Во всех, Дима. Во всех. Если твое жена справится, я спишу долг, и вам не придется продавать квартиру или машину. Думаю, она будет стараться.
Я Я не знаю, Владислав Сергеевич. Я ведь Она
Что? я приподнял бровь.
Просто это Как бы
Я встал из-за стола, давая понять, что разговор окончен.
Давай утром все обсудим, предложи я, полагая, что сам протрезвею после сна.
То, что Дима не послал меня к черту сразуплохо. То, что я не перевел все в шуткуеще хуже.
Саша показал нам комнаты, и все разошлись спать. Очень скоро я услышал из соседней спальни характерные шлепки и стоны. Жуков трахал свою подружку как будто завтра конец света. И чем громче она стонала, тем сильнее я злился. Иррационально и нелогично. Мне было обидно за ту милую блондиночку, что осталась одна в ипотечной квартире, которую проиграл ее неверный муж. Я не был поборником нравственности, никогда не лез судить и рядить, но сейчас просто не мог удержаться от негатива. Меня раздражал Дмитрий Жуков, просто выводила из себя его легкомысленное отношение к деньгам и жене. Я отчаянно хотел наказать его, преподать урок. Во всех смыслах.
Любовнички затихли ближе к утру, и я смог на пару часов забыться обморочным сном. Встал в восемь. Странно, что не в шесть по привычке. Хотелось пойти в зал или хотя бы пробежаться, но у меня были дела важнее. Я набрал знакомого нотариуса, растолкал Жукова, и мы поехали заверять расписку. После печатей и подписей заскочили в кофейню. Горячий эспрессо придал немного бодрости, но мозги мои все еще не отказались от бредовой идеи.
Я так и не понял, Владислав Сергеевич, что за предложение вы озвучили вчера?
То, что Дима сам об этом напомнил значило, что он согласен на все мои условия. Интересно. И все еще противно. Я понимаю, деньги проиграны не маленькие, но отдать свою женщину.
Давай так, Жуков. Я уезжаю с твоей женой на неделю в Лондон. Она исполняет все, что я велю и без кривляний. Это покрывает твой долг за покер.
Все, что вы велите?
Да. Ей придется изображать мою невесту, кроме основной работы.
То есть..?
То есть я могу целовать ее, обнимать, в общем создавать видимость отношений.
Видимость?
Ага. Меня несло. Что ты так смотришь, Дима? Насиловать я ее не собираюсь, но
Но?
Но если она согласится со мной переспать, я не только забуду о твоем долге, но и погашу ипотеку целиком. Идет?
Жуков сглотнул и оттянул ворот рубашки, хотя она верхние пуговицы были и так расстегнуты.
Зачем вам это?
Она мне понравилась.
Он снова потерял дар речи и моргал, не говоря ни слова.
Ты подумай, конечно. Я встал из-за стола, похлопал его по плечу. Как ее зовут?
Кого? А Геля. Ангелина.
Ангелина, проговорил я вслух, перекатывая ее имя на языке, как леденец. Прекрасно. Я буду ждать Ангелину в шесть вечера в понедельник в своем кабинете. Думаю, нам с ней нужно будет познакомиться поближе еще до поездки.
Я не сдержал сальной ухмылки, стараясь вытащить из Жукова хоть какие-то эмоции, но он сидел как мертвец, вцепившись в чашку капучино.
Звони, если что.
Бросив на стол свою визитку, я вышел из кофейни, поехал домой, завалился спать и продрых до обеда.
Ангелина
Я почти не спала ночью. Дима обещал вернуться в полночь, максимум к часу, но стрелки уже перевалили за два, а он даже не брал трубку. Я сходила с ума, названивая снова и снова. Только к трем муж соизволил сбросить сообщение.
Все нормально. Останусь на ночь у Александра.
И все. Я позвонила еще раз, но он снова не ответил. Мне стало так обидно и больно. Конечно, Дима вернётся и снова будет упрекать меня в недоверии, подозрительности и паранойе. И будет прав. Я не верила ему. Я не хотела больше так жить. Каждый раз, когда он уходил, я непременно представляла его с другой, потом выносила мозги, и сама просила прощения после его упреков. У нас даже секса нормального не было уже давно. Пару раз в месяц, если мы не дулись друг на друга, и я могла побороть брезгливость. Наверно, нужно было что-то с этим делать, но развод пугал мен до чертиков.
Я никогда не была одна. Вроде бы не трагедия, если мы продадим квартиру, погасим ипотеку и заживем отдельно. Все снимают квартиры и как-то живут. Это же Москва. Только вот я не привыкла к независимости. К тому же, зная Диму, предвкушала громкие разборки и выматывающий раздел имущества, которого у нас не так и много. Я мысленно представила, как он будет требовать половину за машину, которую мне купили родители, и передернула плечами. Лучше все отдать. Но как объяснить маме и папе? Они копили так долго. Конечно, им не понравится, если мне не достанется ничего.
Я вздрогнула, поняв, что вполне буднично размышляю не просто о расставании, а о дележке имущества. Заставив себя отринуть эти мысли, я задремала. Дима придет, все объяснит. Мы справимся, наврала я сама себе и с этой сладкой ложью задремала на диване.
Проснулась я, когда на улице уже было светло, а ощущение пристального взгляда и необоснованной тревоги скрутило внутренности. Дима сидел напротив меня в кресле и смотрел так пристально, почти не мигая.
Дим, промямлила я, вставая и протирая глаза. Ты дома? Сколько времени?
Почти десять.
Я заснула?
Да. Похоже. Он встал с кресла. Я сварю кофе. Нам нужно поговорить.
Муж прошел на кухню, а я так и сидела, сама не своя, не понимая, реальность это или все еще сон. Дима пошел варить кофе? Дима такой тихий? Дима не наезжает с порога? Меня так и тянуло перехватить инициативу и начать допрос с пристрастием, но едва я встала с дивана, поняла, что не хочу и не буду. Пройдя на кухню, где уже похрюкивала кофеварка, я внимательно рассмотрела мужа. Помятый и небритый, какой-то больной и серый. Словно он не спал всю ночь.
Дима меланхолично резал колбасу и раскладывал ее на кусках хлеба, не замечая, что кофе готов. Я подошла ближе, перегнулась через него, чтобы нажать кнопку выключения. Сразу накатила волна раздражения, потому что я хотела автоматическую машинку, а Дима настоял на этой, почти примитивной. Мы изо всех сил экономили, чтобы выплатить скорее ипотеку.
Я потянула носом воздух и тут же услышала запах цветов и мускуса. От него пахло другой женщиной и сексом. Я открыла рот, но тут же передумала ругаться, просто налила себе кофе, села за стол. Накатила какая-то апатия, безнадега. Разве я была такой? Истеричной и надоедающей дурой-женой, которая не спит ночь, чтобы утром устроить скандал? Когда наша жизнь превратилась в гонку упреков? Когда семья стала бременем, а не счастьем?
У меня были ответ на эти вопросы, но все они делали виноватым Диму. Я тут же сама себя пристыдила. В проблемах всегда виноваты оба. Наверно, со мной тоже что-то не так. Правда, самолюбие подсказывало, что все со мной нормально, просто я выбрала мужчину, который не в состоянии быть верным.
Геля, нам нужно поговорить, драматично начал благоНЕверный, едва я сделала первый глоток кофе.
Окинув его взглядом, я сдержанно ответила:
Говори.
У нас проблемы.
Это не новость, едко выплюнула я, наслаждаясь сарказмом, который всегда бесил мужа. Если ты думаешь, что можешь игнорировать
Я все же не удержалась и собиралась высказать ему все о неотвеченных вызовах и ночевке вне дома, но Дима тут же перебил.
Мы должны много денег, Геля.
Что?
Я тут же растеряла свой пыл.
Да, больше полумиллиона.
Чтооооо? повторила я, повышая голос. Как? Почему?
Я проиграл сегодня ночью. Не лечи! обрезал он мои обвинения сразу. Сам знаю, что дебил.
Полмиллиона, Дима! повторила я сумму. Где мы их возьмем? Мы должны?! Это невероятно удобно, милый. Ты проигралася, а должны мы.
В богатстве и нужде, разве нет? цинично напомнил муж.
Я уронила голову на руки, отчаянно ища выход, но его не было. Мои родители поиздержались, купив машину, а у Димкиных сроду гроша за душой не было. Собрать такую сумму по знакомым? Можно попробовать. Но меня затошнило, едва я представила, как жить, отдавая столько денег в короткие сроки. Да и знакомых у нас особенно близких не было.
Деньги нужно найти на это неделе, продолжал вещать Дима, как робот или диктор новостей, абсолютно отстраненной и бесстрастно. Можно быстро продать квартиру за бесценок, выплатить ипотеку, а остаток отдать.