшаяся на постоянное местожительство в Питер, Лёха и Толик со своим собакеном, по виду лохматым волком.
Пса звали Цербером, но на двести процентов он не оправдывал свирепого имени, носился бешеным дураком вокруг нас, радостно завывая от того факта, что хозяин взял его с собой в поход на самый север. Толик всегда брал питомца в длительные прогулки хоть в лесотундру, хоть к подножию вулкана, где однажды хитрые евражки загоняли бедного пса до отвала задних лап и выклянчили почти все наши припасы. Евражками тут называли берингийских сусликов, и в наших краях можно найти вполне ручные экземпляры: за особо вкусную еду евражки позволяли себя даже погладить, ведь если кушать захочешьещё и не так извернёшься.
Блин, да они ручные, как коты, умилялся Толик, присев на корточки и заманивая евражек печеньем. Те недолго думали и по очереди шныряли за едой, а один особо наглый суслик пытался отжать у Толика целую печенюху.
Ты на всех котов не наговаривай. Маринкины коты быстрей руку тебе откусят, чем позволят себя погладить, со знанием дела произнесла Светка, и Лёха, наученный горьким опытом общения с моими питомцами, ей поддакнул.
Не, всё-таки в Авачинском евражки ручнее, хмыкнул Толик, пытаясь выманить из норы оставшихся зверьков. Те ни в какую не собирались покидать убежище. А на пригорке были ещё и такие экземпляры, что стояли на задних лапках и издавали свистящие звуки. Опасались нас, особенно Цербера, не хотевшего делиться с вредными сусликами вниманием, которое получал от нас.
В тот день предприимчивые евражки подъели почти все наши припасы. Желание поесть пересилило страх и гордость, и даже те, кто отсиживался в норах, радостно выпрыгивали на волю и со всех лап неслись за угощением. А Цербер, оставшись без заслуженных вкусняшек, жалобно заскулил и прижался к хозяину в надежде, что его пожалеют. И мы все дружно пожалели, а я поделилась последним куском хлебушка.
Каков хозяин, таков и питомец.
Толик подозрительно смахивал на меня и Светку: странный, непоследовательный, иногда с бедами в башке, но в целом, конечно, как настоящий бро, всегда готовый выслушать и прийти на помощь.
А я, знаете ли, буду скучать по вылазкам в тундру, бодро вышагивала Светка по мёрзлой земле, размахивая руками, как ветряными мельницами. Наверное, думала, что подобные манипуляции помогут ей согреться. Цербер весело носился рядом с ней, пытаясь по-дружески ухватить за руку.
Лучше Питер, чем наше село, сказала я, пытаясь увернуться от Толика, который хотел завернуть меня во второй слой шарфа.
И что, вы думаете, мы в этот раз пройдём чуть дальше, чем в прошлый раз? робко спросил Лёха. Может, обратно, а?
Лёха совсем другим был. С этим нудным вечно что-то бубнящим ботаном я сидела за одной партой в старших классах, он отличался тихим и покладистым характером, предпринимал попытки ухаживать за мной, мечтал о большой семье. А-ха-ха, если бы мне это только было надо! В то время как одноклассницы, а потом девчонки в колледже с головой ныряли в разрушающие их жизни отношения, выходили замуж, рожали борщи и варили детей, я, притворившись, что у меня лапки, каждый вечер после занятий закапывалась в кокон из одеял и за чашечкой чая втыкала в любимые сериалы и книги. В общем, гордо носила звание «позора семьи» и не отсвечивала.
Дойдём мы уже или нет? нудел Лёха.
Чуваки, ну, пожалуйста. Давайте ещё немного пройдём вперёд, просил Толик.
За каким-то лешим Толику захотелось посмотреть на северное сияниепрекраснейшее из всех прекрасных явлений природы, но затея была так себе, если честно, учитывая, что суровые арктические ветра буквально сдували тебя с ног.
Я слышал, что бывает розовое северное сияние.
У нас такого не бывает, оборвала я разом мечты Толика. Это редкость, не для наших краёв. И вообще, это Россия. Ишь, чего захотел он, на сияние попыриться бесплатно.
А-ха-ха, суровая правда от Маринки, веселилась Светка.
Ну а что? Мало того, я умолчала тот факт, что снова мы никуда не дойдём, потому что на Камчатке огни Авроры Балеарис, полярное сияние то есть, можно было наблюдать, если рискнёшь добраться до северной части полуострова, где Камчатка соединялась с материком и совсем недалеко проходила граница с Чукоткой. Субарктический климат. О да, что ещё нужно для счастья зимой? А кстати, звуки природы не затихали здесь ни на минуту. Даже северное сияние можно было не только увидеть, но и услышать: хлопки, треск, как будто электричество по небу разливалось.
Чтобы увидеть у нас полярное сияние, надо хорошенько постараться. И, что важно, на волков не нарваться.
Мне мама говорила, что на берегу Берингова моря находится посёлок. Он разрушен землетрясением, поэтому там никто не живёт. Туристы тоже туда не добираются обычно. Нужно ведь на вертолёте лететь. Вот там, по словам мамы, лучше всего видно сияние, сказала Света, пытаясь затянуть шарф потуже, когда устала размахивать руками и подпрыгивать, чтобы согреться.
Да, мы оделись потеплее, жались друг к другу, как растения тундры, в попытке противостоять ветрам, но чем дальше мы шли, тем быстрее иссякал запал и шуточки. Даже Цербер перестал весело скакать по мёрзлой земле и сосредоточенно рычал, прижимаясь к нам.
Скучно дома. А что, если нам собраться и вместе отметить Новый год? между делом предложил Толик. Светка с Маринкой чего-нибудь приготовят.
Гав-гав! подхватил Цербер.
Э-э-э, нет, быстренько сообразила я, фыркая от нахлынувших детских воспоминаний.
«Светка с Маринкой чего-нибудь приготовят». Пф-ф-ф!
Не, детство моё было замечательным, грех жаловаться, но праздничные воспоминания для меня разнообразием не отличались. Когда наступали какие-нибудь масштабные даты типа новогодних каникул, дней рождений родственников, Пасхи, Первомая и прочей лабуды, я всегда такие даты называла праздником пап.
На любые семейные посиделки, тем более на Новый год, у нас собиралась чёртова туча гостей: духота, ступить негде, а они всё прутся и прутся. Отец, дед, дяди и прочие родственники мужского пола толпились в гостиной, обсуждали мировые новости, периодически выползая на улицу покурить. Из особо сложных задач мама или бабушка гоняли кое-кого в магазин, а сами в крошечной кухне пытались развернуться и наготовить гору еды. От плиты и духовки такая жарища стояла, что даже кот готов был свалить в тундру на зимовку. А ещё и мы мелкие бегали и орали как подорванные. Мы со Светкой и несколько крикливых пацанов. Они жили по соседству, и их папаша работал вместе с моим отцом. Мелкие визгливые черти в лице нас вечно носились по квартире, путались под ногами, всё крушили, а наши мамы и бабушки готовить успевали, так ещё и нас в чувство приводили.
В один из таких праздников я, Света и наш кот получили веником за то, что разбили тарелку с салатом, который словно от термоядерной бомбы разбросало мелкими ошмётками по всей кухне. Нас тогда заставили убирать эти следы преступления, но мы со Светкой веселились. И кота заставили долизать майонез на полу. Однако после готовки квест под названием «обслужи всех» у мамы продолжался. Она всегда садилась за самый край стола, что быть поближе к кухне, вечно убегала, приносила добавки, что-то убирала, мыла. Особая прелесть заключалась потом в укладывании спать разгулявшихся детей, а на утроотмывание горы грязной посуды и уборка после ухода гостей. Ничего не скажешьсчастье во всей красе!
Так что, не-е-е-е, Толян. Что-нибудь приготовить ты и сам себе сможешь, ты же не котик и лапок у тебя нет. Бутеры, к примеру, вполне сносная еда. Вон даже икра есть. Шикуем!
Да что так холодно-то? у Лёхи иссякло желание любоваться северным сиянием. И вряд ли у него оставалось желание любоваться мной, хотя обычно я с трудом могла от него спрятаться. Сложно любить кого-то, когда у тебя от холода нос в сосульку превращается.
В тот день мы опять не дошли до нужной широты. Но Толика сей факт не расстроил. Он как будто специально искал разные предлоги, чтобы с нами со всеми встретиться. Собирались мы с каждым днём все реже, а скоро и вообще планировали разъехаться кто куда.
Да блин, что ж так холодно?! изрёк вечно тихий Лёха, что и стало поворотной точкой в нашей прогулке.